Школа прошлой жизни (СИ) - Брэйн Даниэль. Страница 3

Мы никого не ждали. Почту практически никто не получал, редкие письма привозили с поставщиками, почтовые кареты на моей памяти заезжали к нам раз пять. Слишком большой крюк.

Я старательно пряталась в мантию — сама не понимая, от дождя или от Лэнгли. Меня не оставляла мысль, чем и о чем думали оба Совета, отправляя в нашу Школу на должность директора такого…

Красавца, если называть вещи своими именами. А проще было поступить именно так, потому что у меня были только триста ярдов, чтобы собраться, и проблема была не во мне.

Школа Лекарниц — почти монастырь. Когда-то она была частью монастыря, но лет сорок назад от пострига студенток пришлось отказаться. Возражать начало Священное Собрание, особенно когда лекарниц стали обучать принимать роды, — это считалось достойным только повитух, но никак не монахинь, а затем, когда лекарское дело включило не просто облегчение болей, но и элементарную хирургию, вопрос с постригом был снят окончательно. Лекарницы давали клятву помощи всем, кто к ним обращался, а в число нуждающихся входили, естественно, не только женщины и малые дети, но и мужчины.

А взгляды на судьбу студенток остались. Как и правила обучения в Школе.

Девочек сюда отправляли не потому, что это было почетно или престижно. Почетно и престижно обучать юных барышень танцам и домоводству, а также «благородным» наукам — истории, географии, Слову Сущих, — в гимназии или Высшей Женской Школе. Но именно отправив дочь в Школу Лекарниц или любое другое благотворительное заведение, проще всего избавиться от лишнего рта в небогатой семье.

И я шла и размышляла, кому взбрело в голову подобное святотатство по имени Эдгар Лэнгли. Ладно преподаватели, ладно я, но студентки, девочки от двенадцати до двадцати лет, для многих из них брак — единственный шанс не прозябать остаток жизни в лекарской хибарке в глуши, а стать… Стать, в общем, свободной и независимой женщиной, если так можно выразиться. Женой и матерью, но как повезет с мужем. Я знала, что некоторые лекарницы потом выходили замуж, но все же желающих брать в жены женщин, которые ежедневно видели и трогали посторонних полураздетых мужчин, было исключительно мало. Мастерство лекарницы давало возможность честно заработать себе на хлеб, и считалось, что Школа — благое дело не только для пациентов, но и для студенток.

В принципе, так и было, с этим никто не спорил.

Я украдкой посматривала на Лэнгли — как он реагирует на то, что видит. Наш залитый дождем двор, дорожка, уже скрывшаяся под лужами, здание, серое и мрачное, с давно облупившейся на фасаде краской, с безнадежно болтающимся на покосившемся столбе фонарем.

Лэнгли был невероятно спокоен. Я так и не смогла рассмотреть его как следует, но от него веяло уверенностью. Мне стало немного легче, хотя я не знала, чего от него ожидать.

Фил ждал нас, выглядывая из-за двери.

— Господин жандарм, — он слегка поклонился. — Что же сказали, что больше вас тут не ждать? Нашли что? Бедная девочка…

— Господин Лэнгли — новый директор, — обронила я. — Будь так добр, принеси ему… ужин, наверное, и посмотри, что есть горячего? — Я кое-как отряхнулась, причем юбку было уже не спасти, выжала волосы, вопросительно взглянула на Лэнгли. — Сэр, может, вы хотите что-то еще?

— Не утруждайтесь, — он покачал головой и пригласил меня войти первой. — Горячий чай и сэндвич, сойдет и холодный.

Фил, бормоча точно так же, как и Арчи, закрыл за нами дверь. Я постояла, глядя, как теперь и на пол холла стекает с меня вода.

— Я временно занимаю кабинет госпожи Рэндалл, но…

— Нет-нет, госпожа Гэйн. Меня устроит любая комната.

И тут я поняла, что за смутное беспокойство меня терзало.

— Это весь ваш багаж, господин директор? — спросила я, указав на небольшой саквояж в руке Лэнгли. — Я боюсь, что… у нас нет нужного количества мужских вещей.

Лэнгли неожиданно рассмеялся. Это было настолько необычно — смех в этих стенах, что я вздрогнула и обменялась взглядом с Филом. Его тоже удивил этот смех, он даже приоткрыл рот. Но испуганно сглотнул и засеменил в кухню.

Я пошла по направлению к кабинету и просто ощущала, как Лэнгли, идущий за мной, смотрит мне в спину. В холле было довольно светло, но я не решилась посмотреть ему в лицо, мне казалось это невежливым. Когда я училась в университете, спокойно рассматривала людей, но то была другая страна и другие нравы, здесь же, в Дессийских Перевалах, обычаи были иными. Там, где я училась, никто не предложил мне такую выгодную работу, и я решила — почему бы не вернуться на родину. Забыв, что на родине университетское образование давало мне разве что возможность зарабатывать хорошие деньги легким и честным трудом.

«Дойдет до того, что я с трудом буду привыкать, когда уеду обратно», — подумала я. Но до этого надо было еще дожить.

Я впустила Лэнгли в кабинет, он прошел по-хозяйски, улыбнулся мне, покрутил головой, выбирая подходящее кресло, поставил саквояж на пол и сел.

— Возможно, вы хотели бы переодеться? — спросил он.

Я бы с большим удовольствием ушла к себе спать, но, во-первых, работа была еще не закончена, во-вторых, мне нужно было заняться им.

— Не беспокойтесь, — попросила я, стаскивая мантию, и решила, что Лэнгли тоже промок, но он сел как был в кресло, раз, два — ему что, вообще не холодно? — Здесь тепло, я быстро согреюсь. Фил сейчас принесет вам ужин. Он наш смотритель, на все руки мастер.

Лэнгли рассеянно кивнул.

— Почему он сказал про жандармерию? — поинтересовался он, глядя куда-то в сторону. — Что случилось с госпожой Рэндалл, я знаю, а почему он упомянул какую-то девочку?

«Сущие», — мысленно простонала я и внутренне сжалась. Я только что приняла, что наше удивление при его появлении — результат чьей-то ошибки.

Наверное, мне срочно стоило разбудить кого-то из преподавателей.

Он что, действительно не тот, за кого себя выдает?

Глава третья

— Вы не знаете? — Я приложила все силы, чтобы голос прозвучал ровно, будто ничего особенного Лэнгли не спросил. — Вам не сказали об этом ни в одном Совете?

Лэнгли неожиданно обернулся, и мы встретились взглядами. Было светло в освещенной газовыми лампами комнате, и я смогла не просто взглянуть ему в глаза, но и воспользоваться представившейся возможностью рассмотреть его.

Это было безумие чистой воды. Теперь он еще и улыбался, немного озабоченно, но улыбался, искренне и широко. Глаза его мне показались синими, но я тут же отвела взгляд и села в кресло.

— Мне сказали, что Школа срочно нуждается в руководстве, — Лэнгли прекратил улыбаться, стал серьезным, но дружелюбие в голосе никуда не исчезло. — Признаться, я не преподаватель и даже не ученый маг. Просто чиновник.

«Просто чиновник», — передразнила я. И я бы не удивилась, если бы узнала, что этого «просто чиновника» выгнали из столицы только за то, что все остальные чиновники немыслимо ревновали к нему собственных жен.

— В таком случае вам будет непросто заменить госпожу Рэндалл, — я попыталась обратить все в шутку. Больше от собственного внезапного смущения. — Ее дисциплина открыта, и если честно, меня беспокоит… Вас тоже должно беспокоить как директора, сэр, что у студенток не будет преподавателя. Но госпожа Рэндалл единственная, кто мог взять на себя этот предмет.

— Что она преподавала? — уточнил Лэнгли.

Несмотря на его улыбку и красоту, он начал меня пугать, и куда больше, чем тогда, когда я решила, что он накинется на меня с ножом.

— Кармическую диагностику, — ответила я. Где-то пропал с ужином Фил. — Не то чтобы это серьезный предмет, но учитывая, что девочкам нужна хоть какая-то практика…

Я не договорила и сделала это сознательно. Лэнгли, если он действительно Лэнгли, а не кто-то еще, должен был узнать о Школе хоть что-то. Но он не знал.

— Если я правильно понимаю, то это предмет, который как-то связан с прошлыми жизнями?

Мне захотелось встать и подтащить кресло поближе к камину, но одна мысль, что мне придется повернуться к Лэнгли спиной, теперь ужасала.