Дитя Пророчества (СИ) - Сыч Кира Васильевна. Страница 41

— Ты! — чувствуя, как на нее накатывает волна убийственной ярости, взревела Канни. — Разрушающий город, убивающий невинных, угрожающий моим друзьям…  червь…  — последнее слово произнесено было уже не голосом девушки-тифлинга.

Перед друзьями, медленно расправляя шипы и становясь все больше и страшнее, стоял Убийца, аватар Баала. Больше демон не произнес ни слова, он с утробным рычанием набросился на дракона, и хотя размерами Убийца все же сильно уступал древней рептилии, его нечистые когти с первым же ударом пробили панцирь противника, словно горячий нож, проходящий сквозь кусок масла. Отчаянно ревущий дракон ничего подобного и предполагать не мог.

— Бегите. — коротко скомандовал Хаэр'Далис, оттаскивая все еще не пришедшую в себя Имоен подальше от сцепившихся тварей.

— А…  К-Канни не нужна помощь? — все же спросил Гаррик, и тифлинг усмехнулся.

— Это не Канни. — пояснил он. — Это демон. Который сейчас растерзает эту незадачливую ящерицу и набросился на нас. Так что вы все должны немедленно спрятаться, а я прослежу, чтобы Убийца не вырвался в город. Такого дополнения Салданэсселар точно не выдержит. — с этими словами Хаэр'Далис сам начал меняться.

За его спиной выросли и величественно распахнулись кожаные крылья. Плоть и волосы приобрели пепельный оттенок, и на вид, и наощупь делая его похожим на каменное изваяние. В лучах заходящего солнца блеснули длинные острые когти. Закончив преображение, тифлинг развернулся к полю боя и уставился на Убийцу горящими словно угли багровыми глазами.

К тому моменту аватар ловко извернулся и буквально выпотрошил противника своими чудовищными рогами. Отбросив изувеченное тело, демон с низким рыком медленно двинулся навстречу Хаэр'Далису, который, не желая вступать в поединок, отступал, загораживая крыльями выход из сада.

Неожиданно обстановку полностью изменило донесшееся до всех негромкое мелодичное пение. Уже встречавшаяся друзьям эльфийка с золотыми глазами степенно и величаво вошла в сад, продолжая нараспев произносить незнакомое заклинание. Мягко отстранив удивленного тифлинга, жрица спокойно, без колебаний шагнула навстречу Убийце и просто протянула ему руку. На мгновение демон застыл на месте, затем медленно протянул жуткую лапу и коснулся своими окровавленными когтями пальцев незнакомки.

— Вот расшумелась…  — изящно вплела ворчание в свою песнь эльфийка.

Тотчас же нестерпимо яркая вспышка осветила весь сад, заставив всех на секунду зажмуриться. Открыв же глаза вновь, друзья увидели свою прежнюю Канни, стоящую рядом с этой удивительной эльфийской женщиной. Компаньоны покинули свои укрытия и с любопытством столпились вокруг новоприбывшей.

— Ну, а теперь — время отдыха. — приятным и совершенно лишенным акцента голосом произнесла жрица.

Несмотря на огромную усталость, сон к Канни не шел — слишком свежи были впечатления и велико любопытство. Девушка осторожно подняла голову с плеча тифлинга и выбралась с лиственного ложа, обширного и уютного настолько, что отпала всякая необходимость в спальных мешках. Жрица спокойно сидела поодаль, наблюдая за входом в сад, пока остальные отдыхали.

— Кто ты? — так и не сумев собраться с мыслями, просто спросила Канни, усевшись рядом и искоса поглядывая на собеседницу.

Обе они были одеты в кожаные одежды, желтоглазы, темноволосы, и несомненное сходство между, казалось бы, совершенно чужими и разными женщинами, отрицать было бы абсолютно бесполезно.

— Тебя ведь не имя мое волнует, Фукуро? — с легкой усмешкой ответила жрица, и Канни ошеломленно выдохнула.

— Нечестно. — заметила она, не сразу, но все же беря себя в руки. — Ты, очевидно, меня знаешь, а я-то тебя — совсем нет.

— Юми. — уже более мягко представилась эльфийка. — А что я такое тебе должно быть понятно и без объяснений. Видишь ли, отсюда же и мои познания о тебе. Когда к такому городу, как Салданэсселар, имеют отношение сразу два отпрыска Баала, это не может остаться незамеченным. Наши имена здесь не знают только младенцы и безумцы — вздохнула она, с видимой досадой смахнув с себя упавший листочек. — А то, что второй — именно ты, понятно, просто потому что ты здесь. Никого другого, даже в такое время, не пропустили бы в город наши командиры. Среди них, к сожалению, достаточно лиц влиятельных, и притом настолько закостенело упрямых, что и осада города не станет для них достаточно веским поводом, чтобы довериться чужакам.

— Да и меня в город особенно не зазывали. — усмехнулась Канни, еще пристальнее изучая лицо и каждое движение столь неожиданно обретенной сестры. — А ты? Как ты попала в Салданэсселар? Ведь в мирное время нас, отродий, наверняка бы сюда не пустили.

Обе женщины негромко рассмеялись от подобного сравнения древнего города с портовым кабаком, куда не пустили расшумевшегося подвыпившего матроса.

— Я родилась с самом Салданэсселаре. — объяснила Юми уже серьезнее. — Выросла здесь и, в отличие от тебя, не посвятила жизнь путешествиям во плоти — мне всегда нужно больше, чем остальным. Я посвящаю свободное время путешествиям по пустошам, городам и Планам в астральном теле. В выборе круга общения я так же амбициозна. Горожане не представляют значительного интереса как собеседники, дружба и связи с ними хрупки, да и они не горят желанием общаться со мной — дитя Бога Убийств совсем не кажется им забавным. Впрочем, меня это давно перестало волновать. Я живу в гармонии с природой и богами, что еще нужно уважающей себя жрице. А моя тяга к восстановлению сломанных костей и ветвей, починке различных сломанных…  тушек…  несколько сглаживает впечатление от моего скверного характера. Так что я такая, как есть, ничего с этим не поделать. Мне и горожанам остается лишь примириться и получать удовольствие.

— Я, в общем-то, тоже такую жизнь не выбирала. — призналась Канни. — Просто так уж вышло. А ты, выходит, жрица? Жрица Баала?

Подобное предположение настолько удивило эльфийку, что сначала она не смогла найти слов для ответа, потом же просто расхохоталась.

— Баал мертв. — напомнила она, все еще посмеиваясь. — Противоестественно было бы устанавливать связь с мертвецом, уж не говоря о том, что для получения магических сил почивший бог бесполезен. Да и, знаешь ли, я сомневаюсь, что клерики Баала или, скажем, Бэйна вообще трудились кого-то исцелять.

— Мне это тоже кажется сомнительным. — согласилась головорез, мысленно выругав себя за столь глупый вопрос. — Просто…  понимаешь, я — аватар. Мне не менее сомнительным казалось то, что таких как мы под свое покровительство могут принять другие боги, особенно добрые.

— Доброта их — неверно истолкованная обывателями житейская мудрость. — весело заметила Юми. — Они видят в душах то, что не разглядеть простым смертным.

Лукавая улыбка играла на ее лице, подчеркивая красоту его черт. В этот момент было особенно заметно, что напускаемое жрицей на себя безразличное высокомерие являлось не более чем маской. Впрочем, носить которую у жрицы были вполне значимые основания.

— Смертные не проявляют к тебе уважения, потому что попросту тебя боятся. — понимающе усмехнулась Канни. — Как боятся меня или Хаэр'Далиса. А в Имоен никто обычно не может разглядеть чуждую сущность. Ей, наверное, повезло больше. — без малейшего намека на зависть предположила она.

— Эта девочка — одна из нас? — чуть удивленно переспросила Юми. — Отчего тогда она тоже не превратилась в аватар, когда ситуация вышла из-под контроля?

— Насколько я могу судить о том немногом, что знаю о тифлингах…  — медленно начала головорез, размышляя над каждым словом. — У каждого из нас есть внутренняя темная сущность и, как следствие, альтернативный облик. Обычный тифлинг может не знать о своих особенностях, как долгое время было с Имоен. Узнав же, может учиться их контролировать, а иные — даже использовать в своих целях, что неплохо получается у Хаэр'Далиса.

Юми слушала сестру, задумчиво рассматривая свои, более похожие на когти, аккуратно подточенные ногти, порой согласно кивая. Да уж. Такие гены сапогом не прихлопнешь.