Дочь княжеская. Книга 1 (СИ) - Чернышева Наталья Сергеевна. Страница 6

— Пойдёшь в Службу уборки и озеленения, — решила Хафиза. — Стажёром.

Уверенно так сказала. Как будто имела право распоряжаться! На самом деле имела, причём самое что ни на есть полное право, но об этом Христинка узнала гораздо позже. А сейчас её возмутил безапелляционный тон Малкиничны. До самых печёнок возмутил.

— Это что, — заикаясь, выговорила Христина, — это кем это я буду? Мусорщиком, что ли?

— Мусорщиком, — отрезала Хафиза.

— А я… а я не хочу! — возмутилась Христина. — С чего бы это? Почему мусорщиком?!

— Отработаешь лечение, — невозмутимо сказала Хафиза. — А дальше делай что хочешь. Только город тебя даром кормить не будет. Хочешь — работай, не хочешь — проваливай. Куда хочешь. Добрый совет: бездельников нигде не жалуют. Второй добрый совет: не воруй и не лги, никогда.

— Да я и не собиралась врать и красть! — закричала Христинка, оскорблённая до глубины души. — Да я не…

Хафиза подняла ладонь жестом 'заткнись-и-слушай'. Продолжила невозмутимо:

— За воровство у нас вешают, за ложь — презирают и иногда тоже вешают. Когда за шею, а когда — за ногу, смотря по тому, что своровано и о чём солгано. Хочешь в петле болтаться?

Христинка замотала головой. Малкинична удовлетворённо кивнула:

— Ну, то-то. Приступишь к работе завтра. С утра.

Весело убирать мусор на улицах чужого города? Не очень, прямо скажем. Мусоровоз — длинная широкая машина весёленькой оранжевой расцветки — тащится вдоль домов, а ты идёшь следом. Собираешь мешки из урн, кидаешь их в кузов. Застилаешь урны новыми мешками. Цепляешь контейнеры к погрузчику, тот их поднимает, переворачивает, вытряхивает, опускает обратно. Хозяева потом уже сами закатят в дома. Всё это ранним утром, до того, как город проснётся. Но на баках и урнах работа не заканчивается. Короткий перекус и вперёд, облагораживать городские улицы. Следить за газонами и клумбами: поливать, выбирать из них мусор граблями, подсаживать свежие цветы взамен увядших, подстригать живые изгороди…

Работа не то, чтобы была тяжёлой. Просто уж очень много её наваливали. И — мусорщик, извините, совсем не то, что невеста эльфийского короля, например. Вот о такой засаде ни одна книга про попаданцев не предупреждала. Христинка их в своё время читала достаточно. И точно помнила: никто из попавших в иные миры не убирал мусор, особенно симпатичные молодые девушки шестнадцати лет от роду. Спасали мир, выходили замуж за королей и принцев, ввязывались в дворцовые интриги и перевороты, поражали всех местных мужчин своей офигенной красотой, попутно снова спасали мир. А тут… тьфу… урны спасаешь от мусора!

Напарник, точнее, напарница, милая сизокожая девица со светло-голубыми волосами, остриженными в ёжик, разговаривала с новенькой через губу. На прямой вопрос, какого чёрта, ответила грубо и в точку:

— А кто ты такая есть, Хрийз?

Имя, по ходу дела, исковеркали окончательно. Хрийзтема, сокращённо Хрийз. Было у местных в ходу такое имя и оно, по их мнению, прекрасно заменяло непонятную Христину.

— Ни дома своего, ни статуса, ни раслина, — продолжала Млада (так её звали). — А туда же, дочь княжескую из себя корчишь. Давай, шевели задницей! Половины участка ещё не прошли…

Млада носила тяжёлый нож в потёртых ножнах, пристёгнутых к рукаву. Буквально не расставалась с ним, и никого не удивляло оружие, носимое открыто, напоказ. А раслином назывался кулон на длинной серебряной цепочке, что-то вроде паспорта, который полагалось носить на шее. Кулон Млады представлял из себя треугольник, повёрнутый остриём вниз, в центре треугольника алел драгоценный камень, похожий на рубин. Дорогой брелочек, как подумаешь. Особенно если рубин в нём действительно настоящий. На такой не накопишь, работая водителем мусоровоза.

Впрочем, носить раслин полагалось только тем, кому статус позволял. Кастовая система во всей её красе. Дела…

К концу рабочей недели — здесь она составляла восемь суток — Христина поняла, что дошла до точки. Мусорные баки ей во сне снились. Бесконечные мусорные баки, бесконечные пакеты, ряды урн, грабли, от которых на руках вспухли мозоли в первый же день, хамка Млада. И как же всё это было несправедливо, несправедливо, несправедливо!

Работникам городских служб полагалось бесплатное жильё и трёхразовое питание. Поесть можно было в столовой общепита. А комнату Христинке отвели на четвёртом этаже симпатичного коттеджа. Рабочий посёлок располагался рядом с парком уборочной техники. Это чтобы далеко не ходить, наверное. И потому из своего окна Христинка могла любоваться рядами мусоровозов, погрузчиков, очистителей, тракторов и прочей машинерии в том же дизайне. За парком, сквозь стоявшие вдоль ограды редкие деревья, можно было увидеть далёкое море — сине-зелёную полосу у горизонта. Всё. Ах да, ещё Млада в качестве соседки по этажу — в довесок.

Тоска.

На восьмой день Христине заплатили. То, что осталось после удержания в пользу больницы. Несколько узких золотых и серебряных пластинок с чеканным профилем вместо герба — княжеским, надо думать. И абсолютно китайскими надписями. В том плане китайскими, что ни одну не прочтёшь. На китайские иероглифы эти корлючки и загогулины не походили вовсе. Самое главное, невозможно было понять, много это или мало. Что на это можно купить. Где потратить. Хватит, к примеру, на нормальную одежду — юбку, блузку, кардиган? В рабочем-то комбинезоне гулять не слишком радостно. Комбинезона Христинке выдали два: ярко-оранжевый и серый. В оранжевом, понятно, убираешь улицы. В сером ходишь по посёлку. Спишь голяком, под тонким одеялом из колючей шерсти. Предполагается, что этого для счастливой жизни работника Службы Уборки достаточно.

В общем, на выходных Христина собиралась присмотреть себе одежду. Несколько швейных лавочек приметила заранее, во время работы. Наверное, было же здесь и что-нибудь вроде базара или там ярмарки. Неплохо было бы отыскать и посмотреть, что там продают приличного. И почём.

Но, как говорится, хочешь насмешить Бога — составь чёткий план на завтрашний день.

По радио объявили: возвращаются из успешной военной компании военно-морские силы Сиреневого Берега и союзных ему Узорчатых Островов. Тут, оказывается, не слишком-то мирно жилось, в этой параллельной реальности. Сиреневый Берег — обширная территория под рукой одного феодала, Узорчатые Острова — корона другого властителя. Два мощных государства, с собственной армией и флотом каждое. Объединились дружить против каких-то третичей, которых Млада охарактеризовала одним ёмким словом: выродки.

Выродки считались диким, свирепым и очень опасным народом. Они нападали на прибрежные посёлки и даже не грабили, а просто жгли. Выжигали в ноль всё живое, если можно так выразиться. Отменные мореходы, не знающие себе равных, третичи не боялись никого и ничего, укорота на них не было. Пока Сиреневый Берег и Узорчатые Острова не заключили союз. И не вломили дикарям по первое число. Теперь доблестный объединённый флот возвращался с победой, а по дороге флотоводцы решили остановиться в Сосновой Бухте. Пристроить раненых. Пополнить запасы воды и пищи. Отдохнуть на берегу после долгого морского похода…

Гавкнулись Христинкины выходные, одним словом. Город готовился к торжественной встрече, и Служба Уборки пахала в авральном режиме. Улицы вылизывались чуть ли не языками. Везде развешивались княжеские штандарты и флаги моревичей, народа Узорчатых Островов. Христинку больше всего поразили именно штандарты и флаги. Изображения на них были живыми! Не казались живыми, а именно были. Как гигантские gifки, если только можно представить себе gif-картинку такого размера.

Герб княжеский, — белый единорог на огненном поле. Единорог надрывался в бешеном галопе, вскидывал голову, перемахивал языки пламени, норовившие отхватить ноги по самые плечи, из жуткой пасти — вполне себе хищной клыкастой пасти! — летела пронизанная кровью пена. Флаг моревичей не отставал: из штормящего моря выпрыгивала громадная дельфиноакула, щерила кошмарную пасть, усеянную треугольными острыми зубами, ныряла под гигантскую волну, выпрыгивала снова… Всё это, в изобилии украсившее городские улицы, создавало непередаваемую атмосферу сурового и долгожданного праздника.