Хранители хаоса (СИ) - Агеев Денис. Страница 41

«Не всем удастся его пережить», – вдруг вспомнились слова Айлин. Неужели она говорила о Немизии? Уйти в долину смерти так глупо? Тогда она назвала девочку странной и не поверила ни единому ее слову, даже усмехнулась. Но сейчас ей не до усмешек, риск погибнуть велик как никогда. Валькирия отказывалась в это верить, но ясно понимала, что смерть уже дышит ей в лицо. Дышит промозглым дождем и холодным ветром.

Снова рывок. Что-то с силой потянуло ее за ногу. За ту ногу, которая запуталась в веревках.

Немизия выгнулась, с кряхтеньем развернулась. Мышцы спины стали понемногу расслабляться, правое крыло она чуть прижала, но левое все еще отказывалось слушаться.

– Куда же ты собралась, птичка? – услышала она сквозь шум ветра и грохот грома. Пригляделась.

На верхней палубе кто-то стоял и, упершись подошвами в перила, тянул к себе веревку, к которой волею судьбы была привязана нога Немизии.

– Убери крылья! – прокричали вновь.

– Не могу, мышцы свело судорогой, – как можно громче ответила валькирия.

Неизвестный упорно тянул ее к себе, хотя и без особых успехов – безжалостный ветер не хотел отпускать добычу.

– Убери крылья!

Валькирия снова напрягла мышцы спины, но левое крыло будто окаменело. Зато правое полностью прижалось к корпусу. Теперь ее мотать стало еще сильнее. Но и тянуть снизу стали быстрее.

Вот она приблизилась к мачте, ударилась плечом, налетела на огрызок реи правым боком. Снова обо что-то ударилась спиной. И мышцы стали расслабляться. Левое крыло с болью прижалось к корпусу. Неизвестный потянул за веревку еще бодрее.

Немизия упала на мокрый пол, сильно, но безболезненно ударившись коленями и запястьями. Подняла голову и осмотрела своего спасителя.

Это был Дак. Тот самый Дак, которого Девана чуть было не лишила главного мужского органа. Мокрый с головы до ног, с растрепанными волосам, он стоял в трех шагах от обессилевшей валькирии и улыбался.

Он шагнул к ней, но корабль сильно качнуло, Дак не удержался на ногах и свалился рядом с Немизией. Щеки его вздулись как у лягушки, он резко отвернулся и с надрывным стенанием стал блевать. Потом промычал что-то непонятное и повернулся к валькирии.

– Не люблю сильную качку. Мутит меня. – Во мраке лицо его казалось мертвенно-бледным, в глазах отражалась мука, но не без живой искорки. А еще от него разило перегаром.

– Спасибо, – выдавила из себя Немизия.

– Потом отблагодаришь, – попытался улыбнуться парень. – Ладно, нам надо вниз, в каюты. Я-то думал, что на свежем воздухе полегчает, но ошибся. Зато ко мне в сети попалась редкая птичка.

Немизия не оценила шутку. Сравнения валькирий с птицами уже давно набили ей оскомину и казались, по меньшей мере, глупыми. К тому же все еще болела спина и крылья, поэтому ей было не до улыбок.

Немизия распутала веревки на ноге и, придерживаясь за перила негнущимися пальцами, осторожно встала. Шторм все еще был в разгаре, ветер гудел голодным хищником, барк бросало из стороны в сторону, как легкую шлюпку. Валькирия, прихрамывая на левую ногу и потирая опухшее бедро, начала спускаться по лестнице.

Немизия очень надеялась, что обошлось без серьезных повреждений, потому что сил на исцеление у нее почти не осталось – все ушло на борьбу со стихией.

[1]Ланиста – владелец школы гладиаторов.

Глава четырнадцатая

Глава четырнадцатая

Человек с лютней

Красный Океан, близ острова Двухголовый Змей

17-ый день месяца Зенита Солнца

2891 г. от ЯБТ

Шторм усмирился к полуночи и унес с собой жизни двух матросов. А еще порвал два паруса и сломал с десяток рей. Зигмунд был в бешенстве. Бен-Саллен даже сквозь хмельной сон слышал, как кричал капитан корабля на моряков, не сумевших сохранить паруса. Погибших подопечных ему, видимо, было не так жалко.

Сам же следопыт показался на палубе только к утру. Голова была тяжела, как пушечное ядро. Во рту – иссохшая пустыня. Да, выпил он вчера изрядно. Три бутылки вина и четверть бочонка рома. Сначала компанию ему составляли Дак, Ибрагил и два матроса. Но когда начался шторм, моряки ретировались, а Шустрого Ежа начало тошнить. Бывший раб пил мало, оправдываясь тем, что, кроме волотской медовухи, он больше ничего не любит, и как только качка усилилась, решил уйти на боковую. В итоге Бен-Саллену пришлось пировать одному.

Поднимаясь по лестнице, следопыт наткнулся на матроса, несущего поднос с кувшином и кружкой.

– Это ты мне тащишь? – осведомился он.

– Капитану, – покачал головой матрос. – Он много пьет, когда гневается.

– И что там за пойло? Ром? – Охотник на оборотней поморщился. Опохмелиться ему, конечно же, не помешало бы. Но только не ромом. Его он теперь долго пить не сможет.

– Нет, простая вода.

– На кой хрен ему вода? На корабле грог пить надо или ром. Он же пират.

– Капитан на судне никогда не пьет. Только в портовых кабаках и борделях. – Моряк насупился и добавил: – И мы не пираты.

– А твои друзья мне другое вчера рассказывали. Ну ладно, какая теперь разница. – Следопыт схватил кувшин и приложился к горлышку.

– Это же для капитана!

Бен-Саллен сделал несколько больших глотков, рыгнул, вытер намокшую бороду и поставил кувшин обратно на поднос.

– Не вопи, там еще много осталось.

Матрос злобно засопел, грозно прищурился, но промолчал. Бубня что-то под нос, зашагал дальше.

Оказавшись на нижней палубе, следопыт осмотрелся. Матросы уже успели привести большую часть корабля в порядок: натянули новые паруса и починили сломанные реи. О том, что барк побывал в шторме, теперь можно было узнать только от слов очевидцев. Высоко в небе парили чайки – признак того, что земля близко. И действительно, приложив ладонь ко лбу и посмотрев вдаль, Бен-Саллен разглядел размытые контуры далеких берегов.

– Остров Двухголовый Змей, – раздался голос рядом.

Следопыт обернулся. Перед ним стоял Дак. Выглядел он, надо признать, не лучше только что воскресшего мертвеца. На правом плече сидел Кортыш, тоже измученный донельзя.

– А мы разве не миновали его еще вчера?

– Я тоже так думал, но капитан сказал, что шторм отбросил нас назад.

– Я бывал на этом острове. Местные там не очень дружелюбны к чужакам. Но платят щедро.

Парень оперся о стену и потер бледную щеку. На лице, кроме усталости, ничего больше не отражалось.

– Оборотни даже на островах водятся?

– Они везде водятся.

– Хоть бы одного встретить, – кисло улыбнулся Дак.

– Не думаю, что такую встречу ты переживешь. – А про себя еще добавил: «Возможно, еще встретишь». О том, что он сам является ликантропом, пока что знал только магистр, но где гарантии, что вскоре его не выведут на чистую воду?

– После вчерашней ночи я уже ничего не боюсь, – скривился парень. – Думал, что из меня вся душа выйдет. До сих пор мутит, глаза на еду смотреть отказываются. Но с другой стороны, не окажись я на верхней палубе, возможно, мы бы уже распрощались с нашей крылатой голубкой.

– С чего это?

– Ее ветром чуть к демонам не унесло. То ли с дуру, то ли от чего еще, но она распахнула крылья, а шторм сам знаешь какой был. Вот ее и…

– Человек за бортом! – громко прокричали сверху.

Бен-Саллен и Дак недоуменно переглянулись и бросились к фальшборту. Взгляды устремились на чуть подрагивающую гладь океана. Людей видно не было.

– Где? Я ничего не вижу, – выкрикнул еще кто-то.

– В другую сторону смотри, дубина, – ответили ему.

– Шлюпку на воду! – прогремел сверху зычный голос Зигмунда Красноглазого.

Бен-Саллен и Дак быстро сообразили, что тоже смотрят не туда, и передвинулись на другую сторону корабля.

Внизу, держась за обломок то ли мачты, то ли деревянной балки, плыл человек. Не то чтобы плыл, скорее, его несло по волнам. А он лишь крепко держался за единственный попавшийся под руку предмет. За ним на привязи, как верная собачка, плыло что-то еще. Рюкзак или мешок. Предмет до сих пор не утонул, значит, был деревянным.