Гостья Озерного Дома (СИ) - Ракшина Наталья. Страница 48

Проснулась она оттого, что Тавель кашлял. Лицо у деда побледнело и осунулось. Скорее всего, он простудился. Это обеспокоило Скворцову: вдруг пневмония, а антибиотиков нет никаких! Однако, маг утверждал, что жара у него нет, и вообще он чувствует себя не так уж плохо. Между тем внешний вид его говорил совершенно другое.

Марина вышла к реке, лениво струившейся по каменистому дну и, зная, что никто не будет подсматривать, искупалась в приятной, теплой и чистой воде. С неудовольствием отметила, в какую обузу превратились длинные волосы, надо было их подстричь перед путешествием… Волновала судьба Велирин, Готтар и Димла. Где же они?.. Пушень сказал, что ураган странным образом сменил направление. Если так, то они могут находиться где угодно. Оптимизма такие умозаключения не добавляли.

C полными флягами и котелком Марина вернулась в лагерь. Пушехвост тоже проснулся и умывался лапками и языком с присущей хомячкам ловкостью. Тавель с недоумением изучал содержимое мешка с провизией, хотя изучать было особенно нечего: остался пакет молотого кофе, сверток сахара, соль и крупа.

Теперь природа ночных шорохов стала абсолютно ясна.

— Кажется, его парфюмерное величество немало потрудились нынче ночью? — Безмятежно спросила Марина, борясь с искушением повыдергать королю усы.

Тавель с укором в голосе произнес:

— Стыдитесь, ллид Мариен! Кажется, общество барона Готтара не пошло вам на пользу.

— Что же я мог поделать с собой? — Защищаясь, захныкал пушень. — Я был близок к голодной смерти даже после ужина!

— С таким-то пузом?

В ответ на этот презрительный комментарий Пушехвост немедленно втянул животик, но не смог удержать его в таком положении и трех секунд.

— Обещаю, ллид Мариен, что мои повара с лихвой компенсируют эту потерю!

Марина махнула рукой.

— Ладно, проехали. До встречи с вашими поварами будем жевать кашу. Пустую, без масла. А в наказание вы, ваше величество, вымоете котелок и ложки.

Пушехвост энергично запротестовал, — дескать, мыть посуду-дело не королевское, и продолжал нудно и долго канючить во время завтрака, так что девушка сжалилась и сама помыла посуду.

Тщательно загасив костер и прикопав кое-какой мусор, два человека и пушень двинулись на юго-восток. Шли они чрезвычайно медленно, главным образом из-за маленького монарха, который не обладал проворством и в придачу хромал. Кончилось тем, что Скворцовой пришлось его нести на плечах, и Пушехвост был очень доволен. Тавель же слабел на глазах, но держался молодцом. Дважды они останавливались для отдыха. Во время последнего привала девушка заинтересовалась историей пушеней. Король охотно пустился в объяснения, разглагольствуя добрую четверть часа под аккомпанемент Тавелева кашля.

— Нам было трудно оборонять Степной Дом и прилегающие к ним земли, покуда один замечательный пушень — имя его, Рыжая Шубка, записано в наших летописях, — не обнаружил спящих огнедышащих драконов в норе под холмом. В спокойном состоянии они не опасны, но если разбудить, то мало никому не покажется. Они легко управляемы и не требовательны в уходе. С помощью драконов мы отстояли свое, кровное. Вот так более двухсот лет назад Степной Дом стал неприступным королевством.

— Большим?..

— О: нет, по меркам двуногих — ничтожно маленьким, но с нас и этого довольно. Пушени — мирный народец, мы не собираемся покорять новые территории, хотя с помощью драконов могли бы… Гораздо приятнее жить в мире. Вроде бы, люди это поняли и оставили нас в покое. Тем более что мы в состоянии дать отпор. Торговать ведь приятнее, чем воевать, а?

Разговоры разговорами, но надо было двигаться дальше. Солнце неуклонно стремилось к закату и уже коснулось розовым светом облаков над линией горизонта, когда усталые путники вышли из рощи. Пушехвост радостно пискнул: кругом, сколько хватало взора, простиралась степь, а далеко впереди возвышались пологие холмы. Подножия их утопали в зелени. Это и было пушеневое королевство.

Светило быстро садилось. Небосвод из золотистого стал зеленоватым, потом — иссиня- черным, усыпанным гроздьями ярких южных звезд. Луна шла на убыль, но ее ущербный диск давал пока что достаточно света. Путники прибавили шаг, пробираясь сквозь посадки яблонь и апельсиновых деревьев и ориентируясь на россыпь огней, украсивших холмы. Пушехвост пояснил, что издавна жилища вырублены прямо в каменистой почве. Впоследствии начали строить и снаружи, в один — два этажа. Очевидно, холмы представляли собой остатки горной цепи, источенной временем и стихиями.

Где-то за полночь они добрались до стены в четыре человеческих роста. Со смотровой башенки сорвался луч света, заплясал по земле и замер, наткнувшись на две человеческие фигуры. Король высунулся из-за плеча Марины и попросил спустить его вниз, что и было исполнено.

— Стойте! — Повелительно пискнул очень решительный голосок с верхушки смотровой башенки. — Кто вы и почему ходите под нашими стенами в столь поздний час?!

Пушехвост Восемнадцатый запрыгал в круге света, забыв про больную лапу:

— Посмотри вниз, слепой крот! Это же я, ваш король!

Но обладатель повелительного писка с ходу отверг такое заявление:

— Как смеешь ты, недостойное существо, посягать на высокий сан нашего дорогого, без вести пропавшего правителя?! Стойте, говорю вам, а не то я разбужу дракона!

Дело принимало скверный оборот. «Недостойное существо» шепотом призвало всех блох на незадачливого стража, затем повысило голос:

— Сейчас мы посмотрим, кто тут «существо»! Позови-ка начальника стражи, друг мой!

— Ишь, знает, кого звать! Он во главе отряда стрелков прочесывает окрестности в поисках его величества!

Марина невольно прыснула. Видимо, прочесывание степи было невероятно сложным предприятием. Пушехвост, как сердитый кот, нервно заколотил по земле своим толстым хвостом.

— Так позови его заместителя, Усоморда!

— Ну, вот еще! А где пароль-то, а?

— Ночь безлунна и тиха, — прячь зерно, пока темно! — Выпалил неузнанный король.

С ворчанием страж скатился со своей башенки. Тавель с улыбкой заметил, что

караульные добросовестно несут службу. Сам правитель, похоже, придерживался иного мнения. У Марины слипались глаза.

Наконец, вышеупомянутый Усоморд появился. Хоть свет и слепил, можно было рассмотреть пришедшего стражника. По крайней мере, издалека он казался выше короля и гораздо дороднее, что ранее представлялось невозможным. Заместитель начальника стражи грозно шевелил огромными усами, из-под железной каски браво сверкали глаза, а в руках он держал пику. Едва завидев Пушехвоста, Усоморд принялся колотить древком этой пики усердного караульного, приговаривая:

— Ах ты, растяпа! Ах ты, неуклюжая полевка! Не узнать его монаршее величество, линялая твоя шкура! Беги, негодяй, пусть отпирают ворота! Два… нет, шесть нарядов вне очереди! Ваше величество! Радость какая!

Величество, расставшись с титулом «недостойного существа», явило милость:

— Не бейте беднягу, Усоморд. Наверняка он полон раскаяния.

— Полон, я полон раскаяния! — Заверещал провинившийся сторож. — Я ж не знал, что короли могут шляться по ночам в компании двуногих!

— Это — мои дорогие друзья! — Торжественно возвестил Пушехвост, важно шествуя в широко распахнутые ворота и стараясь не хромать.

За ним прошли Марина и Тавель, который надсадно кашлял, не переставая.

Девушка с любопытством осмотрелась. За воротами лежала аллея, обсаженная туевыми деревцами, над ними тянулась цепочка цветных фонариков. Аллея была вымощена белыми каменными плитками. Обернувшись, Марина бросила любопытный взгляд на сторожевую башенку, откуда караульный грозился им разбудить дракона. Вместо ожидаемого спящего чудища она увидела какой-то предмет, похожий на зенитную установку в миниатюре. А присмотревшись к караульным, она с изумлением поняла, что на поясе каждого закреплено нечто вроде кобуры… Так вот какие драконы дремали в недрах Степного Дома! Видимо, на планете сохранилось старое огнестрельное оружие, или же его оставили пришельцы?.. Конечно, с арбалетом против «калашникова», или еще чего покруче, не попрешь. Тут где сядешь, там и слезешь. А если у малышей-пушеней вдоволь патронов, снарядов и прочего, то за них опасаться не приходится.