Айя и Лекс (СИ) - Черная Лана. Страница 33
— Все очень плохо? — и в лицо его заглядываю.
— Прорвемся.
И я верю, что все так и будет.
20
Конец сентября.
Профессор Корзин сидел в пустой аудитории и тупо смотрел в раскрытый журнал. Лекции уже давно закончились. Его ждали в клинике. А Сергею совершенно не хотелось туда ехать.
В клинике Туманов. Разгребся с бизнесом, теперь из операционной не выходит. Работает как проклятый. С Серёгой общается как прежде, хотя он почему-то думал, что Лёха сильно обидится. Пожалуй, правильнее будет Алекс. Не обиделся и правильно. На правду не обижаются. А Серёга оказался прав, хоть Алекс и убеждал в обратном тогда, после дня рождения Аси.
Сергей позвонил утром после Леськиных откровений. Она многое ему в ту ночь рассказала. О себе, о брате своем. Из-за этих откровений и позвонил. Что-то не давало ему покоя в ее рассказе. Что-то не складывалось в цельную картинку. Симптомы были, анализы, а диагноз никак не получалось поставить.
А он еще и не отвечал долго, а потом и вовсе трубку бросил. Сергей злился. И когда Туманов перезвонил, не сдержался:
— Лёха, ты совсем осатанел?! Ты чего трубку бросаешь, когда с тобой друг разговаривает?!
— Серёга, прости. Я сегодня сам не свой.
— В смысле? — не понял Сергей.
— Да какой уж тут смысл, когда крышу так сносит, что готов разложить ее на заднем сидении машины, как какой-то подросток озабоченный.
— И кого это тебе там разложить хочется? А, Лёха?
— Корзин! — Сергей поморщился от окрика. — Я сколько раз просил, не называть меня Лёхой. Раздражает неимоверно.
Просил и не раз, хотя Корзин никогда не понимал, чем Алекс лучше Лехи. Теперь знал. А тогда просто извинился.
— Я просто тебя не понимаю, — сознался Сергей.
— С каких это пор?
— А с тех самых, как ты решил жениться на дочери госпожи Нежиной и скрыл от меня, что Леська твоя сестра.
— Ничего себе! — присвистнул Алекс. — Сестрёнке привет, — добавил задорно в ответ на возмущенный вздох Корзина. — И я от тебя её никогда не скрывал. Даже наоборот. Это же я подкинул ей идею помозолить тебе глаза в институте.
Сергей чашку уронил, из которой чай пил. Та перевернулась, по столешнице растеклось темное пятно. Сергей выругался.
— Похоже, Леська не во всём тебе призналась.
— Что значит «помозолить»? Она что — не моя студентка?
— Не-а.
— А?..
— Серёга, всё просто. Так уж совпало, что на курсе училась её тезка. Но ту собирались отчислить. Я договорился, чтобы отчисление отсрочили, а вместо провинившейся студентки лекции посещала Леська. Теперь могут преспокойно и исключить. Леська будет только рада. Она ненавидит медицину. Поэтому она и стала юристом.
— Да ладно? — не поверил Корзин. — А как же её дружба с Айей? Тоже твоих рук дело?
— Дружба — это святое, — философски изрек Алекс.
— А к чему такие сложности?
— А как ещё она могла к тебе подобраться? Ты же её в упор не замечал. Между прочим, со своей Нелькой ты так быстро и безболезненно развёлся только благодаря Лесе.
Сергей снова чашку уронил, только теперь в раковину, а просто поставить хотел. Ругнулся. Алекс хмыкнул в трубку.
— Какой же я идиот! — выпалил Корзин, стукнув кулаком по столу. — Идиот! Придурок! Как я мог не замечать такую женщину?! Кретин! Болван!
— Закончил? — вмешался Алекс, воспользовавшись паузой в речи самобичевания.
— Закончил, — пробубнил Корзин. — А ты? Ещё друг называется…
— Друг-друг. Ты лучше скажи, дружище, чего это тебя вчера на празднике жизни не было?
— Да я… В общем, с Леськой я был.
— Молодец, сестренка, — хохотнул. — Добилась-таки своего. Моя девочка.
— Лёх, я не знал, что сестра твоя вернулась, — старался говорить спокойно, но злость прорывалась на это его «моя девочка». Серегина она и ничья больше. Даже если Алекс ей брат родной. Кстати, о сестре и брате. — Ты вроде говорил, что ей трудно передвигаться.
— Ничего я не говорил, — отмахнулся Алекс, хотя Корзин знал и помнил, что Лехина сестра с детства в специнтернате жила. Или он спутал все воспоминания? Сергей не понимал. После вчерашних Леськиных историй запутался, как герой сопливой мелодрамы. — ДЦП[1] — не смертный приговор, тебе ли не знать, — вытряхнул из мыслей Алекс.
— Да знаю я, — Сергей вздохнул. Только вопросы никуда не делись. — Но в её карте написано о выздоровлении. Почему? Ты же прекрасно…
— А ты что, Леськину медкарту читал? — неожиданно напрягся Алекс. — Зачем?
— А что такого-то? — прорвалась-таки злость. — Я не имею права посмотреть карту любимой женщины? Не ты ли личное дело своей жены изучал, а? — Алекс хмыкнул, но не ответил. Сергей растер лицо, выдохнул. Чего злиться на человека, единственного, кто в состоянии пролить свет на то, что Корзин узнал. — Мне знакомый кардиолог звонил из областной. Хотел проконсультироваться по поводу порока сердца.
— А пациенткой Леська оказалась, так? — догадался Алекс.
— Она, — согласился Сергей после короткой паузы. — Но там всё в порядке. Никакого порока. Приятель ошибся. А вот с ДЦП вообще непонятно. Почему, Лёх? Она скрывает, чем больна?
— Так ты у неё и спроси.
— Я спрашивал, — вздохнул разочарованно. — Но она молчит, как партизанка.
— Молчит, значит так нужно.
— Лёха… — не отставал Серёга.
— Ну а как по-твоему она бы с таким диагнозом на юридический поступила? — сдался Алекс. — А так… Выздоровела. Разве не случается у нас чудесных исцелений от рака или ещё от какой неизлечимой болезни? Одним чудом больше — не смертельно. А ей так жить легче и карьеру строить проще.
— Да, я как-то не подумал, — задумчиво пробормотал Корзин. — А если вдруг чего случится?
— Да не переживай ты. Леська умница, у неё всё схвачено. Болтливая только порой не в меру. Нарассказывала тебе ужасов небось, вот и звонишь.
— Да никаких ужасов, Лех, — отмахнулся Корзин. — Так, несколько историй из твоего детства. О родителях говорили, — нехотя пояснил Сергей, но внутри все равно что-то тревожное осталось. И почему — не понять, все ведь обговорили. Но гложет что-то.
— Ладно, проехали. Ты лучше скажи, Марину давно видел?
— Давно, а что? — напрягся Корзин. От одной мысли о встрече с этой женщиной стало не по себе. Корзину она никогда не нравилась.
— Не звонила и никаких попыток встретиться не предпринимала? — допрашивал Алекс.
— Нет. А должна была?
— Полагаю, что — да.
— Думаешь, она что-то задумала?
— Уверен. Или ты решил, она спокойно проглотит тот факт, что я женат на её дочери?
— Почему нет? По-моему, ты блестящая партия!
Корзин искренне говорил. Туманов и правда был отличной партией для такой светлой и невинной девочки, как Айя. Даже если у друга корыстные мотивы.
— Как посмотреть…
— Да как ни смотри! — возразил Корзин снова совершенно искренне.
— Представляешь, она считает, что это у меня месть такая, — задумчиво проговорил Алекс, словно сам не верил, что кто-то может так подумать.
— А разве ты не мстишь? — не смог промолчать Корзин. — По-моему, неплохо совместить приятное с полезным.
— Иди ты…
— Далеко? — усмехнулся Корзин. Не верил он сейчас другу.
— И надолго желательно, — неожиданно холодно заговорил Алекс. — И чтобы в ближайшее время я тебя не слышал и не видел. Я не ожидал, Серега. Только не от тебя.
— Лёха…
И тут Корзин подумал, что зря, наверное, он решил, что все это месть.
— Мне очень жаль, что тебе я должен это объяснять, — в голосе друга слышалось разочарование.
— Лёх, я…
— Всё, отбой, — перебил Алекс.
И с тех пор они действительно не виделись и не разговаривали. Сейчас больше стали, когда Алекс снова начал оперировать. Только теперь Корзину это было не нужно. Тогда он был прав, даже не зная всей правды.
Алекс мстил Марине. И не за их последнее расставание, а за то, как она поступила с ним двадцать лет назад. Как предала его, а он до последнего верил, что она пойдёт против воли родителей и сбежит вместе с ним. Не судилось. Родители отправили Марину заграницу, а Алекс так и не узнал, куда. А потом она вышла за Димку Корсака и родила Айю. Ребята ещё всё сомневались, а Димкин ли это ребёнок. Но девчонка была невероятно похожа на него. Тогда Алекс полностью ушёл в медицину, а после окончания медиком в горячие точки подался. Там и…