Выкуп за собаку - Хайсмит Патриция. Страница 50

— Вот как? — удивился Ральф. — Серьезная девушка?

— О да. Увлекается политикой, — улыбнулся Эд.

— Клари просто сходит по ней с ума. По крайней мере, она сама зарабатывает себе на жизнь. Надеюсь, не балуется наркотиками. Клари говорит, что она даже не курит травку.

Кларенс показал отцу картины Греты. Ральфу, похоже, очень понравился морской пейзаж. Он отказался от второго стакана виски.

— Веди себя хорошо, Клари, — сказал Ральф на прощанье. У дверей он опять обменялся рукопожатием с Эдом.

— Давайте взглянем на вашу комнату, Кларенс, — предложила Грета. — Забирайте свой чемодан. Сможете донести его?

— Да он ничего не весит. Маленький чемоданчик. — Кларенс поднял чемодан и пошел за ней по коридору, который вел от кухни налево. Его комната размещалась в левой половине квартиры, окно выходило на улицу. — Какая красивая комната! — воскликнул Кларенс.

Пол был покрыт плотным темно-зеленым ковром, на кровати ярко-оранжевое покрывало, очень удобный стол, белые стены — везде гармония и порядок. У Рейнолдсов хороший вкус. Кларенс захватил с собой немного вещей, поскольку считал, что не должен оставаться у Рейнолдсов больше двух дней. Он вымыл руки и лицо в облицованной голубой плиткой ванной комнате — Грета показала ему его полотенца. Потом вернулся в гостиную с бутылкой французского вина, которую привез с собой.

Обед был готов.

Позднее, вечером, когда Кларенс ушел в свою комнату, Эд стоял у окна гостиной, глядя вниз на дома из коричневого кирпича, зажатые между высотными зданиями на противоположной стороне улицы. Грета вышла погулять со щенком. Кларенс предложил вывести собаку, но Грета хотела сделать это сама. Эду предстояло перед сном еще кое-что прочитать. Он думал о завтрашней встрече с Манзони, заранее страшась ее. Он должен сохранять спокойствие, быть немногословным и придерживаться фактов — только фактов до определенного момента. Манзони, возможно, скажет: «Я слышал, что Духамель живет сейчас у вас». Эду следовало бы заняться рукописью, но он хотел сначала услышать слабый хлопок двери лифта, шаги Греты в коридоре и увериться, что она благополучно вернулась домой. Он сел на диван, открыл на девятой странице информационный бюллетень, озаглавленный «Сравнительный анализ научно-популярной литературы: год нынешний и предыдущий». Реклама, местные распродажи, официальные отчеты, все подробно перечислено по пунктам. Эд был рад увидеть, что две предложенные им книги получили хорошие отзывы, но одна книга, против издания которой он возражал, получила еще более лестный отзыв. Такова жизнь.

— Что Кларенс собирается делать завтра? — спросил Эд.

— Хочет помочь мне с покупками. И выгулять собаку. — Грета рассмеялась.

— Мне не хотелось бы, чтобы он гулял с собакой, — произнес Эд, понизив голос. — Мы справимся сами.

— Ему хочется быть полезным. Он...

— Звонил тот самый Манзони, — прервал ее Эд. — Не знаю. Возможно, он следит за домом. Мне это не правится.

Грета пристально посмотрела на него:

— Хорошо, Эдди.

— Завтра расскажу подробней, что ему надо.

Следующим вечером, без десяти семь, Эд спустился в вестибюль своего дома.

— Жду одного человека, — с улыбкой объяснил он швейцару.

Кларенс выходил днем в кино, но сейчас был дома и хотел пригласить Эда и Грету пойти куда-нибудь пообедать. Эд сказал Кларенсу, что у него назначена встреча с одним из его авторов, который живет неподалеку, и он вернется через полчаса.

Манзони был пунктуален, и Эд сразу признал в нем полицейского, как только швейцар впустил его: мужчина приблизительно пяти футов роста, черные вьющиеся волосы, синий плащ, надменная улыбка на широком помятом лице.

— Мистер Рейнолдс? — спросил он.

— Да. Добрый вечер.

— Что ж, зайдем куда-нибудь?

Они нашли неподалеку небольшой бар. Манзони направился к угловому столику. Когда они уселись, он сказал:

— Узнал сегодня, что Кларенс поселился у вас. От его родителей.

— Да. На пару дней. Он только что вышел из госпиталя, как вам, вероятно, известно.

— Думмель обязан был доложить, где находится. Он остается копом, даже если в данный момент болен. Вот почему я позвонил его родителям. Его телефон не отвечал.

Эд промолчал.

— Так вот, — улыбнулся Манзони, — что вам известно относительно Роважински, мистер Рейнолдс? Я пришел спросить, что рассказал о нем Думмель.

— Знаю только, что его нашли мертвым, — ответил Эд.

Подошел официант. Манзони пробормотал что-то. Эд заказал виски с содовой.

Манзони закурил сигарету. У него были пухлые сильные руки, под стать лицу.

— Понимаете, отдел по расследованию убийств не знает, кто убил Роважински, но они подозревают, что это дело рук Думмеля. А чьих же еще, в самом деле? Как вы считаете?

— Я не думал об этом.

— Нет? В самом деле?

Эд постарался успокоиться и вытащил сигареты.

— Вы что, полагаете, что мне доставляет удовольствие вспоминать Роважински? Я забыл о нем.

— Честно говоря, я хочу спросить вас: не думаете ли вы, что это сделал Кларенс? Он не рассказывал вам?

— Нет. — Эд слегка нахмурился, изобразил легкое удивление: он понял, что немного играет и что это правильно. — Вам известно столько же, сколько мне, и даже, наверное, больше. — Поскольку Манзони молчал, наблюдая за ним со скептической улыбкой, Эд спросил: — Вы детектив?

— Нет. Стану им.

Принесли их заказ.

Манзони отпил из своего стакана и зажал кусочек льда между зубами.

— Мне пришло в голову, мистер Рейнолдс, что, если Думмель убил парня, вы должны быть на стороне Думмеля, правда? В конце концов, вам не правился Роважински.

Эд снова притворно вздохнул:

— Я не настолько ненавидел Роважински, чтобы желать убить его. Он был больным человеком, сумасшедшим.

Манзони кивнул:

— Что бы Кларенс ни говорил вам... Послушайте, мистер Рейнолдс, мы уверены, что это сделал Думмель, и ему придется отвечать на наши вопросы, понимаете? Конечно, он только что выписался из госпиталя...

— Вот как? Вы уверены?

— У Думмеля был мотив. Вы знаете об этом. Этот поляк приставал к его подружке. Он обвинил Думмеля, что тот получил взятку. Нечто, чего нельзя доказать: да или нет! — объяснил Манзони, подняв вверх толстый указательный палец. — Думмель без ума от таких людей, как вы, хотел сделать что-нибудь хорошее для вас. Общественный прилипала.

Эд с притворным изумлением покачал головой:

— Так в чем дело?

— Я не могу представить вам неопровержимых улик. Понимаю, что вы, конечно, станете покрывать своего приятеля.

Эд поспешил допить свой стакан, ему хотелось поскорее уйти.

— Мистер Рейнолдс, Думмеля уже взяли в оборот, и мы доберемся до него. Не знаю только... как. — Манзони затих, приподняв плечи, углубившись на несколько секунд в свои мысли. — Но это не составит труда.

Очевидно, предположил Эд, Манзони не настолько уверен в своей правоте, иначе он прямо сказал бы, что он, Эд Рейнолдс, покрывает Думмеля. Эд тоже пожал плечами, как бы говоря: «Это ваша забота».

Манзони пристально посмотрел на Эда, слегка улыбаясь, но испепеляя его суровым взглядом, который Эд видел в фильмах и телесериалах: крутой детектив добивается откровенного признания, настал критический момент или, возможно, противники меряются силами.

— Так вы утверждаете, что Кларенс не сказал вам ни слова.

— Именно, — подтвердил Эд.

— Он только сказал, что провел ту ночь со своей подружкой?

— Ту ночь?

— Ночь, когда был убит Роважински. Вторник. Тот вторник.

— Да. Именно так он говорил.

— Возможно, вам известно, что подружка Думмеля бросила его. Мэрилин.

— Вот как?

— Вы не знали?

— Кларенс не упоминал об этом.

— Вы знакомы с Мэрилин?

— Нет. Встречал ее как-то раз, вот и все.

— Так вот, она сыта по горло. Она в курсе. Никто не поверит, что Кларенс провел там всю ночь. Его подружка говорит так потому, что ей правится дурачить конов. Но она не хочет иметь дружком убийцу, о нет.