Ученица дракона (СИ) - Халкиди Марина Григорьевна. Страница 38

С этой же надеждой Витни взирала на братьев.

— Вы поможете нам?

После слов девушки в комнате наступила тишина. Даже Лар'тей с интересом взглянул на Дарса. Ему до сих пор мы неизвестны возможности аваров. Даре, Эйвен и Карен последние годы провели в айдане своего рода. А Эль'ли редко распространялась о неожиданно появившихся родичах. Да и о своих посещениях мира демона она не любила говорить. Хотя Лар и подозревал, что там что-то произошло несколько лет назад. То, что Калид и Эль решили скрыть от драконов Тар Имо.

— Если мои люди получат оружие, с которым вы сражались, то мы сможем противостоять мажадам, — нетерпеливо сказал Ролан.

— Эйвен… — попросил брата Даре.

Молодой авар достал кнуг. Он замахнулся и обрушил его на свободный стул, который превратился в считанные секунды в пепел.

— Так будет с любым человеком… орком и даже драконом, который прикоснется к кнугу, — пояснил Даре. — Кнуг не может убить мажада. Остановить на время — не более, и то лишь пока мельхер не обрел полной мощи. А судя по всему, колдунья посадила их на голодный паек… Мы будем сражаться вместе с вами, так как это уже не только ваша война. Но пока и мы не знаем, как отправить пожирателей в их мир.

«Неужели нет надежды?» — про себя спросила Витни, зная, что Даре прочтет ее мысли.

И его молчание, к сожалению, тоже было ответом.

Глава 21

Джонтейн Лура Иреса накинула капюшон ниже, хотя девушка понимала, что подобные ухищрения не помогут ей, если она попадется на глаза матери. Девушка выбрала забытый лабиринт, которым уже несколько десятилетий никто не пользовался. Заброшенный путь позволял ей незамеченной покинуть главный дворец, минуя стражников. Джонтейн безошибочно находила дорогу, пока не вышла к черной крепости, защищенной со всех сторон рвом. Подъемный мост был поднят. Два стража, охраняющие пленника, сторожили мост. Джонтейн желала избежать встречи и с ними. Она вспомнила о старом туннеле, который вел подо рвом. Джонтейн уже давно им не пользовалась. С того самого дня, как мать поймала ее у выхода из туннеля. Девушка пообещала тогда, что никогда не нарушит обещание. Но вот не прошло и десятка лет, как она собиралась обойти запрет матери.

В крепости царила сырость и тишина. Все вокруг свидетельствовало о запущенности. Крепость уже давно не использовалась по своему назначению. И воспоминание о том, что привело к этому, заставило девушку замедлить шаги, которые глухо раздавались в пустынных коридорах.

Джонтейн остановилось перед железной дверью. Она занесла руку и неуверенно постучала.

— Заходи, Джона, я давно жду тебя.

Этот знакомый голос заставил Джонтейн отступить от двери. Но девушка сразу взяла себя в руки и открыла двери. Вернее, распахнула их, гадая, как ее встретят по ту сторону двери.

Старик стоял, сутулясь, у небольшого окна, в котором было видно небо — тусклое и мрачное. Огромная комната была пуста. В ней не было ни кровати, ни стола, ни книг. Вечное заточение наедине с самим с собой.

— Знаешь, я мечтаю увидеть настоящее небо — с ярким палящим солнцем и белыми облаками. Увидеть настоящий мир, а не его подобие.

Старик медленно обернулся. Это был дракон — древний, как и мир, окружающий его. Седые волосы — грязные и спутанные — обрамляли морщинистое лицо некогда могучего воина и ученого. Но годы навсегда оставили отпечаток на его лице. Старик-дракон изучал представшую перед ним девушку. Как будто он видел ее, невзирая на черный плащ с капюшоном.

— Это маленькое оконце моя единственная связь с миром. Если конечно этот мир можно назвать таковым. К сожалению, это не обетованная земля, а скорее черная дыра. Земля мертвых, которые призывают к отмщению.

Джонтейн вздрогнула, услышав слова о мщении. Она вновь попятилась к двери, но остановилась.

— Ты давно не навещала меня… — продолжил старик. — Я скучал без наших бесед, Джона.

Девушка скинула капюшон и отбросила его в сторону, желая предстать перед стариком в своем истинном обличье.

— Мое зрение стало уже не тем, прошу тебя, подойти к окну, чтобы я смог тебя рассмотреть.

Смуглое тело девушки было покрыто микроскопическими темными серебреными чешуйками, которые и позволяли Джоне менять обличье. Длинные волосы были туго собраны на затылке, открывая лицо с тонкими чертами лица. Небольшие дырочки на выступающих висках свидетельствовали о принадлежности девушки к расе самых страшных убийц во всех мирах.

Дракон изучал лицо девушки не менее нескольких минут. Наконец-то, он кивнул.

— Если желаешь, можешь измениться.

— Превращения требуют выброса энергии, — глухо сообщила девушка. — И меня устраивает мой облик.

— Конечно, девочка.

— Я давно уже не ребенок, Берт.

— Я знаю, — согласился дракон. — Хотя для меня ты навсегда останешься маленькой девочкой, которая, пренебрегая приказами матери и надзором стражи, сбегала в эту крепость, чтобы поговорить с забытым всеми стариком.

Джона осмотрелась в поисках кресла. Не найдя такового, она осталась стоять.

— Это время ушло безвозвратно. Сегодня я пришла за другим.

Дракон с наигранным любопытством взглянул на девушку. Хотя он знал, что ее привело в крепость — в его темницу. И он всегда знал, что этот день однажды придет. Джона выросла. И скоро настанет ее время возглавить свой народ.

— И что же привело тебя, Джона, ко мне?

— Джонтейн Лура Иреса… не зови меня больше девочкой или Джоной, — поправила девушка.

— Как прикажешь, госпожа.

Девушка сузила белые зрачки и сжала ладони.

— Я пришла поговорить. И я желаю, чтобы ты выслушал меня.

Дракон кивнул, не сводя взгляда с ладоней девушки, которые были способны убить одним прикосновением.

— Мой народ вымирает… И это твоя вина!

— Я допустил много ошибок в своей жизни. И возможно, мне больше не представится шанс исправить их. Но в чем я никогда не раскаюсь, так это в том, что мне удалось остановить твое племя, — жестко бросил Берт.

— Ты приговорил нас к смерти! — выкрикнула Джона.

— Я всего лишь спас мир от вас, — тихо поправил дракон.

Девушка подошла к пленнику. Как в детстве она протянула руки, успев надеть перчатки на пальцы, и сжала ладонь старика. Ей пришлось запрокинуть голову, чтобы заглянуть в бесцветные глаза одалима.

— Но мы тоже имеем право на жизнь, как и остальные народы.

— Смерть может быть и благом.

— Почему же ты тогда не призываешь смерть?

Джона сжала сильнее ладони старика, зная, что она причиняет ему боль. Хотя ни один мускул не дрогнул на лице Берта.

— Я встретил бы ее с распростертыми объятиями, при условии, что я захватил бы с собой еще кое-кого.

Девушка опустила руки, покачала головой и отступила к двери.

— Ты лгал мне в детстве. Но я уже не ребенок. Теперь я понимаю, кто мне друг, а кто нет. Ты приговорил мой народ к погибели, как приговорил к смерти и меня.

— Джона, — окликнул девушку дракон. — Мне жаль…

Девушка перевела дыхание только когда оказалась в коридоре. Все прошло хуже, нежели она надеялась. Дракон был неумолим. Мать была права, когда сказала, что Берт никогда не согласится на сделку. Но Джона не собиралась сдаваться. Камень точит воду. Вот и Джона собиралась сменить тактику.

— Мне хватит терпения и выдержки, — заявила девушка камням, молчаливо взирающих на нее. — Главное, чтобы у меня хватило времени.

Одалим с грустью разглядывал следы, оставленные девушкой. Время никого не щадило. И живая отзывчивая девочка превратилась в защитника своего племени. И Берт не мог ее за это ненавидеть. Ведь будь он на ее месте, он отдал бы жизнь за Тар Имо. Воспоминания о родном доме заставили дракона устало присесть на каменный пол. Берт задумался, остался ли жив хоть кто-то из его знакомых, или же они все были мертвы. И помнят ли живые о нем? И если да, то шлют ли они проклятия на голову дракона, нарушившего законы Тар Имо.

Дракон закрыл глаза, окунаясь в воспоминания своей молодости, которая ушла навсегда. Ведь у одалима не оставалось сил вернуть былое. Все что ему осталось, это только воспоминания и горечь от свершенного поступка…