52 Гц (СИ) - Фальк Макс. Страница 12

— Майки! — рявкнул Зак.

— Да?.. — тот вздрогнул, очнулся.

— Он будет болтать?..

— Нет. Это было давно. Если бы он хотел — он бы давно разболтал.

У Зака в трубке что-то зашелестело. Кажется, тот сам был еще в постели. Может, даже в пижаме. И Джеймс позвонил ему в такую рань, чтобы сообщить радостную новость о своем уходе?.. Ну не мудак ли. Майкл услышал, как клацнул дверной замок, зашумела вода, стукнулась в бачок деревянная крышка унитаза. Потом зажурчало.

— Ну ты еще передерни при мне, — ворчливо сказал он.

— Майки, — невнятно сказал Зак сквозь жужжание зубной щетки. — Я должен быть абсолютно уверен, что нам не придется готовить твой каминг-аут в ближайшее время. Ты должен… тьфу!.. должен помнить, кто твоя аудитория! Женщины, Майки, женщины, — он прополоскал рот и сплюнул остатки пасты, — которые видят тебя в своих влажных фантазиях и мечтают завести от тебя ребенка! И мужчины, которые мечтают быть тобой.

— Не еби мне мозг, — попросил Майкл. — Я тебя нанял, чтобы ты за меня думал про рейтинги и аудиторию. Вот ты и думай.

— Майки, — серьезно позвал Зак, судя по звукам, теперь снимавший пижаму и надевавший брюки. — Майки, максимум, что ты можешь позволить себе в наше время — это туманные и расплывчатые, как, блядь, глаза слепого близорукого алкоголика, слухи о твоей бисексуальности. И все! — рявкнул он.

— Я не гей, — устало сказал Майкл. — И не би.

— Всем плевать! Если это всплывет, — настойчиво повторил Зак, — если всплывет, что ты трахался с мужиком, твоей карьере — конец. Все. Финиш.

— Бред какой-то, — недовольно сказал Майкл. — Это было десять лет назад!..

— Да хоть сто! Ты не получишь больше ни одной вменяемой роли, будешь до конца жизни играть сайдкиков и манерных педиков!

Майкл молчал. Ему нечего было сказать, ему вообще не хотелось говорить. Он докурил до фильтра, огляделся, обо что затушить окурок. Пепельница куда-то делась, а он не заметил. Серые, гладкие стены дизайнерского камина были не тронуты копотью, Майкл поднес было к ним окурок — но подумал, что Эван огорчится, увидев уродливое черное пятно. Хотя камин был майклов, и квартира была майклова, он мог тут хоть ссать в раковину. Но Эван тоже тут жил, и Майкл убрал руку. Встал, добрел до кухни, загасил окурок под струйкой воды и выбросил в пустое ведро под раковиной.

— Ты меня слушаешь?.. — строго спросил Зак.

— Да.

— Майки, мы с этим проектом ходим по краю. Я верю Ларри, у него чуйка. Но это гей-драма. Это очень большой риск. Разговоров вокруг тебя будет много, и если пойдет слушок, что ты так достоверно сыграл ирландского педика, потому что сам педик — Майки, все мгновенно забудут все твои награды, роли и достижения. Мо-мен-таль-но! — по слогам повторил Зак. — Ты больше не будешь Майклом-плейбоем, бабником и хулиганом. Ты будешь педиком. А где у нас держат педиков?.. В жопе!.. И я тебя из этой жопы не вытащу, — серьезно сказал он. — Даже я.

— Это было давно, — повторил Майкл.

— Посмотри на Коди! Да он сейчас локти кусает, что не держал язык за зубами! Ты знаешь, как он был счастлив, что ему досталась нормальная роль?

— Зак, не перегибай, — сказал Майкл, возвращаясь в спальню. В одних штанах было холодно, но включать отопление ему было лень. Надо было искать пульт климат-контроля, разбираться с настройками… Легче залезть в шкаф и натянуть свитшот. — А Люк Эванс? Он в «Хоббите». Куинто — вообще в «Звездном пути». А они открытые геи, и ничего.

— Ничего? — язвительно спросил Зак. — Эванс снимается в сериалах, потому что его никуда больше не зовут! А Куинто просто повезло, что он подписал контракт на франшизу раньше, чем его аутнули! Кого ты еще из звезд вспомнишь? Давай, таких, покрупнее бери, не из сериалов! Ну? Никого?

— Ну, не знаю… Уишоу? — вспомнил Майкл. — Он в «Бонде» играл.

— Второстепенную роль! — отрезал Зак. — Нет, Майки, если ты решил угробить свою карьеру, если тебя устраивает получать по три сотни за фильм, а не по три миллиона, бегать из сериала в сериал и ловить по полчаса экранного времени — пожалуйста, кто же тебе запретит?..

— Нет, — сказал Майкл. — Не устраивает.

— Тогда слушай меня! — рявкнул Зак. — Ты сейчас вызваниваешь Викторию и ходишь за ней, как слепой, глухой и безногий утенок за мамочкой. Куда она — туда ты. Куда она — туда ты. Я скажу твоей стерве Кармен, чтобы быстренько собрала для вас фотосессию.

— Какую?.. — равнодушно спросил Майкл.

— Любую! — бросил Зак. — Я не твой пресс-атташе, пусть она решает! Поухаживай за Викки, своди в ресторан. Сходите, блядь, на каток, подержитесь за ручки, поцелуйтесь! Пусть все сдохнут от вашей романтики. Потом, недельки через две, Кармен выкинет в сеть видосик, как ты лапаешь какую-нибудь бабу. Пусть обсуждают, что ты изменяешь своей девушке — меньше будет интереса к тому, что ты трахаешься с мужиками.

Майкл слушал его с кислой физиономией и угукал. Скинул штаны, в которых спал, натянул джинсы. Зак перевел дыхание, заговорил спокойнее:

— Ты должен выглядеть таким эталонным натуралом, чтоб рядом с тобой я с моими пятнадцатью годами брака и тремя дочерьми чувствовал себя голубоватым. Ты можешь позволить себе сняться в гей-драме, только если твоя ориентация незыблема, как Гималаи!

— Херовое сравнение, их же трясет постоянно, — пробурчал Майкл.

— Плевать на твои познания в географии, умник! Ты знаешь, о чем я говорю. Нам надо так раскорячиться, чтобы угодить этим долбожопым истеричкам с радужными флагами, но чтобы на тебя даже тень не упала, иначе все остальные порвут тебя на куски. Они решат, что ты их обманывал. Притворялся натуралом, чтобы влезть к ним в сладкие грезы, дать возможность помечтать о тебе, подрочить на тебя — а потом все разрушил! Оказался не тем, за кого себя выдавал!.. Украл у них иллюзию возможности перепихнуться с тобой! Люди ненавидят, когда их иллюзии рушатся. Они впадают в ярость. Они могут убивать за свои иллюзии.

— Я все понял, — мирно сказал Майкл.

— Нам на руку, чтобы они обсуждали на своих форумах, с кем ты спал, — вкрадчиво сказал Зак. — Но только пока это все область теории. Пусть гадают, кто и когда тебе отсосал и как бы ты смотрелся в постели с Лейни. Пусть фантазируют. Но им и в голову не должно прийти, как они близки к правде. Если твоя связь с Сазерлендом всплывет — еще до Ларри к тебе приду я. И положу на твою могильную плиту два толстых черных резиновых хуя, крест-накрест. Понял меня?..

— Угу, — мрачно сказал Майкл.

— Тогда жди звонка, а я полетел вытаскивать тебя из очередной жопы.

Майкл положил трубку на рычаг, повел шеей. Старинная тяжелая трубка — не то что современный смартфон, просто так не удержишь.

Он оставил телефон на неубранной кровати, вернулся на кухню. Открыл обе дверцы холодильника и задумчиво посмотрел внутрь. Обвел взглядом белые пластиковые бутыли с молоком и соком, контейнеры с готовой едой, которые оставила ему домработница. Майкл так и не приучился готовить — полагался то на Эвана, то на Май Ким, то на службу доставки пиццы.

Он наугад вытащил контейнер, вскрыл с тихим щелчком. Выдвинул ящик, чтобы взять чистую вилку. Сел за письменный стол.

Обеденный у них тоже был, но за него Майкл садился, только когда были гости — или когда Эван прилетал с гастролей. Хотя Эван вырос в том же самом нищем районе, что и Майкл, он куда раньше узнал о существовании столового этикета, разных вилок для разных блюд и всей этой ерунды. Он искренне фанател от правильной сервировки. Его, впрочем, положение обязывало — он крутился в мире классической музыки, куда более консервативном и чопорном, а Майкл до сих пор не отличал бокал для белого вина от бокала для красного, заставляя Эвана страдальчески морщить нос, когда тот видел, как Майкл их путает. В общем, когда Эван был в отъезде, Майкл по-простому ел прямо из пластикового контейнера, за письменным столом, придвинутым к окну, и глазел с высоты на ближайшие небоскребы. Как сейчас.

За окном было хмурое белое утро, по стеклам ползли капли дождя, размывая нью-йоркские крыши. Майкл жевал рисовую лапшу с грибами и бездумно пялился в стекло.