Гончие Дзара (СИ) - Титов Роман Викторович. Страница 8

Дрожь палубы упала практически до нуля, двигатели гудели ровно, что утешало, а из иллюминатора во всей красе виднелся корвет Красноволосой, набиравший ход прямиком в центр звезды. Наша лодчонка не отставала от него до тех пор, пока близость солнца не оказалась опасной. Тогда Аргус сбавил ход и скрыл обзорное окно за поляризационным фильтром.

Никогда не думал, что медленно сгоравший в восходящих потоках плазмы корабль будет так сильно бередить мне душу. Настолько завораживающего и вместе с тем печального зрелища я в своей жизни не встречал, и это без всякой иронии. «Плакальщица» таяла, как свечка, отдавая себя слой за слоем прямо в ненасытные пасти огненных волн, накатывавших на нее одна за другой. Благо длилось все недолго. В один из моментов очередной газовый взрыв, казалось, просто смахнул ее с горизонта и все. Свидетельство наших кровавых деяний безвозвратно кануло в лету. Гигант пожрал мошку и даже не заметил этого.

Хотелось что-нибудь сказать, но слов не находилось. В голове стоял кавардак и мысли путались, словно времена, когда я отчаянно не понимал сам себя, никуда не ушли.

Почему так переживаю из-за того, что сделал серый страж, но вот собственноручно совершенные убийства меня не трогают?

Почти в то же мгновение рука снова начала испускать зловещий черный миазм…

— Риши, пристегнись, — попросил Аргус. — Мы прыгаем в гипер.

Быстро спрятав ладонь в широком рукаве, я мельком глянул в сторону Измы, по счастью оказавшегося занятым собственной безопасностью, и сделал, как было велено. Ощущение некоторой необоснованности всего произошедшего меня при этом не покидало. Будто в нем самом пряталась подсказка, которую еще только предстояло найти. Словно существовала некая связь с событиями, имевшими место на борту «Плакальщицы» и теми, что поджидали нас на Шуоте.

Я понятия не имел, был ли в этом хоть какой-то смысл, но не привык отмахиваться от настойчиво зудящей в ухо интуиции. Я всю свою жизнь на нее полагался. На нее и брата. А с тех пор, как последнего не стало, выбор сократился до единицы. И потому спросил у Измы:

— Как вышло, что мы попали в лапы пиратов?

Едва услышав вопрос, старик вздрогнул и тут же тихонечко выдохнул в сторону:

— Во имя юхани, опять… Хозяин, он не унимается.

— И что ты мне предлагаешь? — поинтересовался у него Аргус. Яхта плыла по одному из заданных гиперпространственных течений, но страж и не думал выбираться из-за штурвала. Его взгляд был сосредоточен на искаженной световой ряби за иллюминатором и может быть потому голос звучал отстраненней обычного. — Спеть ему колыбельную?

— Или рассказать, как все было, — предложил я. — Тоже вариант.

— И мы рассказали! — Изма вспылил, что, в общем, было ожидаемо. Откуда у него на это мужества набралось, я не знаю, но выглядело довольно эффектно.

Впрочем, сам я ему подыгрывать не стал, невозмутимо продолжив:

— Нет. Вы лишь дали несколько общих ответов. А мне нужны подробности.

Мект уселся обратно и раздраженно зафыркал. Я же ждал реакции его хозяина, которая вышла малость неожиданной. Аргус засмеялся. Негромко и сухо. Но этот смех пробрал меня до самых внутренностей.

— Изма, ты забываешь, что наш друг — истинный сыщик, и потому уделяет особо пристальное внимание деталям.

— Почему-то мне чудится насмешка, — заметил я слегка напряженным тоном, переведя взгляд на косматый затылок. С каких это пор мы тут все стали друзьями?

— Отнюдь, — возразил Аргус. — Я как никто ценю эту твою… особенность. Со временем, надеюсь, ты поймешь, почему.

— Зачем же ждать? Ты можешь рассказать мне сейчас. Я внимаю.

Но Аргуса было не пронять. В него будто вселился дух Тассии Руэ. Менторский тон и речь, полная бессмысленной недосказанности, — черты, бесившие меня еще в шаманке.

— Есть вещи, время раскрытия которых почти так же важно, как и их суть.

На всякий случай я предупредил:

— Ди, если вы вдвоем затеяли какую-то игру, то знай, что никому от этой затеи пользы не будет.

На этот раз он удостоил меня долгим взглядом, в котором неявно читалось недоумение:

— Я никогда не играл с тобой, Риши. Я никогда не лгал тебе. И ты сам это знаешь.

Что ж, с этим было трудно поспорить. С тех пор, как отдал меня в руки Метары на Тиссане, Аргус то и дело, будто тем самым стараясь загладить вину, открывал мне детали моего же происхождения. От него я узнал о прошлой жизни старшего брата, в итоге оказавшегося донором ДНК-материала, о его службе Серым Стражам и самой Метаре. Подбрасывал подсказки, тайно подводил к деталям, которые я бы ни за что не отыскал в одиночку. Манипулировал мной. Разумеется. Но кто из моих так называемых друзей этого не делал? Зато в отличие от них, и с самого начала Аргус видел во мне нечто большее, чем орудие массового поражения. Он видел в синтете человека. И если уж он после всего этого не заслуживает доверия, то кто тогда?

В итоге я не нашел, что ответить ему. Лишь отвел взгляд, чувствуя себя до ужаса неловко.

— Одного вашего спасения с Шуота более чем достаточно, чтобы благодарить нас, мастер Риши, — надменно прошелестел Изма, сцепив ладони на животе.

— Может и так, — уклончиво проговорил я, теребя воротник рубахи. — Только я не уверен, что все это было сделано из чистого альтруизма.

— Альтруизма? — Мект хохотнул. — Да кто вообще сейчас делает что-либо за просто так?

Вопрос справедливый, и у меня не было на него прямого ответа, пока Аргус вдруг не припечатал:

— Я.

— Х-хозяин? — Изма смутился. Всю его чванливость, точно солнечным ветром сдуло — не осталось даже намека. Вытаращив холодные рептильи глазки, старый мект уставился на своего повелителя так, будто тот только что бросил ему в лицо вольную.

— Я сделал это потому, что ты нуждался в помощи, — сказал Аргус, глядя лишь на меня.

Мою растерянность можно было сравнить разве что с растерянностью Измы, услышавшего те же слова и едва не подавившегося воздухом.

Кое-как взяв себя в руки, я севшим голосом спросил:

— Но… почему?

Аргус выгнул бровь:

— А ты бы так не поступил?

Я сглотнул. Честнее было бы сказать, что я понятия не имею, как бы поступил в похожей ситуации, но Аргус смотрел с такой уверенностью, что я вообще оказался не в силах вымолвить хоть слово.

Позорно промолчав, я разорвал зрительный контакт и в то же мгновение почувствовал, как температура внутри кокпита будто упала на несколько градусов разом. Обхватив себя трясущимися руками, я уставился в пол. Находиться в обществе бывшего стража и его слуги вдруг стало практически невыносимо. Словно я занимал чужое место, некоего другого Риши, которого они знали, а я — нет.

Следующие два часа, занявшие путь до Боиджии, никто из нас не проронил ни слова. Напряжение, повисшее в чуть разреженном воздухе, отказывалось исчезать, будто кто нарочно прикладывал усилия, чтобы все, кто находился внутри кокпита испытывали мучительный дискомфорт.

И я говорю не только за себя.

После столь короткого и странного диалога, вынудившего Аргуса замкнуться в себе сильнее прежнего, а Изму надуться, считывать их эмоциональный фон оказалось делом практически ерундовым. Шепот Теней, лениво струящихся мимо меня, бросал красноречивые намеки на нотки настроения каждого из спутников, буквально подталкивая к тому, чтобы я начал подслушивать. Тем не менее, большого желания делать это я не испытывал. Личные мысли, сокровенные мечты и тайные желания других меня никогда не интересовали настолько, чтобы пренебречь обычной порядочностью. Но и просто отмахнуться не получалось. Назойливой мухой-песчанкой шепот этот щекотал мои уши своей настырностью. Мало-помалу он пробирался все глубже, заигрывая с восприятием…

Он говорил голосом Измы, тихим, раболепным, но с вкрапленными нотками язвительности. Слуге не нравилось, что хозяин оказывает чужаку столько внимания, притом незаслуженного. Изма считал мое спасение с Шуота никчемной затеей, в будущем способной обратиться крупными неприятностями. Он совершенно точно боялся меня… и того, что я могу с ним сделать, если ему вдруг вздумается перейти мне дорогу.