Выкуп за собаку - Хайсмит Патриция. Страница 45

Эд думал о том, что Кларенс Духамель, похоже, внутренне еще более неустойчив, чем ему раньше казалось. Или это так повлияли последние события?

— Ты единственный ребенок в семье?

— Да.

Эд так и думал. Вероятно, виновато воспитание. Но что конкретно? Кларенс был маменькиным сынком?

— Ты поступил на службу в полицию после школы?

Кларенс рассказал ему о работе в отделе кадров банка и о двух годах службы в армии сразу после Корнеллского университета — его не посылали во Вьетнам, повезло с распределением.

— Мне помогла удача, — сказал Кларенс.

— Чем занимается твой отец?

— Он инженер-электрик на фирме «Максо-Проп». Они делают турбины. Это интересная, солидная работа. — Кларенс почувствовал, что говорит, как бы извиняясь за свои слова.

— Твои родители, наверное, не старше нас с Гретой. Забавно. Я старею. Сорок два.

— О, мои родители немного старше! Мне двадцать четыре.

Грета расставила чистые тарелки для смены блюд. Ливерная колбаса, нарезанная ломтиками ветчина, ростбиф.

— Не клянчи, Джульетта! Не давайте ей ничего! — Она подхватила собачку и сжала, как ребенка, в объятиях.

— Ты ходишь с Мэрилин на собрания? — спросил Эд Кларенса.

— Ходил. Два или три раза. В штатском, понятное дело! — Кларенс засмеялся. — В форме я не выбрался бы оттуда живым. Да и в штатской одежде у меня недостаточно длинные волосы... чтобы Мэрилин было приятно. Лично мне наплевать, какой длины волосы у людей... — Лишь бы были чистые, хотел сказать Кларенс. — Я отращиваю волосы ровно настолько, чтобы их длина не грозила мне взысканием.

Появился кофе. Бренди, если кому захочется. Мэрилин с Гретой рассматривали картину.

— Это вы написали ее? — с удивлением спросила Мэрилин.

— Я не подписываю свои картины, — ответила Грета. — По-моему, это портит композицию.

Кларенс встал, чтобы рассмотреть картины повнимательней. Он и не подозревал, что три полотна, висящие на стенах, написаны Гретой. Два пейзажа: залитые солнцем белые домики, желтый берег моря — нечто довольно невразумительное, без фигур. Кларенс удивился. Похоже, на эти картины не затрачено много времени, но может, он ошибается. В любом случае их явно создал человек, который точно знал, чего хочет. Кларенс собирался сказать об этом Грете, но понял, что онемел, потому что это был комплимент.

— Греция. Прошлым летом... — пояснила Грета, обращаясь к Мэрилин.

— Завидую вам, — сказал Кларенс Эду.

— Завидуешь мне в чем?

— Во всем.

Мэрилин выразительно посмотрела на Кларенса, намекая, что им надо уходить, и Кларенс дал понять, что целиком готов.

— Мне, похоже, пора идти. Спасибо вам обоим... за этот чудесный вечер, — сказала Мэрилин.

— Вы обязательно должны прийти еще оба. У нас есть знакомые среди молодежи, но, к сожалению, немного. Много никогда не бывает. — В голосе Греты звучала неподдельная теплота.

Эд помог Мэрилин надеть накидку.

— Поговорим насчет среды, — пообещала Мэрилин Грете.

— Прощайте и спасибо вам! — сказала Грета.

— Это вам спасибо!

Кларенс нажал кнопку лифта. Улыбаясь Мэрилин, он боялся заговорить с ней, чтобы не услышали за дверью квартиры Рейнолдсы. Между ними снова повисло напряжение, которое у Рейнолдсов было вытеснено другим, столь же неприятным чувством. Пока они ехали в лифте, Кларенс спросил:

— Правда, они приятные люди?

— Да. Лучше, чем я ожидала. Он милый.

— Эд? Да.

— И она просто здорово рисует. Те картины действительно неплохи для человека ее возраста.

— Они, кажется, правда хотят, чтобы мы пришли еще.

Это замечание было воспринято холоднее. Мэрилин уткнулась подбородком в воротник. Ее волосы раздувал ветер, когда они шли по Восьмой улице.

— Ты свободна во вторник вечером? — спросил Кларенс. — Я освобожусь после восьми. В кино идет новый фильм Бергмана. — Мэри-лип обожала Бергмана.

— Сегодня только воскресенье. Дай мне время.

Она говорила более дружелюбно, но почему же она не хотела прямо сейчас сказать «да»? У него были мысли и насчет понедельника, а потом она бы обдумала вторник.

— Еще не поздно. Ты не хочешь...

— Сегодня у меня еще работа. Боюсь только, я выпила слишком много джин-тоника. Хотя... всего два бокала.

— Ты пойдешь прямо домой? Хочешь, чтобы я поймал для тебя такси?

— Я не домой. Пожалуй, лучше пройдусь пешком.

Она просто не хотела, чтобы он шел с ней, хотя явно не спешила домой, и он постеснялся спросить, куда она идет. Если она шла к Денни, на Одиннадцатую улицу Западного округа, Восьмая улица была не по дороге, потому что Денни жил дальше к западу. Сейчас они были на Шестой авеню. Он поцеловал ее в щеку, прежде чем она успела откинуть голову.

— Позвоню тебе насчет вторника. Не забудь.

Он помахал ей на прощанье и не стал смотреть, в какую сторону она пойдет. Его настроение стремительно ухудшалось, он тяжело вздохнул. После такого прекрасного вечера, после всех усилий Рейнолдсов Мэрилин... что ж, она сейчас не хочет быть рядом с ним.

В это время Эд и Грета убирали со стола, ставя еду в холодильник.

— Ты, по-моему, перестарался, Эдди, — заметила Грета. — Надо ли все высказывать? Я не сумела бы.

Она совсем не это имеет в виду, понял Эд. На самом-то деле она рада.

— Я решил, что это будет на пользу, милая. Кларенс... я тебе говорил, он очень беспокоится, что об этом думает Мэрилин. Хорошая девушка, как ты считаешь? Лучше, чем я ожидал.

— А точнее?

— Более уравновешенная, чем я ожидал. Ей только двадцать два. Мне казалось, что она... должна быть более неразговорчивой.

— В наши дни ребятишки быстро взрослеют.

— Кларенс мне не кажется взрослым, а тебе? В двадцать четыре года?

Грета аккуратно завернула куски ростбифа в фольгу.

— С мальчиками все иначе. Они взрослеют позднее. И он, вероятно, относится к тому типу людей, которые каждый вопрос рассматривают с двух сторон. — Дверца холодильника захлопнулась с уютным, приглушенным звуком.

Эд направился в гостиную, чтобы посмотреть, не забыли ли они что-нибудь унести, и заметил Джульетту, которая писала под столом, в укромном местечке.

— О черт! Я опоздал с мадемуазель! Виноват, Джульетта! — Эд пошел в ванную за тряпкой, предназначенной для этой цели.

Он тут же вывел щенка на прогулку. Они пытались приучить ее гулять от половины седьмого до семи, но сегодня вечером о собаке забыли. Эду было приятно идти в западном направлении, где больше света, больше людей (как странно некоторые из них выглядят) и меньше движения, чем на Риверсайд-Драйв. Было приятно думать о том, что Мэрилин живет совсем рядом и у них с Гретой назначена встреча на вечер следующей среды. Он надеялся, что у Кларенса наладятся отношения с Мэрилин, потому что Кларенс влюблен в нее. Так ли сильно Мэрилин любила Кларенса? Надо спросить, что думает Грета на этот счет.

Глава 20

На следующее утро Кларенс отправился в театр «Нью-йоркский балет» на Пятьдесят восьмую улицу Западного округа и купил два билета на вечер вторника. Мэрилин очень любила балет, и Кларенс надеялся, что билеты порадуют ее. Он пришел домой и позвонил ей из своей квартиры.

— А, это ты. — Голос девушки звучал взволнованно.

— Да, я. Купил на завтра билеты на «Нью-йоркский балет». Современная программа, и один номер исполняется впервые.

— Послушай, Клар, твой поганый приятель, коп, нанес мне сегодня утром еще один визит.

— Манзони?

— Кажется, так его зовут. Просто позвонил в дверь в девять утра. Мне пришлось натянуть плащ, чтобы разговаривать с ним. Он небось думал, что я приму у себя такое дерьмо в купальном халате! Представь, явился, даже не позвонив предварительно!

— Мэрилин, это не его дело! Он не из отдела по расследованию убийств!

Мэрилин выругалась.

— Он спрашивал, действительно ли ты провел ночь, ту ночь, у меня. Ты представляешь. Можешь догадаться, какие мерзкие вопросы он задавал.