Император желает жениться (СИ) - Раннерс Ирина. Страница 11

Глава 7

Мой сон той ночью был коротким и тревожным. В нем меня попеременно преследовали полыхающие мундиры и клыкастые пасти, но неизменно ото всех спасали внимательные черные глаза. Не в силах переживать это снова и снова, я проснулась задолго до рассвета, чувствуя себя разбитой и уставшей. Ехать никуда не хотелось, но выбора не было.

Я зашуршала принесенными мне накануне свертками в поисках подходящего для путешествия наряда. С полустоном-полурыком со своей кровати поднялась Гретта и, дабы «вытурить поскорей», принялась мне помогать. На свет одно за другим стали являться платья синих, лазурных и голубовато-зеленых оттенков. Очевидно, приказания императора здесь выполняются с особой тщательностью. Досадно только, что меня никто не спросил. Я, между прочим, и другие цвета люблю.

— Вот!

С видом победителя рыжая представила мне укороченное платье с двумя разрезами на верхней юбке. Я озадачено его оглядела, на что соседка закатила глаза, дивясь моему невежеству.

— Это одежа для верховой езды, — проговорила она будто само собой разумеющееся.

— Верховой езды? — эхом отозвалась я. — На что оно мне?

— А ты как путешествовать собралась? В бальном платье? — насмешливо фыркнула Гретта, а потом, сообразив, уточнила: — Так ты верхом что ли ездить не умеешь?

— Нет, — ответила я. — А ты?

— Да откуда? — развела руками рыжуха. — Я впервые за городские стены выбралась и то — сразу в замок.

Я впала в отчаянье, обессилено усевшись на кровать прямо поверх разложенного на ней сине-голубого моря. Сразу представилось, как для меня одной снаряжают в путь двуколку, на которой я трясусь позади всех под презрительным взглядом императора.

— Вот только реветь не надо, — предупредила Гретта. — Подумаешь, делов-то! Даже дети верхом скачут, значит, и у тебя получится.

С этими напутствиями я была обряжена в платье, оказавшееся не в пример удобнее вчерашнего: корсет был удачно «забыт», а кринолин и вовсе не полагался. Оно было мне по щиколотки, потому в подоле я не путалась, зато кокетливо показывались мои новые сапожки из мягкой кожи. В разрезах при ходьбе немного выглядывали нижние юбки, но смотрелось это вполне целомудренно.

Когда раздался вежливый стук в дверь, я спешно перехватила заплетенную косу лентой и пошла открывать. На пороге меня встретил немолодой уже стражник и предложил «сопроводить леди Варвару во двор». На металлическом нагруднике мужчины полыхал огонь — рисунок был выполнен так искусно, что в бликах света он, казалось, приходил в движение. Я кивнула на прощание Гретте и, тайком скрестив пальцы, пошла за стражем.

Во дворе было еще совсем темно, если не считать островков света от парочки магических огоньков. Император и небольшой отряд стражников уже были здесь. Мы обменялись короткими приветствиями. Рингард казался свежим и бодрым, несмотря на то, что спал едва ли больше моего. Он привычным движением проверил подпругу седла и легко в него вскочил.

Провожавший меня стражник изъявил желание помочь мне забраться на лошадь, за что я была ему крайне благодарна. Правда, вышло это далеко не с первой попытки. После нескольких негромких подсказок типа: «левую ногу — в стремя, правую — перекидывайте», я все же оказалась в седле. И тут чуть было с него не слетела, когда лошадка переступила с ноги на ногу.

— Варвара, Вы не умеете держаться в седле, — с плохо скрытым недовольством то ли спрашивал, то ли утверждал заметивший мои невзгоды император.

Я в очередной раз опустила голову и отрицательно покачала головой.

— Но Вы же упоминали, что Вам доводилось иметь дело с лошадьми, — он предусмотрительно не стал вспоминать, в связи с чем я об этом говорила.

— Только с теми, что в поле работают, — несмело ответила я.

Рингард тяжело вздохнул и задумался. Я ожидала насмешек стражников, но они не посмели, не то, что смеяться, а даже смотреть в мою строну.

— Подготовить другой транспорт мы не успеем, — наконец нарушил молчание император, — а на лошади Вас оставлять нельзя — свалитесь еще. Потому поедите со мной.

Его конь послушно сделал несколько шагов к моей лошади, и Рингард, подавшись вперед, одной рукой легко стянул меня с седла. Я и пискнуть не успела, как оказалась на императорских коленях в кольце рук, сжимавших поводья. Ошеломленно посмотрела в оказавшееся совсем близко лицо императора. Его глаза вдруг засмеялись. Словно поддавшись мальчишескому желанию пошалить, он склонил голову к моей шее и шумно втянул носом воздух.

— Что сегодня? — спросил Рингард, выводя меня из оцепенения.

— Мандарин, — отвечала слегка дрогнувшим голосом.

— Занятно, — усмехнулся мужчина.

Вынужденная близость казалась романтичной ровно до тех пор, пока конь под нами не зашагал по брусчатке. От неожиданности я покачнулась назад, но меня удержала будто окаменевшая рука императора. Пытаясь принять более удобное и прочное положение, обнаружила, что лука седла болезненно упирается мне в бедро. А попробовав отодвинуться от нее, я получила приказание Рингарда:

— Варвара, держитесь за меня, иначе упадете, — а затем раздраженно добавил: — и перестаньте ерзать, коню без того тяжело под удвоившимся весом.

Относительно двойного веса он явно преувеличил: даже надень я вчерашнее платье в полном снаряжении, все равно оставалась бы легче, чем этот широкоплечий мускулистый мужчина. В том, что он не страдает излишним изяществом форм, я смогла убедиться еще вчера. Но оспаривать слова его величества, конечно же, не стала.

Конь поднялся на мост, ведущий за ворота замка. От этого нас немного качнуло, и я, забыв о робости и смущении, сомкнула руки за спиной у Рингарда. А что? Лучше ненадолго оставить приличия, чем оказаться под копытами или, чего доброго, в той лаве под мостом.

Я с любопытством рассматривала огненную реку, что опоясывала замок. Расплавленное месиво ярко светилось в тех местах, где давала трещины образовавшая на поверхности темная корка. Когда же до лавы долетала выбитая подкованным копытом каменная крошка или конский волос, коротко вспыхивал и тут же угасал оранжевый огонь.

Нас окутал горячий воздух, принесший с собой удушливый запах тухлых яиц. Спасаясь от этого амбре Рингард не придумал ничего лучше, чем нахально уткнуться носом в мою косу. Видимо, мандариновое масло оказалось предпочтительней зловонных испарений. Решив, что раз ему можно, то и мне нечего робеть, я спрятала лицо в складках капюшона, небрежно откинутого на плечи императора. Жаль, на сей раз он надел плащ без меха.

— С Вами преодолевать этот ров несравнимо приятней, — с улыбкой проговорил он.

Рингард отвернулся от моих волос, как только конь ступил на твердую почву и затрусил неспешной рысью по укатанной грунтовой дороге навстречу просыпающемуся солнцу. За пределами замка нас встретили укутанные предрассветным туманом поля. Влажный промозглый воздух, хоть и был свеж и наполнен ароматами трав, неприятно холодил кожу и, казалось, пробирал до костей. Я зябко поежилась. Заметив это, император перекинул поводья в одну руку и старательно накрыл мои плечи краем своего широкого плаща. Поблагодарив, я решила поддержать начатый разговор:

— Почему бы не наполнить ров чем-то менее ароматным, скажем, водой?

— Я понимаю, что вода Вам всяк милее, — Рингард глянул на меня с эдаким хитрым прищуром, — но от неприятеля, решившего напасть на замок, вряд ли найдется защита лучше, чем раскаленная лава.

— И часто нападают?

Император помедлил с ответом, будто что-то припоминая.

— В последний раз было лет сто назад, — и, заметив мой недоверчивый взгляд, веско добавил: — Тем не менее, пока идет война, необходимо быть готовыми обороняться.

— А что, когда эта война закончиться?

— Начнется следующая.

В моей голове роились десятки вопросов, что, похоже, отразилось на лице. Опережая меня, Рингард заговорил со знакомой мне уже снисходительной полуулыбкой:

— Вам не следует озадачиваться тем, на что Вы никак не можете повлиять.