Крестная дочь великого инквизитора (СИ) - Черненькая Яна. Страница 23

Кара никогда не видела таких огромных зверей. Медведь, даже стоя на четырех лапах, был с нее ростом. И ему явно не нравилась брукса. Нежить зашипела, и зверь перешел в атаку. Без предупреждения. Настолько быстро, что никто ничего даже не понял. Только что перед Карой стояла брукса, а теперь чуть поодаль лежало растерзанное тело. Оно восстановится на следующую ночь - с этим ничего не поделать, но сейчас опасность миновала. Правда, вместо нее появилась другая.

Кара медленно поднялась на ноги. Пока зверь вел себя мирно. Он настороженно к чему-то принюхивался. Шевельнув лапой тело нежити, хищник разорвал его на еще более мелкие клочки и растащил их в разные стороны. Медведь как будто знал, что нужно делать, чтобы затруднить демону возрождение. Жаль, что лес весь вымок от дождя - огонь развести невозможно.

Услышав какой-то странный дробный звук, девушка с удивлением поняла, что это ее зубы так громко стучат от холода и страха. Гибель от клыков медведя выглядела не такой страшной, особенно если вспомнить, как быстро он разделался с бруксой. Зверь медленно, будто не желая напугать, приблизился к девушке. Его голова оказалась на уровне головы Кары. Темные глаза зверя встретились с глазами девушки. Знания, которые вколачивал в нее отец, куда-то пропали. “Нельзя прямо смотреть на хищников. Нельзя”. Но взгляд огромного зверя завораживал, притягивал. А потом все закончилось.

Опустив голову, медведь осторожно ткнулся лбом Каре в живот. Даже его “осторожно” хватило на то, чтобы девушка с трудом удержалась на ногах.

Не веря в то, что делает это, Кара подняла руку и коснулась жесткой шерсти зверя. Ничего страшного не произошло. Медведь, тяжело вздохнув, лег и обернулся вокруг девушки, согревая ее. Он лежал неподвижно столько времени, сколько потребовалось Каре, чтобы прийти в себя и перестать дрожать. Сначала она так и стояла на ногах, но потом осмелела и уютно устроилась в этих своеобразных объятиях. От теплой шкуры терпко пахло хищником, но сейчас этот запах казался Каре чуть ли не обещанием безопасности.

Согрев свой “трофей”, зверь поднялся, отряхнулся. Отошел на несколько шагов. Обернулся, приглашая следовать за собой. Девушка попыталась идти, но ноги все еще не слушались ее. Поскользнувшись, Кара упала и заплакала навзрыд. Медведь заворчал, вернулся обратно. Опять прижался к ней лбом, успокаивая, потом попытался подлезть под руку, но с его габаритами подобный трюк представлял большую сложность. Помотав огромной головой, зверь лег у ног Кары и посмотрел на нее умными глазами.

— Такого не бывает, - прошептала девушка, кое-как залезая на широкую теплую спину своего спасителя.

Поступь медведя оказалась до того плавной, что глаза Кары сами собой стали закрываться. Несмотря на полную абсурдность ситуации, она заснула, уткнувшись в теплый мех.

— ...Когда слуги пошли искать своего хозяина, они нашли на земле шесть растерзанных собак и тело обнаженного незнакомого мужчины с пикой, пробившей шею, и кинжалом в груди. Самого Лино больше никто не видел, но вскоре гигантский горный медведь принялся нападать на крестьян. Он не трогал животных. Он убивал людей. Зверь был людоедом…

Зверь был людоедом…

Убивал людей…

Людоед…

Кару окружали слова и образы. Она видела медведя, спасшего ей жизнь. И смотрела ему в глаза. По-человечески разумные.

Людоед…

Людоед...

Свора из шестерых псов окружила огромного зверя. Он стоит и даже не пытается защититься. Псы вцепляются в его бока, но медведь не шевелится. Кровь стекает по бурой шкуре. Зверь ложится на землю, словно не чувствуя боли. Закрывает глаза.

Кара бросилась к нему, но кто-то схватил ее, не давая шелохнуться.

— Чар! Нет! Чар!

Слезы промочили подушку, кто-то держал ее, а она отбивалась.

— Чар, пожалуйста, Чар!

— Что - пожалуйста? Вот что - пожалуйста? Мне теперь на мокрой подушке спать прикажешь? - раздался ворчливый голос “сеньора инквизитора”, разрушивший путы тяжелого сна. - Это моя подушка, а ты ее намочила. Вот что, решим так - теперь это будет твоя комната, а я попрошу дать мне другую. Очень уж не люблю спать на морском дне: мокро, солено и в ушах шумит.

Кара открыла глаза и увидела перед собой улыбающееся лицо Чара. Живого и невредимого. И вовсе он не был никаким медведем. Просто страшный сон. Глупость.

— А где медведь?

— Какой медведь? - Чар распрямился, недоуменно приподнял бровь и сделал пару шагов назад, отходя от кровати. - Приснилось тебе что-то?

— Он спас меня.

— Кара, ты приехала на Вьенто. Мокрая, замерзшая чуть не насмерть и без сознания. Никаких медведей рядом не было. Мы тебя уложили, укутали в кучу одеял, и ты несколько часов проспала, а потом надумала смотреть кошмары, лишив, между прочим, меня заслуженного отдыха. Сижу здесь теперь, тебя охраняю вместо того чтобы спать. Это ты так соскучилась за день или узнала что-нибудь интересное? Судя по тому, что арбалет с тобой, мою записку ты нашла, - Чар сделал драматическую паузу и выпалил. - Так какого же… - он взмахнул руками, пытаясь подобрать цензурный эпитет, - ты выехала чуть ли не следом?!

— Не следом. Позже. Новости есть, только… Чар. Там брукса.

— Брукса?! Где?

— Я видела бруксу.

— Сон ты видела, глупая девчонка. Если бы эта была брукса, мы бы с тобой сейчас не разговаривали.

— Меня спас огромный медведь! Из легенды.

— Вообще ты говорила, что он людоед. Но Великий пост уже прошел. Если твой медведь в монахи не записался, то должен был вкусно отужинать девичьим бедрышком. Твое на месте - я проверил…

Девушка густо покраснела, сообразив, на что он намекает.

— Шучу. Соседку позвали. Мы же инквизиция, что нам стоит вытряхнуть человека из теплой кровати для своих надобностей? Ох и здорова же ты спать. Насилу бедная тетка тебя от грязи отмыла, а ты, представляешь, еще и отпихивалась во сне от нее. Ума не приложу, как такое может быть. Эх, молодость…

— А тебе-то сколько, дедушка?

— Как думаешь?

— Тридцать. Может, чуть больше.

— Тогда я точно дедушка. Хотя до тридцати еще не дожил. Вот года через три посмотрим.

— Ну, когда я тебя в первый раз увидела, ты выглядел намного старше. Такой ужасающе лохматый и заросший… - Кара осеклась, вспомнив, что все время называла Чара медведем. В шутку, конечно… В шутку?..

Но ведь такого просто не могло быть. Хотя… Крестный предупреждал. И это бы многое объяснило. Только как могли оборотня оставить в инквизиции? Уму непостижимо. Ведь крестный в курсе. Более того, отправил Чара охранять ее. Значит, всецело доверяет. Привычная картина мира рассыпалась на кусочки. И этот сон…

— Чар… - девушка подняла удивленные глаза и посмотрела на собеседника. Тот выдержал ее взгляд, дернул уголком рта, посмотрел в сторону.

— Можешь не бояться. Я контролирую себя. В любом облике, - голос звучал глухо. Кара поняла, что его беспокоит.

Забыв о приличиях, она откинула одеяло, и, подбежав к Чару, крепко обняла его.

— Я так молилась, чтоб ты оказался рядом, - слезы опять подступили к глазам. И Кара начала говорить скороговоркой, пытаясь выразить то, что было на душе. - Ты ведь соврал... Это был ты... Не Вьенто. Ты пришел, когда я звала тебя… Я никому не скажу, Чар. Но ведь крестный знает. Тебе ничего не грозит? - подняв голову вверх, она посмотрела на своего спасителя.

— Ты меня видела, - глаза мужчины потеплели. Неловко, почти робко, он коснулся рукой волос девушки. - Что мне может грозить?

— Это не ответ. Тебе много чего может грозить. Но... ведь по легенде ты... людоед...

— А еще по легенде мне лет сто должно быть, если не больше. Я на столетнего похож?

— А как тогда?

— Как-то так. Людей я еще ни разу не ел, но если ты продолжишь разводить тут сырость, то придется принять меры и отведать кусочек поаппетитней. Брысь в кровать, - бережно отстранив от себя Кару, Чар развернул ее и подтолкнул в спину. Она послушно забралась обратно под одеяло. - То идти не может, а то скачет как кузнечик. Так бы и сказала, что покататься захотелось. Нет, ослабевшую изображала.