Реквием для зверя (СИ) - Тард Джулия. Страница 11

Любовь, симпатия, влечение. Всё равно, что именно, главное, чтобы это не было простой игрой.

И пусть я решил, что оставлю Даяну себе при любых обстоятельствах, но становиться таким же дураком, как и Джеймс, позволяя манипулировать собой через секс, совершенно не хотелось. И сейчас мне нужно было определиться, как именно продолжать наши с ней отношения.

Если её поведение продиктовано сухим желанием запустить свой крючок как можно глубже, заставив плясать под свою дудку во всём, что касается её и её матери, то будет лучше узнать об этом до того, как я начну идти напролом, лишая себя последней связи с сыном. Ведь никто ещё не отменял того, что это всего лишь очередная её попытка обезглавить мою семью, сведя нас с Джеймсом лбами.

А что? Вполне себе удобненько. Изобразить из себя невинную овечку, сначала ввести в зависимость моего сына, потом — меня, а затем использовать свою мать для того, чтобы поставить нам окончательный и бесповоротный шах!

Но с другой же стороны, зачем делать настолько длинный крюк, если она могла добиться такого же эффекта уже после того, как мне не хватило выдержки, чтобы не переспать с ней?

Чёрт! Чем больше я об этом думал, тем больше загонял себя в паутину всё новых и новых вопросов! Но как поверить в то, что, пройдя через все, что на неё выпало, Даяна продолжает оставаться всё такой же милой и невинной девочкой?..

Я хотел этого! Надеялся, что именно так всё и случилось! И всё-таки где-то глубоко внутри меня шевелился очень маленький и безумно надоедливый червячок, заставлявший смотреть на Даяну как на созданное мной же чудовище, облачённое в хорошо отделанную, красивую шкурку.

Поправив пиджак и ворот рубашки, я вышел в коридор, направившись к соседнему номеру. Казалось, что я не более чем сопливый мальчишка в преддверии первого свидания. И хорошо, что я сразу отказался от роз, иначе бы показался себе ещё большим идиотом…

И как бы смешно это не казалось, но рядом с Даяной я и впрямь чувствовал себя пустоголовым пацаном. Школьником, которого удостоили чести пойти на бал с самой красивой девушкой класса.

Хотя… остановившись прямо перед её дверью, я невольно улыбнулся, ведь мне на самом деле начинало нравиться это позабытое чувство. Давно уже моё сердце не билось так часто, а адреналин не бил в голову, будто в предвкушении самого первого в жизни секса.

Казалось, что я стал наркоманом, подсевшим на совершенно новый и по-настоящему потрясающий вид наркотика. Втягивал в себя чистейшую эйфорию, чувствуя в животе проклятых бабочек вперемешку с радужными единорогами и золотыми рыбками…

После того как я постучал, прошло не больше нескольких секунд. Дверь открылась, и на пороге появилась Даяна в облегающем серебряном платье. Распущенные волосы струились красивой волной, доставая до полностью закрытой груди.

Как всегда доведённая до совершенства, она сделала шаг навстречу, и тут же растерянный взгляд остановился на протянутой руке, словно она не понимала, чего именно я от неё хочу. И даже несмотря на то, что я никогда в жизни не позволял себе грубости, Даяна всё равно нервно сглатывает, не в состоянии скрыть непонятный мне страх.

— Что-то не так? — убираю я руки в карманы, понимая, что она скорее отгрызёт себе запястье, чем позволит к себе прикоснуться.

— Не хочу, чтобы подумали…

— … Что мы вместе?

И снова я вижу в её глазах проблески совершенно неуместного страха. Ещё днём она прижималась ко мне, даже и не думая ни о каком стыде, а сейчас снова ведёт себя, как

будто мы попали в средневековье. И стоит нам показаться на людях, как её тут же нарекут шлюхой, до смерти забивая камнями.

ДАЯНА 1

Прайд был так хорош, что от одного его вида перехватило дыхание. И пусть передо мной и не стоял тридцатилетний холеный мачо, но Николас всё равно оставался настолько красивым мужчиной, что, будь ему хоть сто лет, меня бы всё равно обдало волной удушливого жара.

Лёгкая паутинка морщинок становилась куда заметнее, когда он улыбался. Они появлялись в уголках серых глаз, ложились на лоб и опускались от края аккуратных губ вдоль аккуратной недельной щетины. И за эту самоуверенную улыбку я была готова продать душу Дьяволу. Была готова любоваться ею точно так же, как миллионы любуются Джакондой.

Я смотрела на него, понимая, что дышать становится больно. И это было отнюдь не аллегорией. Мне становилось больно, потому что, стоило сделать хотя бы один вдох, низ живота тотчас пробивало тугим спазмом, заставляя ощутить внутри себя вязкий ком настолько постыдного желания, что я была готова провалиться сквозь землю!

Спустя столько времени внешность Николаса Прайда стала для меня своеобразным произведением искусства и неоспоримым эталоном того, как именно должен выглядеть настоящий мужчина.

В этом чёрном костюме его широкие плечи и мощное телосложение казались ещё более внушительного вида. И знать, что под ним прячется тело бога, было чем-то безумно грешным и преступно-порочным. Моей личной тайной. Исповедью, которую не услышал бы ни один священник в мире…

Наверное, именно поэтому, когда он протянул руку, я почувствовала себя на краю пропасти. Мне хотелось прикоснуться к нему. Хотело ощутить на своей коже его тепло. И это желание настолько сильно овладело всеми моими мыслями, что я почувствовала себя проклятой…

Проклятой, потому что за все эти дни мне с настоящей обречённостью пришлось признать, что я совершенно точно и безоговорочно влюблена…

— Дело не в том, что мы вместе… — «А в том, что мы никогда вместе не будем». Но я никогда не смогу сказать это вслух! Никогда не смогу признаться, что хочу быть с ним! И хочу, чтобы он был только моим! — А в том, за кого меня могут принять.

— Как знаешь, — безразлично пожав плечами, Ник пропустил меня вперёд.

И снова между нами скользнул холодок. Кажется, я его оскорбила, но так даже лучше. Хорошо, что он ничего не понял. Хорошо, что считает меня идиоткой или даже высокомерной сучкой! Хорошо, потому что это заставит его держаться подальше.

Ведь рядом с ним я всегда чувствую себя не в своей тарелке. Так, словно меня усадили на какую-то бешеную карусель, заставив вертеться вокруг своей оси до потери сознания! Перед глазами размазанные огни, а в ушах стоит непонятный гул. И всё такое смешанное и спутанное, словно разорванный клубок ниток!

Меня трясет, когда в маленьком лифте я начинаю чувствовать на своей коже его тепло. Лихорадит, когда мы садимся в машину и его духи начинают просачиваться в меня вместе с прохладным воздухом.

Кажется, что ещё немного — и я просто умру! Потому что ни моё тело, ни мой разум не в состоянии выдержать того бешеного накала чувств, которые буквально взрывают меня изнутри, когда он рядом!

Хочется смеяться и плакать! Проситься к нему на шею и бежать прочь! Потому что я люблю! Впервые в жизни я чувствую это так же отчётливо и ясно, как если бы во мне зародилась жизнь!

Словно что-то очёнь тёплое и родное шевелиться у меня в теле от каждого его взгляда. От каждого слова и улыбки. Удивительно, но, наверное, именно это испытывают женщины, когда в их чреве начинает своё первое движение долгожданный ребёнок.

И это так упоительно сладко, что ты уже никогда не сможешь стать такой, как прежде… Но самое главное, что ты больше никогда этого не захочешь! И это настолько сильно пугает, что, кажется, всего один неверный шаг — и я просто сдохну, как последняя бродачая псина! Загнусь под забором, корчась от боли и страданий, пока Николас Прайд будет продолжать своё победное шествие по очередной опущенной юбке!

И именно поэтому не хочу, чтобы он знал. Не хочу опростоволоситься, когда он поймёт, что в рядах его фанаток очередное пополнение.

— Добро пожаловать в Epicure, — встречает нас менеджер с видом английского дворецкого. И как бы отменно немолодой мужчина не смотрелся в своём фраке, но лично мне он напоминает важного жука из какой-то детской книжки. — Вы резервировали столик?