Пыль всех дорог (СИ) - Ракшина Наталья. Страница 40

— Не сомневаюсь, Ваше Величество.

И пушеневый король был поцелован в розовый нос, после чего удалился в уголок зала, где и забился в кресло, чтобы снова не заплакать. Будет что рассказать дорогой Пушинде, поплачут потом вместе.

— Портал настроен, ллид Мариен. — Голос мага Раввери звучал устало и полностью соответствовал замученному виду мага. — Если вы и ваши спутники готовы…

Да, чего там готовиться, лучше бы не тянуть. Остался, конечно, вопрос насчет каких-то упущенных технологий Псевдомагов и личности Эльгирина, но прозорливый Раввери предусмотрел и это.

— У меня есть зеркало для связи с почтенным Дзохосом. Мы общаемся строго по графику, раз в две недели. До следующего сеанса чуть менее суток. Я сообщу ему о вас и попрошу поискать соответствующие сведения. Коллегию магов уже озадачил, пороемся также в архивах Лиэнны, вдруг что упустили.

— Благодарю, эльд Раввери! — Марина от души пожала магу руку, понимая, что от Велирин будет другая благодарность, материальная и щедрая.

Настало время обнять подругу.

— Поцелуй от меня Нейлина, если он меня еще помнит! — попросила она королеву.

— Как не помнить! Ты же не выдала его нянькам, когда он прятался в саду.

Женщины засмеялись, прекрасно зная повадки собственных детей.

— А твоя кроха? Больше не видит во снах рыжую тетю?

— Если и видит, то только в счастливых. Прощай.

Гостям нужно было всего лишь встать в центре зала и взяться за руки, прежде чем войти в портал, который откроется после того, как маг бросит тяжелую теплую сферу на пол. Для домофея поставили стул, на который он забрался с важным видом, и тут…

— Нет, вы посмотрите на него! — раздался между книжными стеллажами чей-то тонкий скрипучий голос. — Ночью в вечной любви клялся, а теперь что?!

Все начали озираться, разыскивая источник голоса, и нашли. Существо, появившееся в паре метров от крайнего стеллажа, было домофеем, но определенно женского пола. Колючки на голове кокетливо уложены набок, длинные пушистые ресницы над круглыми голубыми глазами накрашены синей тушью, коготки на лапках гламурно-розовые, поза — руки в боки. Поверх темно-синего платьица с кружевным воротничком надет чистейший белый фартук с искусно вышитыми котятами.

— Вы уж простите, Ваши Величества и все прочие господа, — со слезой в голосе заявила маленькая гостья, — но куда собрался этот соблазнитель невинных душ, я хотела бы знать!

— О-па! — Готтар даже в ладоши захлопал. — Быстро замутил, приятель! Уважаю!

Велирин обрушила сперва на мужа, а потом на Дигена такой гневный взгляд, что оставалось загадкой, почему эти двое не провалились сквозь пол.

— Как тебя зовут, милая? — ласково обратилась она к домофейке.

— Нори, Ваше Величество. — Ушастая кроха в синем платьице присела в изысканном реверансе. — Состою при гардеробных Вашего Величества.

— Что ж, мои платья всегда в порядке. О каком соблазнителе ты говоришь, я хочу знать?

Лапка с розовыми коготками, дрожа, недвусмысленно указывала на Дигена. У того покраснели уши.

— Так-так, малыш. — Голос Велирин не сулил ничего хорошего. — Дама тобой недовольна, и, кажется, заслуженно?

Марина пихнула коротышку в бок:

— Помнится, кто-то заливал, что домофеи — отчаянные одиночки, а ваши женщины терпят рядом с собой мужчин только для того, чтобы обзавестись потомством?!

Под перекрестным огнем нескольких взглядов, выражавших самые разные эмоции, Диген совершил следующее: с воинственным криком «Свободу попугаям!» он выполнил в воздухе сложное сальто назад, выхватил у опешившего Раввери из рук шарик портала и кинул об пол со всего маху. По полу и стенам пошла дрожь, а за ней — низкий вибрирующий гул. Вопреки ожиданиям Ковалева, сфера даже не разбилась, а покатилась и пошла кидаться сиреневыми искрами, а потом, как в фантастическом фильме со спецэффектами, пространство вокруг сферы стало сворачиваться спиралью. Окно портала раскрылось неожиданно быстро, и тянуть с переходом в него не следовало.

Тем более что домофей уже туда прыгнул самым наглым образом.

— Вот ведь поганец! — погрозила пальцем Велирин и тут же махнула подруге рукой. — Давайте тоже, не ловить же его!

Скворцова быстро шагнула в окно портала, следом за ней, крепко взяв Таю за руку, двинулся майор и…

… солнце ударило в глаза, а ветер обдал жаром, несмотря на ранний утренний час. Вокруг, покуда хватало глаз, простиралась песчаная равнина с плотными зарослями низкорослого кустарника, в котором как раз и застрял тот, кто выкинул возмутительный фокус с преждевременным выбросом сферы портала.

— Отцепите меня от колючек, пожалуйста… — проскрипел Диген, используя волшебное слово, столь редко присутствующее в его лексиконе, и откашливая песок.

— Да? А может, оставить тут соблазнителя домофейных дев? — спросила подошедшая Скворцова, щурясь от отраженного искрящимся песком южного солнца.

— Тогда уж не только меня одного… Тут еще есть некоторые… соблазнители… — пробурчал малыш-домофей, и Ковалев сделал то, за что ему были бы благодарны все сотрудники лаборатории ментального трекинга, а особенно Марк Евгеньевич.

Он схватил Дигена за воротник джинсовой курточки, одним махом вырывая из колючего плена, а потом хорошенько встряхнул несколько раз — очень методично и с определенными воспитательными целями. Похоже, Диген так растерялся, что даже не смог принять невидимость.

— Все! Начальник! Я все осознал! Хва-а-а-тит!

— Я так думаю, жаловаться тут некому… А накопилось за тобой предостаточно…

Тряхнув в последний раз особенно душевно, Ковалев выпустил соблазнителя невинных душ, предварительно глянув на Скворцову: мол, не переборщил я с воспитанием?

Скворцова вместо ответа зыркнула так, что майор понял: она бы с удовольствием повторила подобное действие с ним самим, буде хватило сил поднять взрослого мужчину за шиворот.

Ладно, выяснение отношений потом, а пока что пора выбираться из колючих зарослей, минимально поцарапавшись.

— Нам туда! — кивнула Марина на маячившие вдали серые холмики палаток. — Даже если Аисы нет, нужно хотя бы убедиться. Диген! Ты же сможешь снять заклятье на вход?

— Допустим!

Обиженного коротышку пришлось уговаривать общими силами минуты три, но его уникальные умения не пригодились. У Аисы было натренированное чутье, и не только оно, а в придачу — портативный детектор появления гостей. Наемница как раз варила себе утренний кофе — неизменный ритуал в любом доме Восточной Империи, будь то рыбацкая хижина или особняк купца. И вот чуткое ухо уловило тонкий писк, издаваемый волшебным зеркалом. Женщина быстро вскочила и вытащила указанный предмет из потайной шкатулки. Да, было чему удивиться! Целых четыре огонька! Один ярко-синий — это знаем, кто пожаловал, намедни навестила уже, чтобы удивить сверх меры. Два обычных зеленых принадлежат людям, а один лиловый Аисе тоже приходилось видеть, когда состоялась первая в ее жизни встреча с домофеем.

Гости подошли не сразу, осторожно наблюдая минут десять из кустарника, нет ли на плато посторонних, но не увидели ни единой души. Лошадки бродили, да, четыре штуки, а людей — никого. А уж когда Аиса, одетая в льняное коричневое кимоно и такие же шаровары, сама вышла из палатки, Марина сделала спутникам знак рукой, что можно встать в полный рост и идти навстречу.

Вот только одну деталь Скворцова никак предвидеть не могла…

Аиса была беременна, и округлившийся животик указывал месяц так на четвертый.

Теперь гости вместе с хозяйкой сидели на коврах вокруг низкого столика в первой палатке, угощаясь кофе с засахаренными орехами.

— Значит, это все-таки правда, белобрысая, — по старой привычке обратилась наемница к Марине, — и милость Картсам простиралась так далеко, что позволила тебе, другой тебе, остаться рядом с младшим Тхагом? Да еще и подарила дочь от него? Несколько дней назад девочка очутилась тут, чтобы рассказать свою историю, но мне трудно такое осознать и представить.