Реквием для зверя (СИ) - Тард Джулия. Страница 16

Я смотрю на его голову между разведённых ног, и чёрная шевелюра плывёт перед глазами, перемешивая во мне все краски мира. Чувствую, как сильно сжимаю в руках его волосы. Как они просачиваются сквозь мои пальцы и как он снова и снова, с каким-то глубоким рокотом впивается в меня, заставляя подаваться вперёд! Выгибаться навстречу его языку! Хватать ртом воздух! Прикусывать дрожащие губы!

Кажется, что моё внутреннее время остановилось за долю секунды до оргазма! И мне хочется рвать волосы на голове. Исцарапать лицо или закричать из последних сил. Потому что, если я не смогу кончить сию же минуту, моё тело взорвется от той невыносимой дикости и разврата, которыми я упиваюсь, совершенно не в состоянии насытиться! Лопнет от такого болезненного ощущения вязкого удовольствия, что забивает мои вены мучительной истомой. Такого тугого и тягучего. Лишающего кислорода. Отключающего все мои чувства, кроме того единственного, с которым так мастерски управляется Николас Прайд.

Его язык набирает темп. Начинает двигаться всё быстрее и грубее. Становится жадным. Алчным. Нетерпеливым! И я наконец-то содрогаюсь в припадке пробивающего меня оргазма.

Кричу, находясь на пике, делая это так громко, что и самой сложно поверить, что это на самом деле мой голос. Такой хриплый. Гортанный. Словно у загнанного зверя, молящего о спасении.

Тело обмякает, расслабляется, и я падаю на кровать, растекаясь по ней, лишенная каких-либо сил. Перед глазами играют разноцветные вспышки, в ушах стоит приятный звон, а руки и ноги подрагивают в лёгкой судороге.

— Отвратительно, не так ли? — на губах Ника играет ироничная полуулыбочка, с которой он изучает моё сонное лицо.

А я смотрю в его блестящие глаза, и всё, что в это момент приходит мне на ум — сдаться и сказать: «Я люблю тебя».

Но вместо этого лишь прикасаюсь к его лицу. Обвожу пальчиками контуры красивых скул и тянусь к нему за поцелуем. Скольжу языком по набухшим губам и с каким-то необъяснимым воодушевлением слизываю с них отголоски нашего секса.

Я хочу запомнить момент, когда пометила этого мужчину. Хочу помнить вкус, с которым сделала его своим. Хочу быть уверена в том, что каждая приблизившаяся к нему женщина будет знать, что он мой! Будет чувствовать это по тому, как сильно мой запах пропитал его кожу! Как стал частью его самого! И что уже никто не сможет это изменить!

Тело сводит той приятной тяжестью, с которой Ник навалился на меня, водя рукой от бедра и до самой груди. Я чувствую, как сильно в меня упирается его возбуждённый член. Как он пульсирует, скованный тесными брюками, и всё моё естество практически вопит и требует ощутить его внутри себя.

— Не нужно, — перехватывает мою руку Прайд, когда я начинаю водить пальцами по натянутой ширинке.

Его приказ доходит до меня далеко не с первого раза. Потому что пьяный мозг отказывается поверить в то, что он на самом деле может сказать нечто подобное в ТАКОЙ момент!

— Что ты делаешь? — испуганно обвиваю ногами его поясницу, когда Николас отстраняется, чтобы уйти.

Это что, шутка?! Очередная его игра?! Или же тот самый урок смирения, которым он грозил?!

— Это всё из-за швов? — смотрю в его потемневшие глаза и практически молю, чтобы дело было в этом!

Из горла рвутся хрипы негодования, и я хватаюсь за края рубашки, чувствуя, как отчётливо начинает сыпаться мир вокруг нас. Кажется, стоит ему уйти, как у меня внутри что-то сломается. Покроется ржавчиной и затрещит по швам! Заскрипит от насыпанного песка и так и будет беспомощно дёргаться, не в состоянии возобновить ход!

Я жду от него ответа, а он лишь продолжает возвышаться надо мной огромным каменным изваянием. Впивается обезоруживающим взглядом. Буравит насквозь, вытягивая жизненные силы. И я практически вскрикиваю от негодования, когда он поднимается! И падаю на самое дно, когда его пальцы дотрагиваются до маленьких пуговиц и начинают расстегивать рубашку!

На моём лице растекается безумная улыбка, а по телу разливается такое невероятное облегчение, словно я только что получила самый необычный оргазм в своей жизни!

Я приподнимаюсь на колени и с каким-то животным нетерпением тащу из брюк эту проклятую рубашку! Стягиваю её с широких плеч и впиваюсь зубами в ключицу!

Скольжу губами по твёрдым мышцам. Чувствую его жар и ритмичное сердцебиение. Вырисовываю пальчиками контуры красивых мускулов и практически отключаюсь, когда он сжимает мои волосы с хриплым гортанным стоном.

Этот звук такой сладкий, что мой живот сводит спазмом лютого голода! Его стон и рокот. Его руки в моих волосах и то, как он прижимает моё лицо к своей груди.

Это какое-то наваждение! Безумие, от которого не хочется излечиться! Погружение в бездну огненного вулкана! Бурлящий водоворот, что рвёт тебя на части, принося такое невыносимое удовольствие, что я готова кружиться в нём до потери сознания!

НИКОЛАС

Волосы Даяны бьют меня по коже, причиняя несуществующую боль. Мягкие губы исследуют изгибы напряженного живота. Оставляют дорожку из лёгких поцелуев и уже через мгновение накрывают всё ещё свежую рану. Влажный язык скользит по швам, и это напрочь вышибает дух из моего тела!

Я плавлюсь от её прикосновений. И моё внутреннее самообладание трещит, шипит и корчится, как тонкая восковая свеча на огромном алтаре.

Как же сильно я боролся, чтобы не доводить до этого! И почти справился. Почти обуздал себя, затягивая петлю до удушающего кашля! Всего несколько минут назад я ещё мог уйти отсюда. Мог уползти, скрипя зубами от той лютой боли, что прошибала меня похлеще пушечного выстрела!

Но теперь уже нет… Не тогда, когда Даяна так откровенно жмётся ко мне. Не тогда, когда её маленькая грудь в этой атласной ночнушке трётся об мою ширинку, выворачивая мозги наизнанку!

И видеть, как нетерпеливо она тянет за ремень, как швыряет его в сторону и хватается за застёжку молнии — всё равно что с головой окунуться в нирвану!

Я опускаю её на подушки, и мы цепляемся друг за друга губами, не позволяя ни передохнуть, ни отдышаться. Запускаю руку в широкий разрез её пеньюара, и аккуратная грудь ложится в ладонь как влитая!

Упругий сосок трётся об неё, и Даяна выгибается, протяжно постанывая прямо мне в рот, и этого становится достаточно, чтобы послать всё к чертям и стянуть с себя остатки одежды!

Обхватив уже давно готовый член, я стал входить в неё как можно мягче, не причиняя излишнего дискомфорта. Безумно тугая, но всё равно достаточно мокрая и податливая, она двинулась мне навстречу, заставив стиснуть зубы, чтобы не взвыть от наслаждения.

Вспотевшие бёдра движутся вперед. Подаются назад. И по тому, как сильно она сжимается при очередном глубоком толчке, я понимаю, что начинаю делать Даяне больно. Пытаюсь замедлиться. Крадусь, словно тигр на носочках.

— Больно?.. — сглатываю и хриплю из последних сил, смотря в чёрные глаза этой сумасбродной Пандоры.

Даяна мотает головой, делая непонятный знак то ли согласия, то ли отрицания, и снова подмахивает бёдрами, принимая меня всего и сразу. И мои мысли кипят оттого, как приятно чувствовать себя у неё внутри. Безумно тесно, горячо и сладко…

И я снова начинаю двигаться быстрее. Ускоряю темп, потому что мне кажется, что ещё немного — и сдохну, если не кончу в неё в следующие несколько минут! И не просто умру, а именно сдохну! Потому что это слишком тяжело и невыносимо! Слишком ярко и сильно, чтобы так легко отдать Богу свою проклятую душу!

Подаюсь вперёд, прижимаясь к ней сильнее прежнего, и тугие соски царапают мне грудь, оставляя два глубоких следа. Даяна хватает ртом воздух и выгибается подо мной. Хрипит. Стонет. И звук его голоса прошибает тело нервной дрожью!

Она пульсирует вокруг меня и её мышцы как сильно сжимают мой член, что ещё немного, и я просто перегорю от этого безумия! Отключусь, потому что она выжмет из меня всё без остатка! Вырвет душу из тела и заберёт себе!

У меня было много женщин. Хороших, опытных, качественных женщин. Секс с которыми приносил удовольствие и разрядку. Но чтобы вот так! Балансировать на грани? Танцевать над пропастью и лететь в самую бездну? Такое со мной было всего второй раз в жизни.