Дитя Пророчества (СИ) - Сыч Кира Васильевна. Страница 35

— Я вижу, моя гостья проснулась. — заговорил маг, и Канни сосредоточила свое внимание на нем. — Все, как я и планировал, иначе и быть не могло.

— Что все это такое? — крикнула головорез, не в силах совладать с нарастающим ужасом. — Что ты задумал?

— Тебя это не должно волновать, дочь Баала. — оборвал ее Айреникус. — Твоя жизнь окончена. И хотя ты мне не поверишь, мне жаль, что приходится это делать.

— Ах, неужто? — девушка ударила кулаком по решетке, разделявшей их. Ее страх быстро уступил место ослепляющей ярости.

— Я знаю, что ты сейчас чувствуешь. — даже с каким-то сочувствием заверил ее Йон. — Подобные же чувства заставляют меня действовать таким образом. Но не тревожься. Имоен уже прошла через то, что тебе предстоит, и даже выжила, так что у тебя есть все шансы. Ведь в отличие от тебя, она не знала.

— Не знала что? — удивилась Канни.

— О своей крови, разумеется. — пояснил Айреникус. — Но ты! Ты — другое дело. Ты знаешь о своем даре давно, ты сосредоточена на нем. Имоен не знала о тьме, затаившейся в ее душе. Мне пришлось показать ей настоящий ад, чтобы добыть то, что мне требовалось. Теперь дело за тобой. Смерть этих людей вокруг тебя высвободит темную сторону, данную тебе Баалом.

— Зачем? — поразилась головорез, схватившись за прутья решетки. — Где моя группа? Что ты с ними сделал?! — заорала она, теряя самообладание.

Ничего более не отвечая, Йон запел длинное и сложное заклинание. Люди, запертые в клетках, разразились ужасающими криками, бездыханными падая на пол один за другим. Чувствуя невыносимое головокружение, Канни опустилась на пол и потеряла сознание. Это не было похоже на сон, перед ее мысленным взором проплывали какие-то устрашающие картины, возникали знакомые и чужие лица. Девушке слышались голоса и какие-то непонятные жуткие звуки. Потом пропали и они, и наступила тьма.

— Очнись! Канни, очнись, пожалуйста!

Этот голос…  эти слова…  это все уже где-то было. Канни открыла глаза и уставилась в изможденное и испуганное лицо Имоен.

— Что происходит? — проговорила она, садясь. — Где мы?

— Айреникус провел над нами какой-то ритуал…  — сдавленно объяснила Имоен, не выпуская руку сестры. — Канни, он похитил наши божественные души! Взял их взамен тех, что когда-то отобрали у него и его сестры. А нас бросили в подземелье, умирать.

— Где мои друзья? — вскричала головорез, вскакивая на ноги.

Имоен лишь махнула рукой в сторону, и, обернувшись, Канни увидела распростертые на полу тела.

— Они просто в магическом сне! — торопливо произнесла девушка, видя, как страшно изменилась в лице ее сестра, глядя на них. — После того, что сделали с тобой, я боялась, что только ты можешь не очнуться…

Канни бросилась бежать к своим компаньонам, тяжело и неловко перепрыгнула через лежащий на полу щит священника и шумно грохнулась на колени перед Хаэр’Далисом. Однако стоило ей взять его за руки, тифлинг мгновенно проснулся и так резко сел, что они едва не стукнулись лбами. Имоен не удержалась от улыбки.

— Ты сильно изменилась за то время, что мы были порознь, Канни. — заметила она, пока тифлинги будили остальных. — И ритуал здесь не причем. Но мы должны вернуть то, что у нас забрали, иначе мы обе вскорости умрем. Я чувствую внутри такую пустоту! Он показал мне, кто я на самом деле. А потом забрал это! Кто я теперь?

Хаэр’Далис внимательно слушал слегка бессвязную речь девушки, затем повернулся к своей подруге.

— Я чувствую в тебе сильную перемену. — негромко сообщил он, и Канни нервно уставилась на тифлинга. — Мощь, исходящая от тебя, это…  как объяснить…  это больше не ты. Это нечто бесформенное и темное, моя птица, как ночь, которой ты олицетворение.

— Поспешим! — подал голос неунывающий Гаррик. — Может быть, наш маг еще поблизости и мы успеем его нагнать.

— Он говорил о мести. — порывшись в памяти, добавила Имоен. — Зная, что Айреникус за…  человек…  можно опасаться, что она окажется направлена против кого-то, на деле не более виновного в чем-либо, чем были мы.

— Тогда мы еще можем успеть спасти чью-то жизнь. — присоединилась к ней Налия.

— Да я согласна! — усмехнулась Канни. — Только вот…  в какую сторону нам идти-то? — она критически оглядела множество располагавшихся вокруг лестниц, дверей и темных провалов коридоров, уходивших от них в темноту во всех направлениях.

Несколько исследованных ими коридоров и лестничных пролетов закончились неутешительными закоулками, кишащими странными тварями. Обычные на вид монстры и вампиры нападали, но получив сколько-нибудь серьезный урон, просто растворялись в пыльном воздухе.

— Сдается мне, это подземелье было заброшено много лет назад. — пришел к выводу Хаэр’Далис. — Все его обитатели поддерживаются магией этого места, оставшись лишь иллюзиями. Воспоминаниями Спеллхолда, если хотите.

— Повреждения, тем не менее, они наносят вполне реальные. — проворчал Аномен, исследуя вмятины на щите, оставленные дубиной горного тролля.

— Есть у меня на этот счет одна идея. — задумчиво проговорил Гаррик, убирая катану. — Можно попробовать не давать им отпор. Возможно, тогда их оружие не причинит нам никакого вреда. Для них самих мы станем иллюзиями.

— Ты понимаешь, чем все закончится, если ты ошибся? — возмутился священник, но Хаэр’Далис согласно кивнул юноше.

— Я воспользуюсь Каменной Кожей и проверю эту теорию. — предложил он.

Тем временем Канни, используя скрытность, шныряла по коридорам, ища любой намек на выход если и не из подземелья, то хотя бы с этого его уровня. В конце концов, удача ей улыбнулась, и через четверть часа друзья уже стояли перед массивной аркой, за которой виднелась темная лестница, ведущая вверх.

Следующий уровень подземелья показался компаньонам еще более странным. Теперь они шли сквозь анфиладу древних, давно заброшенных залов, где вместо троллей и юань-ти их встречали полупрозрачные образы давно умерших магов и мудрецов. Призраки не проявляли никакой агрессии или страха. Одни говорили на древних языках, видимо, стремясь поделиться давно утраченной мудростью, другие задавали друзьям вопросы и загадки. Любопытные и образованные барды охотно отвечали им, гадая, к чему ведет все это странное испытание.

Последний зал подземного комплекса оказался огромным и пустым, не считая исполинской статуи минотавра у дальней его стены. Это странное место измотало всех, и в последнюю комнату Канни вошла одна, оставив своих спутников немного передохнуть в соседнем небольшом помещении. У подножия статуи в расслабленной позе стояла Бодхи, поджидая свою добычу. Возможно, она и рассчитывала устрашить противницу эффектным появлением, однако ее задумка совершенно не сработала. Увидев вампира, Канни рванулась вперед, испытывая лишь жгучий гнев, поднимавшийся откуда-то из темных глубин ее искалеченной души.

— Вы достойно справились с испытаниями Спеллхолда. — в своей обычной надменно-насмешливой манере заговорила Бодхи. — Вам удалось убедить сумасшедших призраков этого места в своей вменяемости. Это мило. Но ты должна понимать, что я не могу позволить вам уйти отсюда.

Канни не ответила. Ослепляющая ярость захлестнула ее, лишая самообладания и воли. Хаэр’Далис, услышав издалека голоса, незамеченным пробрался в зал, из теней наблюдая за происходящим. От увиденного тифлингу пришлось прислониться к стене, чтобы не упасть. Черты Канни неестественно исказились, весь ее силуэт словно расплылся, и красивая, любящая и любимая женщина-тифлинг за несколько мгновений обратилась в ужасного покрытого шипами монстра. Аватар мертвого Владыки Убийства. Чудовище с утробным ревом бросилось на онемевшую от неожиданности Бодхи, протягивая к ней жуткие когтистые лапы.

— Дитя Баала, что с тобой сталось?! — воскликнула вампир, отступая к дверям, оказавшимся спрятанными за статуей.

Потеряв из виду свою цель, монстр заметался по залу, рыча и высекая из пола и стен искры своим покрытым шипами хвостом. Это продолжалось несколько минут, в течение которых Хаэр’Далис думал только о том, как бы в зал не зашел еще кто-то из группы. Постепенно Канни удалось взять себя в руки. Сначала аватар просто остановился, неверяще рассматривая свои хищные лапы, затем золотистое сияние окутало весь его силуэт, и к девушке вернулся ее облик. Канни стояла, тяжело дыша и недоуменно оглядываясь по сторонам. Тифлинг молча подошел к подруге, подыскивая уместные слова.