Дочь княжеская. Книга 1 (СИ) - Чернышева Наталья Сергеевна. Страница 10

Так что пришлось ограничиться шнурованными сандалиями на пробковой платформе, юбкой в косую клетку, длиной чуть ниже колена да парой блузок (убиться, здесь, несмотря на жару, носили блузки под самое горло и с рукавами до локтя!) Из украшений выбрать недорогой набор деревянных висюлек: кулон, серьги, шнурок для волос, четыре браслета; смотрелось красиво. Не смогла ещё устоять против тонкого шерстяного кардигана, такая вещь в гардеробе всегда пригодится. Сумочка…

Сумочку предстояло создавать самой. Узором 'брумстик'. Для чего уже был куплен толстый вязальный крючок и клубки разноцветных ниток. Это вышло намного дешевле, чем покупать готовую…

Самое же забавное заключалось в Младе.

Она перестала насмехаться, хотя острый язык остался при ней. Жадно расспрашивала о мире Земли… Кто во что одевается, как развлекаются. Хрийз рассказывала о кино. Кино в Сосновой Бухте не существовало в принципе. Театры с живыми актёрами — это да, аж двенадцать штук. А вот чтобы кино… Фильмы и мультфильмы, их не было.

Хороший получился бы вечер, если бы Хрийз не увлеклась. Она как раз увлечённо пересказывала сюжет 'Гадкого я', когда её накрыло.

Накрыло такими тоской и отчаянием, такой безнадежной безысходностью, такой судорожной истерикой… До сих пор в затылке свербит от стыда, как вспомнишь. Но Млада не стала смеяться, чего подсознательно ожидалось. Наоборот. Утешала, воды принесла… Добрая душа, кто бы мог подумать.

… Зеркало в полный рост имелось только в холле, в конце коридора. Хрийз всё крутилась перед ним, разглядывая себя. Никак не могла решить, нравится отражение или не очень. Смешно, юбка ниже колена… Не в пол, но отчётливо длинная. Никогда таких не носила. Блузка со стоячим воротом и рукавом до середины локтя… По идее, в такой должно быть до ужаса жарко, но жарко не было, было комфортно.

— Неплохо, — одобрила Млада, возникая, как чёртик из коробки — внезапно. С большой сумкой через плечо; так и тянуло язык назвать эту сумку 'спортивной'. Хотя… кто их знает, может и есть у них тут спорт в том его виде, какой принят на Земле…

Млада сменила серый служебный комбинезон на стильный костюмчик, пиджачок и расклешенные книзу брюки тёмно-вишневого цвета, блузка — светло-розовая. Смотрелось очень нарядно.

— Раслин из-под ворота вытяни, — посоветовала Млада, — его сверху держать положено. Вот так…

— А если его кто-нибудь дёрнет? — опасливо спросила Хрийз. — Дорогая же штука.

— Кто дёрнет? — поразилась Млада. — Кому охота с патрулём связываться?!

— С патрулём?

— Ну, ты и впрямь с луны свалилась! Не знать, что такое патруль княжеский!

Млада объяснила, что раслин — артефакт магический. Инициируется только на владельца, любой другой, кто попытается воспользоваться чужим раслином, сразу же становится этакой красной тряпкой для патруля. Светящейся красной тряпкой. Светящейся на весь Сиреневый Берег красной тряпкой. Гадёныша ловят, вставляют ему зажжённый фитиль в одно место, а раслин возвращают хозяину. Патрульные — люди суровые, шуток не понимают, злить их без крайней на то необходимости незачем.

— Гулять собралась? — спросила Млада, дождалась кивка и предложила — Проводишь на пристань?

Хрийз подумала и согласилась.

Неширокая улочка вела вниз, вниз, шагая горбиками деревянных мостиков через белопенные ручьи, летящие к морю. На небольших террасках цвели самые разные цветы. От обычных роз до каких-то совершенно невменяемых громадных зеркальных блюдец на трёх ножках.

— Гранитная лилия, — пояснила Млада, кивая на блюдца. — Скоро зацветёт…

Под блюдцами листьев обнаружилась стрелка с маленькими бутончиками действительно серого с прожилками, 'гранитного' цвета. Поднимется над листьями, распустится и будет стоять до первых заморозков…

— А ты куда собралась? — спросила Хрийз у Млады.

— Домой. На Жемчужное Взморье! Это на той стороне бухты.

— Ого… Далеко… Как ты сюда на работу попала?

— Как-как, — неохотно ответила она. — По дурости!

Замолчала, переживая неприятные воспоминания. Потом, пару мостиков спустя, объяснила:

— Располосовала личико одному… Понимаешь, если у тебя какие-то претензии к человеку, то это его и твои проблемы. И решаться они должны один на один, так, чтобы не пострадали зрители. А я… я в тот вечер сгрызла лишку…

— Сгрызла лишку?!

— А, — махнула рукой Млада. — Веселящие вафли, моревичи их из белой водоросли делают. Им, моревичам, оно ничего, еда. А нам с тобой больше трёх-четырёх лучше не употреблять. Ещё лучше вообще их не лопать, но это скучно, — смеётся. — Ух, нажралась я тогда! Был повод… Выползла на воздух, а там эта харя… Ну, что… хулиганка с нанесением лёгкого вреда здоровью… получи полгода исправительных работ на благо города. Сдохнуть, Хрийз, вот как на духу! Я с зимы тут торчу!

— Не надо было на человека с ножом кидаться, — хмыкнула Хрийз и покосилась на ножны под рукавом подруги; по всей видимости, нож был тот самый…

— На человека! — фыркнула Млада. — Нашла человека! Да пёс бы с ним, за него ничего б не было. Он же сам напросился, видоки есть, любой подтвердит. Но я какого-то постороннего пузана задела ненароком… не ножом! Просто налетела! Нажралась же, говорю, сама с собой не управилась. Вот он и разорался, урод этот. Гость какой-то торговый, мать его в море! Видите ли, упал, жопу отбил и ножку подвернул. А чего в первые ряды смотреть лез? Ну! За него-то мне и прилетело. Кабы не он… А так, — она рубанула рукой воздух, — эх!

О Жемчужном Взморье Млада рассказывала мечтательно-восторженно. Что говорить, она родилась там и выросла, там была её малая родина, её родня, — община, как она говорила. Несколько семей, живших одним большим поселением. Младу послушать, то если и был где-то в этом мире рай под небесами, то только там, на Жемчужном Взморье.

Выращивали жемчужниц нескольких сортов, основной промысел. Ловили рыбу, растили детей, ткали тонкое полотно из особых водорослей, которые тоже выращивали сами, полотно выходило на диво тонким и блестящим, самому князю из него рубашки шили…

Пока ждали транспорт, — на качающемся в такт волнам плавучем причале, — Млада спросила вдруг:

— Слушай, Хрийз… ты чем по жизни заниматься собираешься?

— Не знаю, — мрачно отозвалась Хрийз. — Думала, думала, так ничего и не придумалось… Буду и дальше собирать мусор, скорее всего.

Их прервал мальчишка-разносчик, задорный паренёк лет одиннадцати. Синеволосый, как все здесь, само собой… Продавал мороженое — 'на любой вкус и цвет, сударыни, на любой вкус и цвет, для вас — совсем недорого!'. Действительно, недорого, можно было позволить себе. Млада взяла себе синий конус, а Хрийз — белый в жёлтую полоску. Вафельные стаканчики приятно пахли шоколадом. На вкус — пломбир, ваниль, орехи и свежий лимон; прекрасное сочетание.

Подошёл катер, выгрузил на причал пёструю галдящую толпу. Налетела стая чаек… господи, какие чайки! Птеродактили какие-то с длинными, полными зубов, клювами. Но красивые, как и все хищники. Белые с коричневым, зеленоватым и серым, размах крыльев не меньше метра, на кончиках каждого крыла острый загнутый коготь… Дети кидали 'птичкам' хлеб. 'Чайки' устроили безобразную свару, выхватывая друг у друга лакомые кусочки. Орали самозабвенно, оголтело и яростно, униматься даже не думали. Пока кто-то на катере не швырнул в них залпом густого синего света; невозможно было понять, что это, оно слишком быстро мелькнуло. Мелькнуло и разорвалось аккурат прямо посередине вопящей стаи. Никого не убило и даже не грохотало, так, слегка хлопнуло и всё. Но птеродактилей как ветром сдуло. Уши возрадовались.

— Шьемсы, — назвала 'чаек' Млада. — Та ещё погань. Развелось их… Слушай, — она заговорила медленно, словно ещё раз тщательно взвешивала каждое слово, — хочешь, поговорю с нашими? У нас вечно рук не хватает на жемчужных плантациях, пойдёшь стажёром? Кормёжка и крыша над головой — за счёт общины, а заплатят по осени, после сбора урожая. С аквалангом работала когда?