Ученица дракона (СИ) - Халкиди Марина Григорьевна. Страница 101

«Принц каждый день навещает ее. Говорят, даже Сендельмен желал их брака. А что… она достойная партия даже королю», — Джеймс вспомнил слова целителя. Впрочем, об этом многие шептались во дворце.

Луде посмотрел на девушку, а затем перевел взгляд на ее руку. Она больше не была воинам. И скорее всего, с такой рукой она больше никогда не сможет поднять свой меч, подаренный ей драконом.

— Я никого не видел, — солгал Джеймс, не отведя взгляда. — Возможно, ты и сама добралась до пещеры… Да и не важно это теперь. Главное, поправляйся.

Глава 46

Бер'тис закрыл книгу. Последняя хроника была прочитана. Тысячелетия прошли перед взором дракона. Мир, который он знал, остался прежним и в то же время он стал другим. Новые политические альянсы и союзы. Старые королевства пали, другие возродились. И только Тар Имо был нерушим. Но и в королевстве драконов ничего не было по-старому.

— Надеюсь, я не помешал тебе?

Одалим оторвал взгляд от книг. Он сбросил прожитые годы, как одно мгновение. Он вновь был молод телом. И лишь в глазах дракона время остановилось. Они смотрели будто из прошлого, которое развеялось уже давно прахом, и от него, как и от мельхеров, оставались только тени, но не на стенах и земле, а в сердце одалима.

— Я помню тебя ребенком, — заметил Бер'тис. — Правда, в то время я не знал, что держу на руках будущего магистра Тар Имо.

Мер'тей рассмеялся.

— А я думал, что я самый древний дракон в Изолере.

Бер'тис улыбнулся. За недели, проведенные в Тар Имо, ни один одалим не высказал ему неуважение. Напротив, его возвращение встретили с радостью. Никто не винил его в нашествии мажадов. И никто не винил за старые ошибки, которые казалось канули в прошлое, которое сам дракон не желал отпустить.

— Думаю, что настало мое время уйти, — пробормотал он.

Мер'тей задумчиво разглядывал одалима. Это был один из самых выдающихся представителей их вида. Магистр наблюдал за его поединком с Лар'теем. Впервые в жизни Лар Белый встретил равного и достойного противника. И не взирая на разницу в возрасте в пользу Бер'тиса, Мер'тей чувствовал себя гораздо старше. Берт оказался запертым в темнице мажадов очень молодым. Он скинул прожитые тысячелетия и вновь вернулся в молодые годы, как будто и не было заточения. И его глаза, если он останется в Изолере, подумал первый магистр, вновь когда- нибудь зажгутся светом и станут молодыми. В то время, как магистр на протяжении этих тысячелетий принимал участие в сотни поединках, в нескольких войнах и решал дипломатические вопросы. Он так устал, что столетие назад был готов покинуть мир живых, гадая, как и все драконы, что же там — за чертой. И желая начать новую жизнь, чтобы можно было удивляться и каждый день узнавать новое. Тогда он не ушел из-за свечения кристалла, которое привело в их мир Эльвиру и оживило пророчество, которое пока так и не сбылось. И Мер’тей ждал, когда же наступит время, и один из детей Эль и Калида изменит тот мир, что они знали. Время… оно было порой насмешкой, ведь для бессмертных драконов оно стояло на месте и все же бежало вскачь.

— Твое время еще не пришло, Бер'тис. Ты еще можешь послужить своей расе.

Одалим резко поднялся и подошел к огромному окну, выложенному из хрусталя. В его время этого великолепия не было. Да и Тар был другим.

— Мое сердце… от него почти ничего не осталось. Его уже не собрать заново.

Магистр задумчиво смотрел на все еще великого воина. Калид отказался поведать о судьбе Бер'тиса, решив, что тот сам расскажет то, что посчитает нужным. Что же, усмехнулся магистр, подумав, что он принял правильное решение, которое должно было заставить вернувшегося дракона заставить передумать.

— Прости, я оставлю тебя ненадолго.

Магистр поспешно покинул библиотечное хранилище, надеясь столкнуться в дверях с тем, за кем он посылал. В коридоре он и впрямь встретил светловолосого одалима.

— Ам'то передал, что ты искал меня.

— Э… не совсем так. Я хочу, чтобы ты поговорил с Бертейном.

Калид внимательно посмотрел на магистра. Увидев вопрос в глазах седьмого магистра, Мер'тей пояснил.

— Он хочет уйти. Останови его.

Дракон, однако, молчаливо разглядывал витражи за спиной первого магистра.

— Хорошо, — после колебаний согласился он.

— Он нужен нам, — напомнил Мер'тей.

Калид кивнул, хотя и сомневался, что бывший наставник одобрит его речь, ведь он не собирался просить дракона остаться.

Бер'тис утроился у окна и листал книжки, которые рисовала Эль'ли. Кажется, они его заинтересовали. Или же он просто никогда не видел ничего подобного.

— Что это за истории? Я никогда не видел представителей этих рас. Из какого они мира?

— Из мира фантазии. Эль рисует их.

Дракон пролистнул еще несколько страниц, удивленно покачав головой, а затем резко поднял подозрительный взгляд на одалима.

— Я знаю, он просил тебя поговорить со мной. Но можешь не терять напрасно время. Я принял решение.

Легкое пожатие плечами в ответ.

— Просил, но я не собираюсь отговаривать тебя, — честно признался одалим. — Иногда и вечность может быть в тягость.

— Ты не осуждаешь меня?

— Наверно, я как никто не имею на это право. Ведь я сделал тоже, что и ты. Отдал свое сердце человеку.

— Но вот только этот человек… хм… женщина верна тебе и предана Тар Имо, — не скрывая горечи произнес Берт.

— Ты спас друга. Никто не может винить тебя в принятом решении. Вызов пожирателей — это был его выбор. И ты не в ответе за него. К тому же ты расплатился тысячелетиями изгнания и заключения. Так что ты никому ничего не должен.

— Я чувствую, ты и впрямь так думаешь, — пробормотал удивленно дракон.

Седьмой магистр кивнул и рассмеялся.

— Знаешь, в детстве я любил читать легенды о тебе. Правда, я никогда не мог даже представить, что однажды увижу героя легенд.

— А герой окажется сомнительным, — буркнул одалим. Хотя его слова предназначались скорее самому себе, чем магистрату.

Калид не знал, какие подобрать правильные слова. О нет, он не хотел отговорить Бер'тиса от принятого решения. Просто хотел, чтобы тот доверился ему.

— Я знаю твою историю дружбы с Ласаром и… — одалим запнулся. Он не знал, стоит ли упоминать о каладе. К тому же, кем Берту была Ларда? Возлюбленная друга, а не его. Калид невольно отвлекся на мысли о первом магистре. Многие уже в Таре догадывались о его чувствах к Эльвире, хотя Мер’тей, как и когда-то Берт, ни разу не заговаривал о них.

— Ты знаешь, — пробормотал Бер'тис.

Седьмой магистр вздрогнул, ни сразу сообразив, что одалим говорит о себе.

— Марак… нам надо было знать правду, чтобы найти способ остановить все это.

— И ты все равно не осуждаешь меня?

— За что? — не понял Калид. — Никто не способен управлять собственными чувствами.

— Я бросил своего брата, когда был нужен ему.

В этот раз магистр промолчал. Причем, молчание затягивалась. Так как никто из одалимов не знал, что сказать.

— У каждого из нас есть свои тени, которые терзают нас. Я не могу исцелить тебя. Это только в твоих руках… Но, можно я задам один вопрос? — Получив легкий кивок головы, дракон продолжил. — Ты видел ее после смерти Ласара?

— Нет, — грустно ответил Берт. — Никогда.

— Почему ты не нашел ее?

— Зачем? Нера была права, она всегда выбирала Ласара. А я боялся… предать его после смерти.

— И ты до сих пор любишь ее?

— Не знаю… столько всего произошло, что сейчас я с трудом вспоминаю ее лицо.

— Тогда почему ты хочешь уйти? Если ты надеешься обрести покой, ты должен найти его в этой жизни, прежде чем шагнуть в неизвестность. Знаешь, всегда есть выбор. Так сделай правильный выбор!

— Если бы твоя жена покинула тебя, разве ты не последовал бы за ней?

Дракон почти вплотную подошел к Бер'тису.

— Моя жена, — повторил за одалимом Калид. — Я последовал бы за ней, потому что она моя жена. И потому, что она ждала бы меня там… Ларде скорее всего уже в Забвении. Но она не ждет тебя! Я не собираюсь призывать тебя остаться ради Тар Имо. Только ты должен принять решение. И если ты останешься, то ради самого себя.