Драконья корона (СИ) - Черная Ева Л. "Черная Ева". Страница 49

Эван еще раз хмыкнул, в этот раз безрадостно и, насвистывая, удалился, не забыв запереть дверь на ключ, с которым даже те жалкие крохи, моей магии справиться не смогли. Все остальное время было посвящено платью, а точнее тому, что скрывалось под ним.

Изорванные на ленты, футболка и майка, сплетенные в импровизированную набедренную кобуру немного натирали кожу, но, тут уж ничего не попишешь, смогли принять на себя вес отломанной деревянной ножки с острым краем. В декольте скользнул, вязанный несколькими узлами на равном расстоянии друг от друга,носок, заполненный, в образовавшихся пустотах между ними, отковырянными из стены за кроватью камнями (не такой уж хороший ремонт в этой развалине сделали). Больше ничего раздобыть не удалось, но и этому я была рада. Походила и попрыгала для уверенности, чтобы проверить, что ничего не выпадет и приготовилась ждать. Сам наряд, если честно, интересовал меня мало, но не отметить красоту и дороговизну его я не могла.

Ждать пришлось недолго. Будущий... второй муж оказался на высоте - качество рубашки, тартана и килта клановых цветов, а также богатство украшения споррана на поясе у мужчины я не могла.

Женишок подошел с улыбкой, окинул с головы до ног нежным взглядом и даже ручку облобызал. Видимо,от избытка чувств. Вот только глаза... В глубине их затаилась такая тоска неизбывная... Я отвернулась,сделав вид, что рассматриваю, что-то позади него.

Рассматривать было абсолютно нечего, если не считать впервые на моей памяти открытой нараспашку двери.

- Свидетелей нашего бракосочетания, я так понимаю, не будет, - все еще не глядя на него,поинтересовалась я.

- Я тебя ни с кем делить не хочу, - обнимая одной рукой за талию второй поднял мой подбородок и повернул к себе, - не плачь, - большой палец аккуратно снял со щеки оброненную слезу, маг ее слизнул и продолжил разговор, - я никогда тебя не обижу. И никому не позволю этого сделать. Ты моя - помни это.

Отступил на шаг, взяв меня под руку, и повел из комнаты. Пилон кафедрального собора, отреставрированного Званом, даже при свете солнечных лучей выглядел очень уныло. Везде чувствовалось запустение и заброшенность. Казалось, единственная обустроенная комната была именно та, где меня столько времени продержали. И я бы даже в это поверила, только вот вызывало у меня сомнение, что маг готов был ради меня на такие жертвы, как лишение себя любимого комфорта. Да он, скорее, сам бы ко мне в комнату пришел, еще и узкой лежанкой заставил бы поделиться.

Спустя время и эти мысли вылетели из головы, а я постаралась, особо не вертя головой сообразить, как побыстрее смыться. Догадки и озарения где-то задерживались, а мы тем не менее приближались уже к цели нашего недолгого путешествия.

Выведя меня из центрального пилона, Эван прошел вдоль галереи полуразрушенного нефа и остановился только в шаге от алтаря. Крыша в самом соборе отсутствовала совершенно, как, впрочем, и много чего еще. Зеленая трава, проросшая сквозь плиты, голубое небо и яркое солнце, не смотря не редкие перья белых тучек, могли бы порадовать меня свежим воздухом и ощущением свободы, если бы не обстоятельства моего возникновения здесь.

Посмотрела на алтарь. Полу разрушившийся он стоял сейчас украшенный яркими лентами и с огромным золотым (я в этом не сомневалась) блюдом, со стоящим точно в центре кубком того же металла и украшенном драгоценными камнями. Внутри него, почти у самых краев наполнено красное вино. Рядом, на том же подносе, большой круг домашнего, распространяющего одуряющие запахи, хлеба.

Эван на мгновение отпустил мою руку, чтобы поправить что-то на алтаре... И я поняла нужно это сделать сейчас. Иначе момент будет упущен. Вытащить носок с камнями оказалось даже проще, чем предполагалось. Как и ударить по сзади по темечку, усиленной наговором на старом драконьем, самодельной гибкой дубинкой склонившегося к алтарному камню мужчину (прав он был только частично, магия здесь не работала... вся, кроме драконьей, не в полную силу... но все же... А, о моих новых способностях он так и не узнал). Рассчитывать на его долгое пребывание в немного очумелом состоянии я не стала и потому, резко развернувшись, подхватила, чертыхаясь, юбки и кинулась бежать, грозясь сломать себе либо каблуки, либо ноги.

Дальнейшее произошло словно в замедленной пленке. Я лечу вперед, к выходу и даже замечаю, как навстречу мне торопится, что-то крича, Кинейд. Откуда он там взялся, даже не задумывалась, но очень обрадовалась. Он бежал, что-то крича и махая правил рукой, но я так была счастлива, что на вопли его не обращала внимания и неслась вперед, навстречу к нему. Видимо, любовь все же делает людей (ну, или некоторых женщин вроде меня) немного глуповатыми.

Первый звук выстрела, как и просвистевшая откуда-то сзади рядом с ухом пуля, была мной не замечена.Ровно до появления второй, выбившей под ногами несколько осколков из камня дорожки. В голове промелькнула мысль, что все мужики козлы и верить никому нельзя. Эван вон тоже в вечной любви клялся, а потом стрельбу открыл. Скорее всего, из сакраментальных побуждений из серии «так не достанься же ты никому!»

Третью пулю я тоже пропустила, но не по своей вине. Сзади что-то толкнуло в спину роняя на пол и наваливаясь сверху. Это что-то еще пару раз вздрогнуло, будто от резкого удара плетью и вроде как обмякло, совсем уж вдавливая меня в каменные плиты и траву. Ноге, в районе бедра, было больно - видимо распорола себе кожу деревяшкой, которой так и не воспользовалась.

- Все равно люблю тебя, веришь? - голос Эвана был еле слышен еще и что-то горячее тонкой струйкой потекло мне на волосы, шею и спину, заставляя от неожиданности и догадки тихо подвывать на одной ноте.

Перестрелка еще длилась где-то с минуту, показавшейся мне вечностью, но даже сквозь ее шум я смоглатихо проблеять «верю», ожидая, когда уже все это закончится, и я смогу встать. Сейчас же дажепошевелиться боялась, чтобы не испортить ничего еще больше.

Неожиданно установившаяся тишина показалась оглушающей. Рядом послышались торопливые шаги,почти бег и я понадеялась, что это окажется кто-то из своих, а не из наших оппонентов. Влажной от чужой крови спине неожиданно стало холодно, а груди больше ничто не мешало вдохнуть воздуха побольше.

- Жива? - меня перевернули, и я увидела самые любимые в мире, такие глаза.

- Люблю тебя, - мое первое признание произнести оказалось на удивление легко... и отчего-то стыдно от понимания, что только что такие же слова произносили другие губы и только мне.

Неуклюже повернула голову, чтобы взглянуть на лежащего рядом Эвана. На губах кровавая пена, которая с каждым хриплым вдохом-выдохом лопалась большими пузырями и брызгала красными, яркими каплями на бледную кожу лица. Мне стало... его жалко, просто до боли изнутри. Знаю, глупо, но... Я всегда считала его слова о чувствах ко мне не стоят и выеденного яйца, а теперь... он спас мне жизнь.

Кое-как перевернувшись на живот, встала на четвереньки и поползла к нему. Белое платье, теперь покрытое ярко зеленными и красными пятнами, мешало. Хорошо еще добираться было не далеко.

Взяла за руку, всю в крови с налипшими мелкими ветками и засохшими травинками. Он снова пытался что-то сказать, а я мотала головой, тем самым пытаясь сказать ему, чтобы молчал (говорить уж точно сейчас не следовало) и гладила второй рукой его волосы. Коротко стриженные, кое-где слипшиеся от крови, они кололи ладонь и вызывали до того не ведомые мне чувства.

- Не надо, не разговаривай, - покачивалась я, - скоро приедут врачи и все будет хорошо.

Но, он словно не слышал, просто смотрел на меня и улыбался. Взгляд его иногда затуманивался от приступа сильной боли, но маг держался. За спиной что-то происходило, кто-то кому-то звонил, кем-то командовал... Неожиданно остро чувствовалось молчаливое присутствие мужа за моим плечом. Эван тоже не оставил его без внимания, перевел взгляд и хмыкнул невесело:

- «Раз мне сужден венец, то пусть судьба... Меня венчает, без моей подмоги» - посмотрел на мне в глаза... - Шекспировский Макбет всегда восхищал меня, - сжал грязную ладошку, прося наклониться, и прошептал тихо-тихо, - Жаль, не получилось...