Фехтовальные сюжеты - Тышлер Давид Абрамович. Страница 13

Как же объяснить мотивы таких вот поступков спортсменов? Зачем выходить на соревнование с травмой? Зачем бежать, когда это мучительно и когда другие бегуны сходят с дистанции? В самом деле, не жизнь же решается! Зачем Гале Гороховой так выкладываться не для своей личной, а для командной победы? Чувство товарищества? Конечно! Но не только оно. На чашу весов ложится тот огромный труд, который проделан всей командой, тренерами. А чувство ответственности перед теми, кто ждет дома! За рубежом всегда остро ощущаешь себя гражданином своей страны. На мировых первенствах и олимпиадах спортсмен вообще нередко действует на пределе своих возможностей. Находить силы бороться ему помогают убеждения, воспитанные в нем всей жизнью.

Каждая спортивная победа дорога по-своему. Особенно если завоевано звание чемпиона мира, выигран Кубок Европы. И было их у сборной СССР уже очень много. Но выступление в Филадельфии всегда будет занимать особое место в истории советского фехтования. Здесь сборная команда СССР взяла на себя тяжелую, но почетную роль лидера мирового спорта.

Все последующие годы советские фехтовальщики доказывали, что эта ноша им по плечу. В 1959 году впервые 19-летний Бруно Хабаров завоевал звание чемпиона мира по шпаге. Тогда же чемпионами мира были рапиристы. На Римской олимпиаде Виктор Жданович стал нашим первым олимпийским чемпионом, и вслед за ним в олимпийскую летопись вошли имена еще десяти советских фехтовальщиков — обладателей золотых медалей в командных турнирах мужчин и женщин по рапире. Это уже поистине триумф.

Но что интересно! Семь лет спустя после товарищеского матча 1951 года с венгерской сборной из тех сорока сильнейших бойцов и тренеров, которые в нем участвовали, на фехтовальные дорожки Филадельфии вышли только три человека. А Семнадцать из двадцати бойцов той команды были молодыми фехтовальщиками. Их подготовили те, кто собрал в своем тренерском мастерстве весь опыт выступлений на международной арене. Участники первых сборов и соревнований с зарубежными мастерами, конечно, прежде всего пробовали свои силы как спортсмены. Но оказалось, что таким образом они приобретали опыт, необходимый больше для их будущей тренерской работы, чем для сиюминутных спортивных достижений. Этот опыт, объединяемый в беседах, спорах, позволил со временем создать передовую систему подготовки спортсменов.

ГЛАВА 3

СМЕНА «КАРАУЛА»

СОВЕТ БОГОВ

Май 1961 года. Заседает тренерский совет и президиум Федерации фехтования СССР. «Совет богов», как мы говорим. И действительно, чем не боги эти прославившие советское фехтование тренеры — Виталий Андреевич Аркадьев, Иван Ильич Манаенко, Вадим Алексеевич Андриевский, Герман Матвеевич Бокун, Валентин Иванович Федоров, Юрий Тихонович Хозиков! Во всяком случае, будущее решение совета касается меня лично, и я ощущаю на себе их могущество.

Выступающих слышу. Смысл происходящего доходит, хотя сосредоточиться на словах трудно. А ведь я заранее в курсе дел — решение со мною обговорено. Собственно, сейчас происходит лишь официальная процедура, а сборную команду СССР по сабле, ту, под знаменем которой выступал 11 лет, я уже принял месяц назад.

И все-таки это решение тренерского совета во многом обескураживает. Ведь всего несколько лет, как стал прилично фехтовать. Сейчас бы только и выигрывать. Тем более что после Римской олимпиады наконец сошли знаменитые венгры — победители всех послевоенных олимпиад: Рудольф Карпати, Пал Ковач, Аладар Геревич. Что ж, значит, мне не судьба, выигрывать придется следующему поколению советских саблистов.

Да и не совсем обычно это превращение: только что был спортсменом — и сразу в старшие тренеры сборной команды СССР. Дело в том, что без старшего тренера внезапно осталась сборная команда рапиристов, завоевавшая две золотые медали и одну серебряную на Олимпиаде в Риме. Надо было срочно принимать решение, тем более что до первенства мира оставалось меньше двух месяцев.

И вот решение нашлось. Рапирной мужской командой будет отныне заниматься мой учитель Виталий Андреевич Аркадьев. Ему и осваиваться не нужно — дело не новое. Он уже выучил Марка Мидлера, Анну Пономареву, Германа Свешникова, Эмму Ефимову, Надежду Шитикову, многих других рапиристов, ставших чемпионами мира. А на саблю «бросают» меня.

Нельзя сказать, чтобы тренерская работа меня так уж пугала. В конце концов, все последние годы я много занимался спортивной педагогикой — в ЦДСА и ЦСКА. А перед тем, сразу после окончания Центрального института физкультуры, работал преподавателем на кафедре фехтования. Даже книгу «Тренировка фехтовальщиков на саблях» к тому времени уже удалось написать.

Ну а горечь от того, что не придется больше участвовать в соревнованиях, я уже не раз испытывал. Правда, приобрести опыт в этом, если чувствуешь себя по-прежнему полным сил, невозможно.

Впервые испытал это чувство перед Олимпиадой в Хельсинки. Готовился к ней, участвовал в первых матчах с венгерскими и польскими саблистами. Но в состав олимпийской команды не попал. А когда первый раз команда уезжает на турнир без тебя, это пережить нелегко. Кажется, что подобных соревнований в твоей жизни больше не будет. К счастью, в сборную я скоро возвратился.

В следующий раз прощаться с сабельной командой пришлось в 1955 году, когда примерно на таком же совете меня назначили тренером. Это было на сборе по подготовке ко II Дружеским играм в Варшаве. Лишь по чистой случайности удалось вернуться в ряды спортсменов и участвовать потом еще в шести первенствах мира, в том числе и в Олимпиадах в Мельбурне и Риме.

Мне просто повезло. После удачного выступления в Варшаве решено было послать сильнейших фехтовальщиков на очередной чемпионат мира в Рим. Рассуждали так: если наши мастера действительно выросли, то они докажут это на чемпионате и после Рима ясно будет, посылать их на Олимпиаду в Мельбурн или нет. Ведь поездка в Австралию далековата и дороговата!

Собрали по пять самых сильных фехтовальщиков в каждом виде оружия. Из пяти двое должны были войти в команду. При подборе спарринг-партнеров все критерии вроде возраста, перспектив роста мастерства и т. д., кроме спортивной силы, отпали, и я оказался на сборе. А затем уже все утряслось само собой. Решение перед самым выездом послать целую команду саблистов из пяти человек поставило меня «де-факто» в строй. В Риме я одержал одиннадцать побед в командных соревнованиях, по праву получил вместе с товарищами бронзовую медаль и, как говорится, несколько задержался в составе сборной.

Ну а на этот раз приходится уходить с фехтовальной дорожки навсегда. Действительно, мне скоро будет 34 года, и, по мнению фехтовальных руководителей, перспектив никаких: в 37-летнем возрасте на Олимпиаду в Токио с саблей в руках не попаду.

…Президент Федерации Николай Дмитриевич Попов подводит итоги обсуждения на тренерском совете:

— До Олимпиады в Токио чуть больше трех лет, и омолодить команду — дело разумное. Но почему мы принимаем половинчатое решение? Ведь среди саблистов не только Давид Тышлер ветеран. А Рыльский? Он моложе Тышлера всего на один год. И выступил на первенстве СССР очень плохо. Эксчемпион мира, финалист последней Олимпиады, а занял место лишь в третьей десятке! Давайте назначим Якова Рыльского вторым тренером, и пусть они вдвоем с Тышлером создают новую команду.

Николай Дмитриевич Попов — человек крутой. Военный, начальник физической подготовки Военно-Воздушных Сил, в прошлом, еще до войны, сам был в числе лучших фехтовальщиков и, хоть тренером никогда не работал, в своей компетентности уверен. Возглавляет федерацию уже около десяти лет. Чтобы его переубедить, нужны весьма веские аргументы.

Вскакиваю, но не успеваю рта открыть, как Иван Ильич Манаенко уже говорит президенту:

— Что мы тут с вами решаем? Назначили старшего тренера, так давайте его послушаем, в каком качестве ему Яков Рыльский нужен.