Школа прошлой жизни (СИ) - Брэйн Даниэль. Страница 12

— Третий случай! — Арчи выставил вперед руку с поднятым вверх указательным пальцем, для пущей убедительности потыкал чуть ли не в Лэнгли. — Третий, господин директор! Здесь нет жизни! Больше жизни здесь нет!

Лэнгли поверх его головы посмотрел на меня, но я ничем не могла помочь им обоим. Ни о каком древнем зле мне слышать не доводилось. Я была не уверена, что в принципе настроена вникать в байки и легенды. Не сейчас.

— Я буду жить здесь, — отрезал Арчи, быстро поклонился Лэнгли как директору и, шамкая что-то себе под нос, вышел, почему-то хлопнув на прощание дверью.

Я развела руками.

— Он помутился, — предположила я, — но если хочет, пусть живет. Фил может освободить ему комнатку на втором этаже, там даже есть окно и она хоть немного, но греется. И, простите, мне нужно раздать журналы преподавателям.

Лэнгли обернулся к столу, давая понять, что я вольна брать что угодно. Меня настораживал его взгляд.

— Это правда? Что Криспин погиб случайно?

— Как мне… как мы с госпожой Крэйг выяснили, он, скорее всего, поскользнулся на лошадином навозе и упал, напугав этим лошадь. Госпожа Крэйг сказала, что именно эта кобыла пугливая и достаточно нервная. На ее копыте действительно кровь… Но случаи похожи, верно?

«Мы с госпожой Крэйг». Меня покоробило это уточнение. Лэнгли словно специально подчеркнул это, но зачем? Замечания Нэн относительно лошади были важны потому, что она давно жила в Школе?

— Упала девочка, — продолжал Лэнгли, — потом Дама Рэндалл. Теперь Криспин. Вы верите в это древнее зло?

— Я знать не знаю ни о каком зле, — призналась я чуть более резко, чем следовало бы. Все еще чувствуя, как он на меня смотрит, я собрала журналы и прижала их к себе, будто закрылась. Не от зла, от самого Лэнгли.

— Я тоже не верю в легенды, — задумчиво произнес он. — А вот Арчибальд, кажется, верит. Знаете, что он сказал, когда прибежал за нами в конюшню? Он пришел как раз в тот момент, когда мы нашли тело Криспина. Он сказал, что ждал этой смерти. Глупо, да?

Я кивнула. Глупо, но что ожидать от старика, который почти всю жизнь провел в этой глуши?

— Он сказал, что видел это зло. И в ту ночь, когда погибла девочка, и потом, когда пострадала госпожа Рэндалл. И сегодня ночью видел его тоже — я так и не понял, когда именно, до моего приезда или позже, но какое это имеет значение?

Никакого, согласилась я про себя. Лэнгли хотел от меня чего-то добиться? Я первый раз в жизни слышала об этом древнем зле. А Арчи… Арчи мог не рассчитать количество настойки, только и всего.

— И не сказал, что это, как оно выглядит. По-моему, он боится говорить...

— Вы сообщите преподавателям? — больше напомнила, чем спросила я. Лэнгли отнесся к словам Арчи серьезнее, чем оно того стоило. — И… наверное, надо что-то сделать с телом?

— А что стало с телом девочки?

— Ее похоронили. — У меня появилось дикое, животное желание сбежать. Лэнгли был и спокоен, и озабочен одновременно, поэтому мне казалось, что я неправильно понимаю его. Где-то я ошибаюсь в том, что он чувствует или замышляет. — Здесь есть старое кладбище еще со времен монастыря. Я сейчас найду Фила и Арчи и…

— Филу я уже сказал, — остановил меня Лэнгли. — Он даже ведро уронил, но пошел за лопатой. — Он помолчал. — Сядьте, госпожа Гэйн. Я хочу спросить вас кое о чем.

За окном был день. Хмурый, холодный, слякотный, но день, пусть и начавшийся с очередной трагедии. В Школе было полно людей. Лэнгли не проявлял нетерпения, агрессии, злобы, и я не могла объяснить себе, почему я не хочу оставаться с ним один на один. Но спорить я не стала. Мне ничего не грозит, а пока он не скажет, чего хочет, я не узнаю совсем ничего.

Я и темноты не боялась.

— Расскажите мне, с кем мне придется иметь дело?

Только Лэнгли пугал все сильнее. Он вел себя так, как вести был не должен.

— Вы про преподавателей?

Лэнгли кивнул. Мне постоянно чудилось, что он порывается улыбнуться, но сдерживает себя. Поводов, действительно, не было.

Он тряхнул головой, прислонился к столу, хотя мог бы сесть, но не стал. Я сидела прямо, все еще прижав к себе журналы, и не знала, с чего начать.

Победило чувство, которое я даже не смогла верно назвать, оно проснулось во мне внезапно.

— Энн Крэйг, — проговорила я. — Маркиза Крэйг, ее титул действующий. Выпускница Высшей Женской Школы, преподает концентрацию, и я не знаю, почему она здесь.

Лэнгли наклонил голову. Ждет продолжения, поняла я, и торопить меня не собирается. В коридорах давно стало тихо — начались занятия.

— В Школу мало кто идет по собственной воле, так? — спросила я, но Лэнгли только пожал плечами. Вот об этом он просто не мог не знать, и меньше всего мне нравилось, что он слушал. И как слушал, будто бы изучал. — И я не знаю, почему здесь оказалась Энн Крэйг, когда она единственная наследница, ее никто не может ни принудить к браку, ни ограничить в средствах.

Я никогда не спрашивала Нэн об этом. «Она умна, с ней интересно проводить время и она сильный маг», — добавила я про себя.

— Госпожу Крэйг любят студентки. Она прекрасно преподает свою дисциплину. Почтенная Антония Лора Джонсон, — быстро переключилась я. — Как вы понимаете, сэр, она была монахиней. После того, как Священное Собрание исключило Школу из ведения монастыря, перед ней, как и перед прочими преподавателями, встал вопрос — остается она Дщерью Сущих или продолжает учить студенток. Она выбрала преподавание…

Лэнгли опять еле сдержал улыбку, и эта его манера никак не хотела укладываться в то, что я знала о власть предержащих в Дессийских Перевалах. Пусть сложно говорить о власти полноценной, но Лэнгли как директор… если действительно был директором, а не самозванцем, в Школе власть имел неограниченную.

— Это ведь она вчера заставила меня снимать Фила?

И ни малейшего недовольства?

— И, кажется, она перепутала меня с беднягой Криспином.

— Она плохо видит, — кивнула я, — а вы похожи ростом. — И тут мне показалось странным, что госпожа Джонсон смогла их спутать. Она больше нюхала, когда была без очков, а от Криспина — да простят меня Сущие за такие мысли о покойном — несло лошадьми. Что же, госпожа Джонсон могла разыграть нас всех, и Лэнгли в том числе, нарочно. Показать, кто тут настоящий хозяин.

— Насколько я знаю, она на время покидала Школу. Лет на десять, может, больше, она изучала акушерство и хирургию. Монахиням возбранялось заниматься подобным. И, — прибавила я, — Почтенная Джонсон знает о Школе все.

— Возможно, про древнее зло она знает тоже?

Шутил Лэнгли или был серьезен, я не поняла. Госпожа Джонсон, конечно, должна была что-то слышать, если Арчи не выдумал себе это зло с пьяных глаз. И я об одном только сокрушалась — что я вряд ли буду присутствовать при этом разговоре.

— Спросите ее, господин директор. — Я слегка улыбнулась, и Лэнгли, словно ему позволили, широко улыбнулся в ответ — но слишком коротко, тут же стер улыбку, сухо кивнул. — Джулия Эндрюс преподает грамматику. Она тоже выпускница Высшей Женской Школы, вдова, потеряла мужа и двоих детей при эпидемии. Кажется, ей здесь нравится, и она добрый человек.

— Вы никому не дали такую характеристику, — заметил Лэнгли, и я упрекнула себя, что и в отношении Джулии не стоило этого делать.

— Госпожа Эндрюс вместе со мной искала Мэдисон, — пояснила я и не стала вдаваться в подробности. Зато поняла, о ком надо сказать еще. — Госпожа Кора Лидделл, преподаватель анатомии. Она дочь врача, это все, что я о ней знаю. Не самый приятный человек.

— Она едва не погибла тоже?

Я захлопала глазами и не сразу сообразила, о чем меня спросил Лэнгли.

— Она поскользнулась на том же месте, что и госпожа Рэндалл… Все преподаватели в Школе гораздо дольше меня. Даже госпожа Крэйг, вам стоило, вероятно, расспросить ее?

С моей стороны это было неслыханной дерзостью, но я сознательно пошла на нее. Лэнгли должен был сорваться и указать мне на мое место, но он этого делать не стал. Может быть, обладал завидной выдержкой, может, у него были какие-то цели, о которых я не знала и знать не могла.