Созвездие Силвана. Триады (СИ) - Черная Ева Л. "Черная Ева". Страница 38

— Если ты меня еще раз сейчас тронешь, я за себя не ручаюсь. Отпусти меня, лосяра! — брыкаясь, рявкнула я, ошалело вертя головой и пытаясь найти хоть что-то, чем можно было бы обороняться.

Как я это собиралась делать, лёжа животом поперёк коленей Дронга — не представляла, но точно знала — что-то сделаю!

— Хорошо, — тут же успокоился он, и даже посадил меня себе обратно под бок, как плюшевого мишку, — раз ты у нас такая умная, скажи мне, что ты извлекла из уроков о внутриклановых отношениях нашего с тобой народа?

— Ну-у-у, — от такой быстрой смены настроений и событий в голове образовалась гулкая пустота, которая совсем не хотела делиться так необходимыми мне в данный момент сведениями, — клан печется о своих детях, он всегда стоит на защите интересов членов рода, — заученно забубнила я то, что въелось в мозг еще в период адаптации.

Вернее, то, что в мою головушку просто-таки вбила глава клана своими многочасовыми разговорами на одну и ту же тему.

— Во-о-от! — Дронг назидательно поднял указательный палец, по толщине моих два напоминающий, — Семья печется о своих. А ты и вовсе — жен-щи-на!..

— Подожди, — попыталась я осознать степень катастрофы, неожиданно открывшейся мне, — но ведь я уже достаточно взрослая, самостоятельная женщина. Не безголовый подросток, дорвавшийся до свободы от контроля старшими. И сама могу за себя постоять. Не буду же я при каждом незначительном случае бежать к главе рода за помощью?!

— Не будешь, — кивнул он и тут же опроверг свои же слова, — А говоришь еще — «не безголовый подросток». Умные взрослые люди так не поступают. Ты должна была прийти и рассказать, а не скрывать происходящее в течении трех лет.

— Не было печали, — проворчала себе под нос и тут же воскликнула, — Эй!

Увертываясь от легкого подзатыльника и вооружаясь диванной подушкой.

— А нечего было глупости всякие бормотать.

— Да объясни, наконец, в чем дело?! — нервы все же не выдержали, и я снова принялась повышать голос — слишком многое в последнее время навалилось, — Что такого сделала я, чтобы так меня сейчас третировать? — мне откровенно осточертело перед ним оправдываться.

Уже целую вечность не чувствовала себя такой обиженной. Дронг же с минуту еще побуравил меня взглядом…

— Ладно, объясню, — тяжко вздохнул он и снова подмял к себе под бок (просто мания какая-то), — может, ты и вправду не все понимаешь. Только в этот раз, будь любезна, слушай внимательней.

— Буду, — и под его тяжелым взглядом поправила саму себя, отодвигаясь на всякий случай подальше — в смысле любезности.

Вовремя я свою несчастную макушку убрала в сторону от траектории полета кое-чьей приличных размеров клешни. Надоело, честно говоря, подзатыльники собирать.

— Не хами старшим… и не перебивай, — братец погрозил сначала пальцем, потом вернул мою бедовую головушку обратно себе на плечо и продолжил, — твои действия отчасти тоже стали причиной такого отношения со стороны сотрудников, — и только я открыла рот, чтобы возмутиться, как мне показали перед носом кулак, напоминая об обязанности побыть молчаливой и внимающей аудиторией, — правоохранительные органы — это, конечно, серьезно, но все мы выросли в одной среде и имеем одинаковый менталитет, привитые чуть ли не с пеленок стереотипы. Нас с детства учили понимать и принимать традиции не только своей расы, но и чужие. Твои сослуживцы увидели тэнквартку, которую не защищает семья даже в таком малом, как плохое отношение на работе. Знаешь, что им в первую очередь пришло в голову? «Семья ее не поддерживает — значит, она действительно не настолько хороша, как хочет казаться. Делала что-то ужасно плохое… И человечек (образно выражаясь), наверняка, дрянной…»

На минутку он замолчал, задумавшись о чем-то своем, и продолжил:

— А все потому, что наша раса своих, и особенно женщин, защищает даже в малом. И все об этом знают. А также знают, что мы не оказываем поддержку тем из сородичей, что совершили совсем уж страшный проступок. И никто даже не подумает, что кому-то из тэнквартов придет в голову не сообщать о несправедливом притеснении со стороны окружающих, потому как в нас с детского возраста вдалбливают такую простую истину — не стесняйся просить помощи у своих. Ничего зазорного в этом нет. Ну и заработанная круговой взаимопомощью репутация позволяет не самым сильным представителям нашей расы чувствовать себя в безопасности и не опасаться принижения со стороны других. Сама знаешь, насколько разумные бывают жестоки по отношению к другим.

— Но я ведь ничего этого не знала, — попыталась объяснить я, тихо отвечая ему, — вернее, не смотрела на эту вашу тотальную опеку с такой стороны. И мне с детства ничего подобного не вдалбливали, сам понимаешь. У нас, — кивнула головой куда-то в сторону, будто пыталась показать направление в мою прошлую жизнь, — настолько развитого чувства взаимопомощи уже давно не было. Наоборот, приучали таким образом вроде как к самостоятельности. Естественно, я с раннего возраста привыкла все свои вопросы решать сама.

Говорить о том, что не раз подобное «приучение к самостоятельности» являлось банальным нежеланием заниматься собственным ребёнком и — как следствие, беспризорники.

— Видел я на первых твоих изображениях из восстанавливающей капсулы, как ты решала, — проворчал он, но уже более мягко и без всякого гнева, — Страшно представить, что было бы, не забери тебя система оттуда. Но ты права: наше упущение — не подумали о том, что стоило бы тебе не просто изучить курс традиций, но и ввести также в программу обучение психологии правильного взаимодействия и отношений внутри клана. Тем более ничего сложного там нет — курс рассчитан на детей до двенадцати лет.

— Да ладно, — попыталась подбодрить неожиданно погрустневшего Дронга, — ты мне лучше расскажи другое. Зачем в семействе Рха преподают углубленный курс о традициях и обрядах древних землян?

— Ну, это не только у Рха преподают, но и у нас.

— Зачем? — удивленно уставилась на него, тараща округлившиеся глаза, снизу вверх, на твердый мужской подбородок.

Нет, конечно, с такого ракурса выражение лица рассмотреть было сложно, но я так по крайней мере хоть что-то смогу заметить во время следующего вопроса.

— Как зачем? — усмехнулся он, опустив взгляд к себе куда-то в район подмышек. В общем, именно туда, куда и была запихнута моя скромная персона с во-о-от такущим любопытным носом, — Для общения.

После подобного заявления челюсть сама по себе на коленки попросилась — полежать, в себя прийти… отдохнуть в общем.

— А-а-а…

— И не надо на меня так смотреть, — уже откровенно ржал мой кровный братец, — оба наших рода — единственные на всей планете наследники Шагающих.

Шагающие… что-то такое знакомое. То ли из сказок, то ли из легенд… я эту литературку в доме у Большой Ма одно время частенько штудировала. Самый лучший на первое время способ для понимания окружающего тебя мира — чтение детских книжек.

— Так это?.. — я снова зависла, пытаясь осознать только что всплывший в памяти кусок ранее прочитанной детской сказки.

— Шагающие во времени, — подтвердил кивком мою догадку он, — а еще, если следовать теории Большой Ма и одному древнему родовому манускрипту, о котором знают только посвященные — ты потомок одного из предков нашего рода. Пусть и очень далекий, но все же… От того и изменения в твоем организме стали столь углублёнными — родная кровь пробудилась после инициации.

В голове от услышанного творился хаос. Тысяча разных вопросов рассерженным роем носились внутри и не давали спокойно осознать случившееся и задать всего несколько из них, но самых главных. Остальные можно было бы оставить и на потом.

— Но почему тогда вы и сейчас не… мм… — попыталась я подобрать правильное и не звучавшее глупо определение, — не ходите в прошлое? Или вы и в будущее ходить могли?

— Кто сказал, что мы там не бываем?

— Но, как же?..

— Во-первых, даже в наших родах не каждому эта способность дается, — и, ехидно прищурив глаз, продолжил, — а во-вторых — ходим. И в прошлое, и в будущее. Просто это не афишируется.