Нулевой портал (СИ) - Ракшина Наталья. Страница 9

На миг ледяной холод прикоснулся к коже дуновением сквозняка. И, как в зеркале, Настя увидела себя — с массивным серебряным украшением на шее. Ничего так, гармонично смотрится. Кажется, называется такое украшение: гривна. Только это не зеркало, а определенно мультимедийная проекция.

Что-то… ой, какое знакомое. Морозова усмехнулась и стряхнула с себя временное оцепенение, в котором находилась с момента входа в темный зал.

— Да я это видела!

Пространство свернулось в трубочку вместе с серебристыми очертаниями образов, а Настя оказалась рядом с кожаным диванчиком.

— Выставка! — хмыкнула она, радуясь звуку собственного голоса и глядя на кудряшки Елены сверху вниз не без легкого раздражения. — Сургутский художественный музей, да? У вас есть диск с фильмом? Я… я помню, да. Лето, вроде бы, то ли шестнадцать, то ли пятнадцать лет назад. Потрясающая выставка, не спорю. Сибирские клады чуть ли не начала эры, убойный видеоряд, проекции в пространство зала, черный бархат… Да? Впечатляет, правда!

Елена, ничуть не смутившись, уже собирала со столика бумаги и складывала их в прозрачную папку-«уголок».

— Я не знаю, что показал вам портал, Анастасия Юрьевна. Судя по реакции, никакой конкретики. Не хочу пугать, но с после входа в портал процесс актуализации долга запущен. Ваше время идет, как положено по процедуре. Зря вы так быстро ушли оттуда, надо было задержаться и прислушаться к себе. Пусть все как следует уляжется в голове, вы поработаете над проблемой совместно с куратором, а потом, если будет необходимость, войдете в «Тему» снова. Без идентификации сложно будет понять, что к чему…

Настя ожидала другой реакции: от смущения до ярости, и сейчас была несколько разочарована.

— Как называлась выставка, помните?

Пришлось отрицательно покачать головой. На выставке Настюша была с мамой, и больше сожалела о том, что пришлось спешно доедать мороженое перед входом в музей, нежели радовалась походу в оный. Выставка оказалась таинственной и интересной, не хуже, чем всякие спецэффекты в новом фильме про Гарри Поттера, но это было так давно… И могли ли коллекторы знать про тот поход, случившийся в детстве?

Эква.

Хватит тут сидеть. Надо вытаскивать Арслана, даже если для этого придется самой кого-то прессануть, и выбираться отсюда. Хотели дать какого-то куратора? Пусть дают, пусть помогает разбираться со всем этим, да как можно скорее. До Нового года осталось девять дней, считая сегодняшний. Лучше бы разобраться до тридцать первого числа, там поезд на Тюмень…

«Постой, постой!» — вкрадчиво спросил внутренний голос. — «Ты всерьез, что ли?»

Приходилось признать, что да. В глубине души сложившиеся обстоятельства и какое-то шестое чувство уже брали верх над рациональным мышлением.

— Куратор вас найдет в ближайшее время. — Сказала Елена. — Сейчас вас проводят, сами не выйдете…

Настя даже не могла сказать, откуда пришла. Не видно ни входа в мраморный холл, ни выхода из него.

Горячие пальцы прикоснулись к руке, рядом мелькнули светлые локоны и серый пушистый свитер. Прожилки мрамора перед глазами, угол стены, вложенный в другой угол и внезапно развернувшийся в новую серую стену рядом со знакомым уже кулером. Смех Арслана, рассказывающего каким-то девушкам историю из закулисья съемок программы «КВН».

И приятный женский голос, голос Елены, шепотком прохладного сквозняка летящий вслед доктору Морозовой:

— Анастасия Юрьевна! Если вам любопытно — у меня «Энзэ»!

Елена, глава Сургутского филиала, смогла причинить кому-то непоправимое зло.

Арслан вел себя как ни в чем не бывало, свято уверенный в том, что Настя позвала его с собой для разговора с представителем риэлторской фирмы:

— Не мое дело, конечно, но может не стоит продавать квартиру в Сургуте? Если уезжаешь, лучше сдать.

— Спасибо. Я подумаю! Гульназ передай привет, я ей позвоню завтра.

Насте казалось, что день тянется бесконечно, а между тем, была всего-то половина пятого. Отпустив Арслана, девушка зашла в пекарню около дома, купила свежий батон, потом заглянула за мандаринами в соседний овощной ларек и собралась пойти домой. Может, подремать полчаса, и все события развеются, как дурной сон?.. И маме обещала позвонить, кстати. Выходной, называется…

— Голубоглаз-з-а-я… зая… ты моя…

Еле стоящий на ногах мужичонка уцепился за рукав Настиного пуховика, обдав парами спиртного:

— Уг-г-ости мандаринкой, Снегурка…

Пьяный средь бела дня в Сургуте, да хоть бы и в конце рабочего дня в понедельник — явление редкое. «Бухать» принято в пятницу, да и то, прямо так скажем, далеко не всякий сейчас следует этой устоявшейся традиции. Народ держится за работу, город не так велик, чтобы рисковать быть уволенным «по собственному» и остаться без источника дохода.

Настя попыталась обойти пьяного, брезгливо стряхивая с плеча чужую руку.

— Ты что?.. Я тебя Снегуркой наз-звал… Толкаешься, з-значит?!

Тут бы Арслан пригодился, да его уже и след простыл. Пьяная агрессия — что может быть хуже? И как назло, рядом никого, хотя обычно в это время во дворе Настиного дома полно народу. Девушка крутанулась на месте и отступила назад только для того, чтобы упереться спиной в объятья второго пьяного, норовящего выразить вселенскую любовь к миру и решившего начать с Насти:

— Куколка… дай поцелую…

Самое верное решение — бросить пакеты, вырваться и бежать. До своего подъезда — пятьдесят метров, и не похоже, чтобы эти пьянчуги явили прыть, они же на ногах не стоят…

Намерения прервал тихий мужской голос:

— Хорош цепляться к девушке. Отвалите оба.

Обладатель голоса стоял справа, и свет фонаря падал так, что не представлялось возможным рассмотреть лицо, оно оставалось в тени, созданной капюшоном короткого черного пуховика. Голос хрипловатый, низкий.

— Че? — дернулся первый мужичонка, отпуская девушку.

Он сунулся было к мужчине в черном пуховике, но тут же замер на месте. Насте показалось, что вокруг незнакомца стало темнее, и дело вовсе не в мигающем уличном фонаре, лампа которого вот-вот погаснет.

— Девушка, вы не стойте тут, идите. — Произнес хриплый голос. — Вам домой. А дураки проспятся.

— Пьяный п-р-роспится… — с апломбом заявил мужичонка и тут же авторитетно добавил: — Дур-рак — никогда!

— Даже дураку никогда не поздно. — Прозвучало в ответ без малейшей угрозы в голосе, но мужичонка поспешно сделал шаг назад, как будто пытаясь отыскать защиту в сугробе.

Морозова без усилий вывернулась из рук второго пьяного, ловчее перехватила пакеты с мандаринами и хлебом и, с признательностью пробормотав «спасибо», бросилась в сторону своего подъезда.

Не стала искать в сумочке ключи от домофона, набрала номер квартиры соседки бабы Лиды, живущей этажом ниже:

— Это Настя Морозова! Откройте, пожалуйста!

Медленно побрела на четвертый этаж, чувствуя, как постепенно наваливается усталость. А когда понадобилось одолеть последний пролет, внезапно поняла: на лестничной площадке перед квартирой кто-то есть.

Об этом свидетельствовали два факта: едва слышный звук, как будто кто-то переступил ботинками на бетонном полу и… длинная тень, упавшая перед Настей на последние ступеньки пути.

Некто сделал шаг навстречу девушке, поднимавшейся по лестнице.

Глава 5.

Куратор

Если в случае с пьяными дураками во дворе Настя не почувствовала ничего особенного, кроме раздражения и брезгливости, то теперь в ней поднималось другое чувство: острая тревога, а еще — приступ холодной ярости, сродни испытанному недавно на проспекте Ленина. Как будто застукали за каким-то неблаговидным деянием, вычислили и раскрыли. Последнее чувство, чужеродное и непонятное, почти сразу пропало, а вот тревога осталась. Кто там, на лестничной площадке?.. Какой-то вечерний квартирный вор? Время нетипичное. Жильцы возвращаются с работы, учащиеся во вторую смену школьники вот-вот побегут по домам…