Мой персональный миллионер (СИ) - Шайлина Ирина. Страница 15

— Операция начинается, — суровым голосом сказал я из-под полотенца.

Соня акугнула, кот лениво приоткрыл один глаз, потом закрыл обратно. Не верит, значит, в меня. Ха! Я подсунул под Соню мусорный пакет. Зажмурился и отстегнул подгузник. Потом снял и свернул его, также не глядя. Потом приоткрыл один глаз, подобно Сатане, и наскоро обтер ребёнка салфетками. Она все ещё попахивала, но мыть я её не буду. Передам тому, кто её точно не утопит. Второй подгузник я одевал всего десять минут. И ещё минут пять тер руки мылом.

Покакав, Соня стала сговорчивее. Попила ещё молока, несмотря на то, что оно остыло, и уснула. Я вытер пот со лба. Посмотрел на часы — мы вместе всего час. Никогда ещё время не тянулось так долго.  Теперь ребёнка нужно пристраивать. Я обзванивал агентства пятнадцать минут. В большинстве из них не брали трубку. В трёх сказали приходить в понедельник. Ещё в одном — перезвонить утром.

Вот оно какое — отчаяние. Я задумался. Кому можно отдать ребёнка на ночь? Маме? Она решит, что я сошёл с ума, и сдаст меня в психбольницу. Лизе? Да у меня опыту больше. Ни одной молодой мамы или хотя бы более менее опытной женщины в моём окружении не находилось. А как тащить ребёнка к чужим? А потом я вспомнил про Надежду Павловну — дедову домоправительницу. Вот хотел дед новых членов семьи — пусть и получает. Сейчас Соня проснется, и мы поедем в гости.

Сонька словно прочла мои мысли и решила, что сон для слабаков. Я покурил на лестнице, боясь даже уходить в свою квартиру — мне казалось, стоит оставить ребёнка лишь на несколько минут, как он непременно умрёт. Детей я, конечно, не любил, но не до такой же степени! Поэтому курил быстро, прислушиваясь к тому, что происходит в глубине квартиры. Стоило открыть дверь, чтобы войти — Соня заплакала. Снова лежала, размахивая руками и ногами, а разбуженный Сатана смотрел на меня недовольно.

— Ну что ж, Соня, — сказал я как можно оптимистичнее, — поехали знакомиться с дедом.

Посмотрел на часы — время позволяет. Дед у меня был жуткой смесью совы и жаворонка — ложился поздно, вставал рано. Так что самое время для визита. Огляделся — шмотья у Сони было больше, чем у меня. А у меня его было порядком, хотя покупать вещи я не любил. Мама считала, что одно из проявлений материнского долга — притаскивать мне вещи из своих многочисленных поездок. А костюмы я предпочитал шить на заказ. Так вот — у Сони их было больше: чепчики, носочки, ползунки, трусики… зачем ей трусики, если она в памперсах? А ещё кружевные платья с бантами, словно снятые с куклы. Нахрена такое платье созданию, которое и ходить то не умеет?

Сначала я решил одеть ребёнка в платье — пусть предстанет перед дедом во всем блеске, но посмотрел на размахивающее конечностями дитя, потом на платье с миллионом пуговок и отказался от этой идеи. Сойдут кофточки и колготки. Причём эта кофточка уже почти высохла, осталось надеть колготки. Я закатал рукава. Ещё раз покормил Соню — на всякий случай. Потом засунул одну её ножку в штанину. Получилось! Потом засунул другую. Все бы хорошо, но за это время она освободила первую. Через пять минут подобной пытки я решил, что вовсе не обязательно одевать и колготки. Достаточно носков, уж их Соня не снимет. Носки были смешные, полосатые, с торчащими в стороны заячьими ушками. Дед точно умилится! Шапка тоже с ушами — это что, тренд? А вместо всей остальной одежды — одеяло.

Соня стала похожа на колобок с головой в смешной шапке. Зато не замерзнет. Мало того — в одеяле ребёнку нравилось, он снова уснул. Я вспомнил про Сатану, обновил корм и воду в мисках. Нашёл ключи от квартиры. Теперь нести Соню на руках было не так страшно — даже если упадёт, ничего с ней в этом пушистом коконе не случится.

Ком одеяла с ребёнком с трудом влез в автомобильную люльку, которая так и стояла в машине. Пробок почти не было, даже на выезде из города, и до резиденции деда я добрался в рекордные сроки. Впрочем, старался не нарушать ни правила, ни скоростной режим. Помнил — со мной ребёнок. Мало того, что чужой, так ещё и очень хрупкий.

Жильё деда впечатляло. В детстве оно казалось мне волшебным замком: занимало огромную площадь с личным прудом и практически девственным лесом, а в большом парке имелось множество потайных мест. Прекрасное поместье. Я провёл все детство здесь, надеюсь, и Соне понравится.

Мне открыли ворота, и я въехал, деду сразу сообщили о моем приезде. Дом впереди светился огнями, хотя дед жил один, если не считать нескольких слуг — на коммунальных платежах здесь тоже отродясь не экономили. Меня встретила Надежда Павловна, округлила глаза при виде ребёнка в моих руках.

— Проходите, Герман, — улыбнулась она. — Михаил Степанович сейчас спустится.

Я прошёл в гостиную, положил Соньку на диван и подпер подушкой, чтобы не свалилась. Надежда Павловна ушла за кофе. Я бы выпил чего покрепче, но я ещё за прошлую машину страховку не получил, эту по пьяни потерять очень не хотелось. Дед все тянул. Сонька начала ерзать.

— Здравствуй, Герман, — наконец, вошёл он.

Я вздохнул с облегчением. Сейчас меня спасут: я помню, что у экономки уже есть внуки — слышал краем уха. И меня спасут, и Соньку спасут.

— Дед, я женился, — без прелюдий обрадовал я. — А это вот твоя внучка. Знакомься — Соня. Правда, спать не любит.

Дед хмыкнул, приподнял кустистые брови, шагнул ближе и рассмотрел принесённый мной кулек.

— И правда — ребёнок, — согласился он. — Живой.

— Так вот, — продолжил я. — Соня живая. И я крайне заинтересован в том, чтобы она была живой как можно дольше, но у неё мама заболела — моя жена, то есть, а я с ребёнком не справлюсь. Можно, я его Надежде Павловне оставлю? Пока не придумаю, как дальше быть.

Сонька закряхтела и заерзала ещё сильнее, забарахталась изо всех сил. Одеяло зашевелилось и разъехалось во все стороны. Девочка предстала во всей красе. Описанной кофточке, криво надетом памперсе, носках и шапке. Сжала кулачки — я затаил дыхание, это мне было уже знакомо. И пукнула. А потом ещё раз. Дед хмыкнул. Надежда Павловна маячила за его спиной и поглядывала на ребёнка через его плечо.

— Теперь ты понимаешь, что ей со мной нельзя? — уныло закончил я.

Дед посмотрел на экономку. Та поняла без слов, и вскоре появилась с бокалом виски. Я завистливо вздохнул и одним глотком допил свой кофе.

— Внук, — сказал, наконец, дед. — Я рад, что ты остепенился. И даже хм… внучку мне организовал. Я даже с удовольствием повожусь с ней. Когда ты привезешь её в выходные. На час.

— Но…

— Сейчас ночь. Завтра рабочий день, который, я надеюсь, ты не пропустишь. У Надежды Павловны есть свои обязанности. А у тебя, насколько я знаю, есть миллион. Найми няню.

Я устало плюхнулся на диван возле Соньки. Та засунула свой кулак в рот. Хорошо ей: что ни происходит — все равно, лишь бы покормили и подгузник поменяли. А мне мучайся. Я посмотрел ещё раз на деда. Он покачал головой.

— Надежда Павловна, — попросил я. — Вы хоть помойте её. Я сам боюсь. А она вроде снова обкакалась…

Экономка, не глядя на деда, забрала ребёнка — очень ловко и совсем без страха, прихватила сумку с вещами и ушла. Вернулась через полчаса  с чистой, красиво одетой и даже не плачущей Соней.

Глава 10. Лида

Я спала, и во сне удивлялась — почему Сонька не плачет? Давно уже должна была проснуться. На грудь мне страшно давило, может, Сатана на мне уснул? Я, наконец, разлепила глаза. Белый потолок был очень далеко — в моей квартире потолки такой высотой похвастать не могли. Заворочалась и сформировалась мысль — я не дома. Захлестнул  липкий невыносимый ужас. Соня где?! Я с трудом повернула голову — от руки тянулась трубка капельницы. Больница, блядь!

Я как смогла быстро встала с постели, в голове звенело, ноги заплетались. На спинке кровати увидела свой халат, на полу — тапочки. Мои тапочки! Я, поморщившись, выдернула иголку из вены, накинула халат и вышла в коридор. Бабушка, лежавшая со мной в одной палате, кричала что-то вслед, но я не расслышала из-за звона в ушах. До поста медсестры добиралась лет сто, не меньше. Деловитая девушка в белом колпаке увлеченно заполняла бумаги. Меня увидела — удивилась.