Любимый (м)учитель (СИ) - Левина Ксюша. Страница 15

— Да, но она у театра, — немного недовольно проворчал Лев.

— О, супер! Давайте-ка проветримся, а потом забросим этих двоих, а ты меня к подружке закинешь! Она рядом с тобой!

— Я ж в гостинице, — удивлённо моргнул Лев, понимая, что его проводят, но не понимая как именно.

— Вот и она в гостинице! Так, я ей сейчас на-пи-шу… Регина… Регина… ага, всё! По коням! — и Лера мстительно улыбаясь встала из-за стола.

Примечание:

Саша и Глеб — персонажи романа "В наших отношениях прошу винить…"

 Валерия, Ростов и Звезда — персонажи романа "Ему меня завещали"

 Сафо, Ян и Гелла — персонажи романа "Серые мышки сексом не занимаются"

 Регина — персонаж романа Валерии Савельевой "Границы (без)опасности"

*О, как я боюсь самообмана

 В те часы, когда тебе нужна.

 О, если бы ты мог понять как ты жесток,

 Счастливый ожидал бы нас финал

 Если бы ты знал.

=Я ехала домой, я думала о Вас…*

Машина остановилась у дома и Лера чуть не силой вытолкнула из неё Роню и Егора.

— Проводи его там! — крикнула она Роне. — Лёвушка, скорее! Региночка заждалась уже! Подружка моя там, сидит скучает! Скорее!

И машина сорвалась с места подгоняемая Валерией Ростовой, которой будто шило в задницу вставили. И хоть Роня и сама была той ещё интриганкой во всём, что касалось других, тут — люто ненавидела эту странную мрачную особу.

— Пошли, — позвал Егор и пошёл к крыльцу, а потом замер у двери и обернулся к Веронике. — Подожди тут. Не уходи, — и скрылся в подъезде.

Роня удивлённо смотрела на медленно закрывающуюся дверь, пока та не примагнитилась. Просьба была странной и совсем Егору не шла, но хозяин-барин, и домой бедолажке не хотелось совсем. Она была вдохновлена, воодушевлена, а главное — магию с ней творила пряная осенняя ночь, которая нисколько не испортилась с того времени, как была вечером.

Роня сделала несколько шагов, пнула листву, глядя как по луже от потревоживших её ботинок, пошли круги. Сердце не то от вина, не то от страха колотилось безумной птицей. От нарастающего волнения было ужасно неловко, но на тишину комнаты с открытым балконом — Роня бы это не променяла. Она нервно мяла в руках белые перчатки, и ужасно боялась, что он посмеялся попросив ждать. Обманул. Уснул там, пьяный.

Но звякнул домофон на двери, послышался топот собачьих ног, прохрипел что-то Николай, и голос Егора сказал:

— Три шага назад, Соболева, я, кажется, просил ждать на крыльце и не уходить!

Вероника обернулась и уставилась на Егора Ивановича. Он стоял на крыльце, в распахнутом пальто, с собакой на поводке. От тяжелого дыхания, будто бежал по лестнице, изо рта вырывались клубы пара, и казалось, что даже пальцы его подрагивают, а кадык нервно дёргается.

Чего он ждал? Почему не спускался?

Роня сама сделала к нему несколько шагов, остановившись на том же месте, где он её оставил.

— Идём. Держи поводок, — велел Егор вручая Николая Роне. Она сжала пластиковую ручку и пошла рядом с Егором по аллее.

Николай сам знал чего хочет и мнение хозяина, а уж тем более неожиданной “хозяйки” его не волновало от слова совсем.

— Смешно. Мать Николая — Тоня. Она собака Глеба была, а потом Саша появилась… Саша сестра моя, ну не сильно сестра, ай короче, — он махнул рукой. Немного пьяно и несвязно говорил, но Роне было сильно наплевать на подобное. Она шла тихонько улыбаясь, ужасно боясь спугнуть удачу.

— И вот Тоня появилась… Смешно, Саша появилась, когда Тоня уже была. И мне Николая Саша дала… говорит на, на удачу. А то живёшь один. Интересно, она имела ввиду что?

— Не знаю, — пожала плечами Роня, а голос Егора стал холоднее и серьёзнее.

— Я знаю, — а потом резко сменил тему. — И что? Как тебе Лев?

— Очень тёплый человек, — тут же ответила роня, будто готовилась.

— А Звезда?

— Очень хороший и интересный, с ним легко общаться, — улыбнулась она.

— А… ай, — махнул рукой и взъерошил себе волосы. — Дура, правильно я тебе говорил.

И Егор упал на лавочку, откинул голову уставившись в небо. Роня стояла над ним и смотрела сверху вниз, Николай рвался продолжить прогулку, а потом хрюкнул и сел у ног хозяина. Рука Егора тут же переместилась на макушку пса.

Вероника ждала, что же будет дальше, пока Егор не перевёл на неё взгляд, не закусил губу и не кивнул на место рядом с собой.

— Я не дура…

— А я по-твоему сильный? Как ты там говорила? Защитник… что-то ещё… бред.

— Вы подслушивали, — кивнула Роня, не споря с очевидным фактом. Она давно это поняла.

Сегодняшним вечером многие мужчины обращали на неё внимание, многие сидели рядом, говорили с ней, но только теперь в обществе ледяного неприветливого Егора, Роня вдруг до косточек прочувствовала чужое тепло и расслабленно закрыла глаза. Весь день она следила за чужими руками, опасаясь нечаянной или того хуже, специально ласки. Весь вечер слушала чужие комплименты страшась их до ужаса. И вот теперь… бояться нечего, абсолютно. Он просто не выкинет никакого фортеля, он будет сидеть и молчать, или заговорит и скажет что-то обидно. Посмеётся? пусть. Не обидно совсем. А может поцелует — почему нет? Всё одно, она готова к чему угодно.

И чувствуя своим бедром — его бедро, Вероника не могла не улыбаться.

— Ага, каждое слово!

— И как?

— Ты дура.

— И что?

— Почему не Лев? Он же хороший! Тёплый! А… нет… хороший у нас Зведа. Почему не Звезда? будете “Две звезды”! — фыркнул Егор, а Роня думала только о том, что вниз к ней он бежал без лифта.

— Хочешь, познакомлю вас поближе? А?

— Нет, — шепнула она, а сама думала о его пальцах, Егор даже не замечал, что вцепился ими в её руку. Его кожа была горячей, а её холодной.

— А Лев? Ну он просто у твоих ног! Гелла весь вечер скакала перед ним, а он с тебя глаз не сводил! Ну? Почему нет? Почему? Я тебе… зачем?

— Вы мучаете меня, задавая эти вопросы, — ответила Роня поворачиваясь к нему и сталкиваясь с зелёными глазами, так близко, что воздух вышибло из лёгких от неожиданности.

Всё это время Егор на неё смотрел… И мял её пальцы, не то стараясь доставить боль, не то — согреть.

— Мучаю? — спросил он.

— Да, очень.

— Почему? — казалось, что он ищет что-то на лице собеседницы. Он нервно сглотнул, продолжая смотреть то в её правый глаз, то в левый, то на макушку, то на нос, то на губы. А Роне казалось, что это он её целует во все эти места.

— Вас нужно спросить… почему?

— Потому что ты мне ужасно не нравишься, — тихо ответил он. Его дыхание коснулось её лба. От Егора пряно пахло вином и Роня невольно потянулась вверх, навстречу.

Он был будто самой осенью. Он казался морозным, но ласковым. Казалось, что от него пахло мёртвой листвой, он будто хрустящий под ногами лёд, он — это странное утягивающее ощущение, что мир вот вот уснёт под снегом, но будет так хорошо, что не хочется с этим прощаться.

— Вы — как осень, — шепнула Роня, а Егор ожил, отпустил пальцы и вместо этого зарылся в её волосы.

Он снова гладил большим пальцем её висок и скулу, смотрел в глаза и даже улыбался.

— Ты несёшь бред полный, прям вот отмороженный! Ну какая осень? Что за дичь! У тебя в голове кисель?

— Да, кисель, — кивнула Роня. — Егор Иванович…

— М? — протянул он, касаясь своим лбом её лба, и она от мурашек передёрнулась. Его вторая рука тоже оказалась в её волосах.

— Поцелуйте меня, пожалуйста?

— Зачем тебе это, дур… очка? — прохрипел он, глубоко вдыхая воздух, полной грудью. И всё что оказалось во рту и лёгких — была, увы, она.

— Вам всё нужно знать?

— Да, я же историк… Я люблю истории. В подробностях, с фактами. И история такова, — он чуть наклонился и губы мучительно мягкие и тёплые коснулись кончика Рониного носа. Она чуть не заныла от того как жарко всё скрутилось в животе, на месте сидеть стало страшно, хотелось или вскочить и крепко к нему прижаться, или убежать, чтобы не шлёпнуться в обморок.