SEX в большой политике. Самоучитель self-made woman - Хакамада Ирина Муцуовна. Страница 26

Без чего холодильник кажется вам пустым?

Без апельсинового сока и яиц. У меня есть суеверие: пока в холодильнике не перевелись яйца – семья крепкая.

А что в нем никогда не найти?

Сливочного масла, жирной сметаны и копченой колбасы.

Вы скрываете свой возраст?

С некоторых пор начала скрывать. Ошибочно было оглашать его публично. Последнее время мужчины с тупой настойчивостью пытаются узнать, сколько же мне лет.

Зачем?

Чтобы понять, можно в меня влюбляться или уже не стоит. Это женщине безразличен возраст партнера. А для мужчин он важен.

Теперь сообщаю, сколько мне лет, когда хочу прекратить ненужное знакомство.

Вы бы хотели вернуться в свои двадцать лет?

Ни за что. Тоскливые времена, несвобода… Снова защищать диссертацию, работать доцентом, ночным сторожем? Нет, не хотела бы.

Как вас занесло в ночные сторожа?

Я была аспирантка с маленьким ребенком. А там платили за ночь 36 рублей – это была четверть месячного оклада моего мужа… Мне выдали спецодежду – огромный тулуп и валенки 45-го размера. Тулуп я напяливала поверх пальто, а валенки не надевала – предпочитала мерзнуть в новеньких французских сапожках. Я должна была каждый час обходить пустое огромное здание, вокруг которого валялись кучи кирпичей и бегали полчища крыс. Всю первую ночь я прорыдала от холода и страха.

И сколько ночей еще вы рыдали?

Не забывайте, что я – потомок самураев. Больше – ни одной!

А что из советской эпохи вы хотели бы вернуть?

Безопасное и чистое метро.

Если вы закончите карьеру политика, чем займетесь?

Я пойду в «хэдхантерское» агентство, к так называемым «охотникам за головами». Они подыскивают людей на должности топ-менеджеров. У нас в России работает несколько таких компаний. И протестируюсь. Думаю, они найдут мне работу. Мало того, я уже тестировалась. И по результатам назвали такой оклад – я даже удивилась, что он возможен на нашем рынке. Мне сказали: да, вы столько стоите. Я очень быстро анализирую ситуацию комплексно, даже в новой для себя сфере, могу очень быстро переработать информацию и концептуально обобщить. Я умею налаживать связи. И у меня уже есть огромное количество связей. Да?

Что да, то – да. Считаете ли вы себя самодостаточной?

Не считаю. У меня полно комплексов. Видя, как я легко выдерживаю дебаты и агрессивно «наезжаю» на оппонентов, меня называют «железной леди». На самом деле все это благодаря усиленным тренировкам. Такой стиль поведения помогает нашей партии побеждать и набирать голоса на выборах. Самой же мне быть такой совсем не хочется.

Самодостаточен тот, кто совершенно доволен собой и считает, что у него нет проблем и недостатков, которые следует скрывать. Таких людей мало, и чаще всего они почти монстры. Если у человека нет комплексов, он – робот.

Если вы закончите карьеру политика, чем займетесь?

Стану телеведущей. Кем-то вроде Ларри Кинга, только в юбке.

Ради каких политических задач вы изменили бы свою внешность? Как, например…

Как, например, Юлия Тимошенко? Вставить голубые линзы и заплести косу с оранжевыми ленточками? Ни ради каких!

Над чем последним смеялись?

Над анекдотом. Журналист задает Путину вопрос:

– Что случилось с вашей подводной лодкой?

– Она утонула.

– А что случилось с вашей Конституцией?

– Она задолбала.

Сейчас очень моден космический туризм. На какую планету вы бы полетели?

И не надейтесь…

Купили ли вы какую-нибудь «свою мечту»?

Мои мечты настолько грандиозные, что купить их никаких денег не хватит.

Если бы вы были Дедом Морозом, кого и в каком виде вы бы прислали своим коллегам-политикам как подарок?

Ну, Грызлову я бы прислала Валерию Новодворскую. В коробке, украшенной большим ярким бантом. Пусть, наконец пообщаются тет-а-тет. Григорию Явлинскому я бы прислала Евгения Примакова. Примакова бы положила в серебряный сундучок, инкрустированный бриллиантами. А вот для Владимира Путина лучший подарок – это, конечно, я! Причем меня надо преподнести в ящике для секретных документов. Он бы от меня узнал тако-о-ое!

Что вы не считаете подарком?

Комбайн, сковородку, мебель. Подарок должен быть никчемным. Вернее, не должен быть утилитарным.

Как должен выглядеть мужчина, чтобы понравиться Хакамаде?

Он не должен бытъ очень красив лицом, типа Делона или Круза – это не мое, это раздражает. Он должен быть в меру некрасивым, с крупной тяжелой челюстью, довольно большим носом, неважно какими, но умными глазами.

Получается Депардье…

Нет, Депардье – это слишком. Я вообще не люблю французов. Они мне кажутся мелковатыми. Европейцы, что с них взять? Маленькие страны, маленькое мышление. Для меня секс-драйв в мужчине – в выражении глаз. Последнее время, мне кажется, мужчины, по крайней мере, мои ровесники, превратились в ящеров-яппи с железным выражением глаз. Когда среди таких глаз возникает взгляд, в котором светится интерес к жизни вообще и к женщине в частности, он-то и кажется мне самым сексуальным. Но что-то такое встречается все реже и реже. Или, может, мне не везет? Подходит после конференции мужчина: «У вас отличный доклад, я хотел бы обсудить с вами такую-то тему»… «Спасибо. Вот моя визитка, звоните». Ах, визитка? Ах, только позвонить? Какое разочарование… А чего ты хотел? Чтобы я от комплимента растаяла и заплатила за ужин?

Еще мужчина не должен быть расхлябанным. Он должен любить свое тело и следить за ним. У нас такая категория мужчин уже появляется. Не в политической, а в бизнес-среде. На первом этапе становления капитала они много пили, много ели, кутили, швыряли деньги. В результате – образ нового русского с наглыми глазами, огромным пузом и моделью рядом. Сейчас животы постепенно исчезают. Их обладатели знают о диетах больше, чем женщины. Я сама наблюдала: если женщины заводят за столом разговор о диете, мужчины начинают записывать.

Как мужчины привлекают ваше внимание?

По-разному. Раньше дарили три гвоздики или три розы, и с этого что-то начиналось. А когда я занялась политикой, все пошло по-другому. Чаще под видом ухаживания пытаются решить какие-то свои проблемы. Я прошу в таких случаях прекратить театр и сразу перейти к делу. Слишком часто и объяснения в любви, и стояние на коленях, и дарение букетов оказывались туфтой, а главным был какой-нибудь проект.

Меня всегда интересовало – что должна делать женщина, когда мужчина падает перед ней на колени?

Самое оптимальное, по-моему, сделать так, чтобы он, стоя на своих коленях, начал целовать ее колени, а то ему как бы больше и нечем заняться.

Случалось все-таки поверить?

Один молодой человек изображал безумную любовь полтора года: цветы, стихи, признания. На мой упорный вопрос «что тебе от меня все-таки надо?» упорно отвечал «все-таки ничего не надо». Я почти было поверила, но тут в маленьком подмосковном городке начались губернаторские выборы, и оказалось, что мой Вертер твердо намерен стать губернатором. Причем с моей разносторонней помощью.

Вы отхлестали его по щекам?

Напротив. Я была идеально доброжелательной и идеально вежливой. Моя ярость всегда упакована в безукоризненную светскую форму. Скажу больше, после этого случая я старательно пыталась разобраться в себе: почему такая болезненная реакция? Многие почитаемые мной женщины не брезговали бартером – любовь в обмен на протекцию. Та же Коко Шанель, та же Эдит Пиаф. Брали дворовых щенков и растили из них породистых кобелей. Может, во мне нет щедрости? Может, мне жалко помочь? Да нет, для тех, кто просил открыто, я делала все, что могла. Наверное, здесь дают о себе знать пятьдесят процентов восточной крови. Все же на Востоке любящая женщина смотрит на мужчину снизу вверх. А на того, кто нуждается в твоем покровительстве, трудно смотреть снизу вверх.

Вы смотрите на мужа снизу вверх?