Адептка в мужской Академии (СИ) - Завгородняя Анна. Страница 95

А через такое не переступишь. И Итан убрал руку, поднявшись на ноги.

Девушка спокойно спала. Усталость начала медленно отступать. Черты ее лица разгладились, а дыхание выровнялось.

Оборотень еще немного постоял, глядя на спящую, а затем попятился к двери.

В гостиной, устроившись на диване как был в парадной одежде, положил под голову руку и уставился на пламя, равнодушно танцевавшее в камине. Сна не было. А мысли то и дело возвращались к той, сто спала в соседней комнате, смущая его душу. Заставляя помыслить о невозможном.

Нет, он конечно же, не выдаст ее тайну Дорнану. Теперь это не в его интересах. Если Блеквуд не узнает тайну девушки, то она сможет спокойно учиться и дальше. А он, Итан, всегда будет рядом. И кто знает, не переменится ли ее сердце в его пользу? А он, ради Оливии, согласен и подождать. Столько, сколько придётся.

Гости разъезжались. Экипажи, один за другим, покидали территорию Академии. Сначала сплошным потоком, увозя родственников учащихся, затем по одному, когда запоздавшие, задержавшиеся на празднике, спешили вернуться в столицу.

Музыка угасала. Ветер, наоборот, набирал силу. Он нес с собой морозный воздух, вел зиму, следовавшую осторожными шагами в царство осени. Мелкий дождь сменился крупой, а затем, ближе к рассвету, повалил снег. Крупные мягкие хлопья, падая в вальсе, ложились белым покрывалом, укрывая землю, дорожки и деревья, приготовившиеся к долгому сну.

Один из экипажей, отличавшийся от остальных лишь черным тонконогим жеребцом в упряжи, медленно катил к воротам, оставляя позади засыпающую Академию. В салоне сидели двое. Мужчина в черном и его собеседник, одетый в свое лучшее выходное платье с пальто, наброшенным на плечи.

— Не получилось сейчас, получится в следующий, — произнес человек в черном. — Но нам придется действовать быстро. Хотя, все, что не делается, все к лучшему.

— Полагаете, они узнали правду? — спросил сидевший напротив.

— Возможно. Если же и не узнали сегодня, то узнают в самое ближайшее время. Блеквуд не дурак. Он будет искать ответы и найдет.

Последовал вздох, и мужчина в черном бросил взгляд в окно экипажа. А заметив, что карета подъезжает к воротам, поднял трость и требовательно постучал в крышу экипажа, призывая возницу остановиться.

Карета замедлила движение и съехала на обочину.

— Жаль, что девушка не умерла. Не знаю, где я просчитался, но это уже не важно. Следи за ними за всеми и дай мне знать, когда все начнется. Я прибуду.

— Я буду следить, господин.

— Конечно, — в голосе прозвучала отчетливая насмешка. — У тебя ведь нет выбора. Мы повязаны.

— Знаю.

— Когда придет время, мне будет нужно попасть сюда, в Академию, — добавил мужчина и указал своему собеседнику на дверь. — Думаю, это произойдет уже скоро.

— Я буду готов.

Быстрый прощальный кивок и неизвестный выскользнул из салона. Захлопнул дверь, шагнув в сторону. Почти в тот же миг карета дрогнула. Воздух разрезал удар хлыста и лошадиное ржание. А секунду спустя, карета тронулась с места, захрустев колесами по присыпанному снегом, гравию.

Он возвращался назад под хлопьями снега, сыпавшими с небес. На полпути, под ветвями огромного дуба, посторонился, когда мимо проехал очередной экипаж с уставшими и сонными гостями Академии.

Не глядя ему вослед, человек плотнее закутался в полы пальто и мысленно произнес:

«Скоро!» — и зашагал вперед, не заметив темную тень, сидевшую на ветке.

Стук в дверь заставил профессора Лэнгфорда, ректора Академии Магии, повернуть голову и прервать чтение толстого фолианта, разложенного на столе.

Бросив взгляд на часы, отсчитывавшие время, ректор сдвинул брови недоумевая, кому это, кроме него самого, не спится в столь ранний час? Понедельник, в честь праздника, был объявлен выходным днем. Так что и адепты, и преподаватели, должны были в это время отсыпаться в своих кроватях. А потому повторившийся стук только заставил Лэнгфорда разволноваться, как бы не случилось чего.

Запахнув на груди мантию, он прошлепал по ковру и подойдя к двери, открыл, не спрашивая. А увидев на пороге незваного гостя, выдохнул с облегчением.

— И что тебе не спится, как нормальному человеку? — позволил себе побурчать мужчина, прежде чем шагнул в сторону, пропуская племянника в личный кабинет.

Дорнан прошел, и ректор закрыл за его спиной дверь, после чего повернулся к некроманту и хмыкнул, оценив его наряд.

— Вижу, кое-кто этой ночью не спал, — произнес он.

— Появились некоторые вопросы, дядя. На которые можешь дать ответы только ты.

— Тогда, конечно, проходи. Заодно составишь мне компанию за утренним чаем, — ректор улыбнулся и прошаркал к столу.

Дорнан заметил, что стол уже накрыт. Чайник и выпечка стояли на серебряном подносе. А вот чашка была одна. Но профессор одним взмахом руки исправил подобное упущение. И вторая чашка, идентичная первой, возникла рядом, тонко зазвенев фарфоровым дном.

— Присаживайся, — широким жестом пригласил некроманта Лэнгфорд.

— Благодарю, — Дорнан было шагнул к столу, но затем замер и посмотрел на дядю.

— Что-то не так? — приподнял тот бровь.

— Могу ли я на одну минуту сходить в твой приемный кабинет? — вдруг произнес Блеквуд.

— Ума не приложу, что тебе там понадобилось, но ты конечно, может идти. А я пока разолью чай. Только не задерживайся. Не хотелось бы подогревать его магией. Знаешь ли, в таком случае, он теряет свой насыщенный аромат.

— Не задержусь, — бросил Дорнан и вышел через соседнюю дверь в смежное помещение.

Просторный кабинет тонул в полумраке. Утреннее солнце рисовало на полу квадраты и треугольники. В свете желтого луча мелькала пыль, когда некромант прошел в комнату и встал ровно в ее центре.

Дорнан и сам не понимал, почему ему пришла в голову эта идея. Наверное, усталость взяла свое. Стоило немного поспать. А он, вместо этого, остаток ночи провел в раздумьях, строя предположения, одно несущественнее другого. И вот итог. Стоит в кабинете дяди и смотрит на портреты основателей Академии. Словно они, эти безмолвные лики тех, кого давно уже не было на этом свете, могли дать ему ответы на незаданные вопросы.

Он и прежде не раз смотрел на эти портреты. Но никогда не заострял особо внимания ни на деталях, ни на лицах, считая для себя данную информацию лишней. Его не интересовали те, кто уже умер. Да, Дорнан привык иметь дело с покойниками, но не такой давности.

А вот сейчас, некромант словно впервые увидел чету Атмайер. Сэр Годрик был одет в мантию, почти точную копию той, которую надевал на праздник его дядя, профессор Лэнгфорд. Мужчина казался сдержанным и спокойным, но его лицо не имело той живости, которой обладал портрет его супруги. Леди Атмайер казалась живой. Художнику удалось поймать и перенести на холст что-то неуловимое, словно он взял часть души женщины и оставил в полотне. Этот взгляд… Казалось, леди Изабелла следит за всем, что происходит в кабинете. Дорнан сделал несколько шагов в сторону, пытаясь убежать от ее пристального взгляда, но не удалось. Куда бы он не шел, женщина смотрела точно на него. И отчего-то Блеквуду стало не по себе. Но он подошел ближе, негодуя на тот факт, что портрет частично скрыт в тени. Лицо изображения было открыто. Но волосы, грудь, затянутая лифом платья и руки, сложенные чопорно, скрывала темнота.

Дорнан поднял вверх руку и щелкнул пальцами, создавая магический свет. Заставил его разрастись, чтобы осветить картину полностью, не оставляя и дюйма тени. А затем приблизился, насколько это позволяла обстановка и мебель в кабинете.

На миг показалось, что оба портрета посмотрели на него в ответ. Негодующе, словно он пытался совершить нечто ужасное, неприличной. Как смотрят на детей, которые делают то, что им запретили родители.

Дорнан усмехнулся и приподнялся на носки. Ему, с его-то ростом, все же было неудобно смотреть вот так, снизу-вверх. Но почти сразу он застыл на месте, так как увидел то, на что прежде не обращал внимания. Никогда в своей жизни.