52 Гц (СИ) - Фальк Макс. Страница 8

— Майки, где Виктория? — Зак налетел на него, когда тот вернулся в зал с Дакотой под руку.

— Не ссыте в брюки, мистер Айзенберг, он был хорошим мальчиком и вел себя тихо, — сказала Дакота, отстыковываясь от Майкла. Оставив у него на щеке дружеский поцелуй, она повела плечами и огляделась. — Кстати, правда, где твоя карандашница?..

— Посмотри, Майки, — Зак взял его за рукав пиджака, развернул к группе фотографов, которые обстреливали вспышками какую-то экстравагантную пару. — Вот где ты должен быть. Мурлыкать у всех на виду со своей девушкой и пощипывать ее за жопу, чтобы она хихикала и кидалась тебе на грудь. Потому что когда о твоем новом фильме пойдут разговорчики — а они пойдут, как только мы о нем заикнемся! — люди начнут говорить, что ты неспроста такой убедительный в роли педика. Так что думай уже сейчас, как ты выглядишь!

— Я нормально выгляжу, — отмахнулся Майкл. — Не начинай.

— Ты или угробишь свою репутацию этим фильмом — или взлетишь, — с нажимом сказал Зак. — Если взлетишь, если получишь Оскар, мы с тобой сами возьмем Ларри в клещи и пересмотрим контракт с «Нью Ривер». Но пока ты еще берешь разбег — делай, мать твою, как я говорю! Плейбои и холостяки уже не в моде, так что найди Викторию и сделай так, чтобы ваши снимки были даже у криворукого орангутанга на его сраной Нокии!

— Хорошо, — покладисто сказал Майкл, сдаваясь перед его напором. — Я понял. Если она еще не под Ларри, я найду ее и сделаю с ней круг почета.

— Вот и умница, — бросил Зак, прежде чем отойти. — Не забывай, я смотрю на тебя.

— Иногда мне кажется, что он тебя усыновил, — сказала Дакота, снимая с подноса скользнувшего мимо официанта широкий бокал с шампанским. — Что за новый фильм? Мне понравится?

— Понятия не имею, — честно признался Майкл. — Я даже сценарий не видел. Какая-то гейская "Лолита" в средневековом антураже.

— Хей! — услышал Майкл за спиной и едва успел напрячься, как тяжелая ладонь врезалась ему между лопаток. Он рефлекторно кашлянул. — Эй, Майк! Я скучал, мужик! — Коди обхватил его обеими руками, притиснул к себе, отодвинул: — Ты уже в курсе, что мы снимаемся вместе!

— В курсе, — кашлянул Майкл: объятия у Коди были медвежьими.

— Я буду твоей мертвой галлюцинацией, — с подвыванием протянул тот, изображая призрака и царапая воздух руками. — Я буду являться тебе по ночам!..

— Отвали, — Майкл легонько оттолкнул его. — Какая еще галлюцинация?

— Призрак твоего мертвого друга, — Коди резко перешел на свой нормальный оживленный тон. — Я являюсь к тебе в кошмарах.

— Это еще и мистика? — с подозрением спросил Майкл.

— Короче, я попросил этих парней добавить в сюжет нашу любовную линию, но меня послали, — огорченно сказал Коди. — Ну не пидорасы ли?.. Жалко, что ли?

— Каких парней? — спросил Майкл.

— Ну, автора книжки и сценаристов, — пояснил Коди.

— А кто ее написал? Ты с ним уже познакомился? — небрежно спросил Майкл.

— Не знаю, не помню, какой-то француз. Ладно, слушай, у моей жопы кончается перерыв, — Коди азартно глянул в сторону, но Майкл не стал разглядывать, на кого именно тот положил глаз, — давай созвонимся, кофе выпьем, сходим куда-нибудь. Я ведь говорил — однажды мы снимемся вместе!..

Ответ он слушать не стал — подмигнул Дакоте, которая с независимым видом потягивала шампанское, шагнул спиной назад, развернулся на пятках и устремился к своей добыче.

— Этот проект начинает меня пугать, — сказал Майкл. — Костюмная мистическая драма про геев-католиков-экстремистов, главный герой — подросток. Я теперь понимаю, почему Зак так трясется.

— Ты сюда надолго? — спросила Дакота пристраивая пустой бокал на поднос официанта.

— На недельку, — Майкл пожал плечами. — Потом поеду домой. У меня приятель в Сан-Франциско купил себе Корвет, зовет погонять по пустыне.

— Звучит заманчиво, — протянула Дакота. — Покатал бы.

— Поехали со мной, — не раздумывая, предложил Майкл, и приобнял ее за талию. — Я всегда рад твоей компании.

— На мою компанию не рассчитывай, — она улыбнулась и ласково отпихнула его от себя. Майкл убрал руки. — Я просто хочу в отпуск туда, где солнечно.

— В Лос-Анджелесе всегда солнечно, — сказал Майкл.

Он почувствовал странное жжение между лопатками, будто кто-то буравил его спину взглядом. Рефлекторно передернул плечами, поежился. Переступил с ноги на ногу, чтобы стряхнуть неприятное ощущение. Но оно не исчезло. Оно только разрасталось, захватывая всю верхнюю часть спины, зудело, как солнечный ожог. Майкл свел лопатки, поморщился. Обернулся. Пошарил взглядом вокруг.

Под колонной, увитой зеленой гирляндой, стоял невысокий мужчина с короткой стрижкой. Он был абсолютно непримечательным: синие джинсы, пиджак поверх светлой рубашки без галстука. Майкл бы его даже не заметил, если бы не лицо.

Джеймс.

Он стоял и смотрел на Майкла, будто силился вспомнить его, но не узнавал. Взгляд был напряженным. Он словно чего-то ждал. Будто Майкл должен был что-то сделать, пройти какой-то тест, и Джеймс наблюдал, как он поведет себя.

Вдоль спины прошла ледяная дрожь, Майкл моргнул, подумал, что показалось. Ему часто казалось — тогда, десять, пять лет назад. Стоило увидеть в толпе темноволосую кудрявую бошку, как сердце екало и обрывалось.

Оборвалось и сейчас. В животе стало холодно. Майкл сглотнул, будто его затошнило. Почувствовал, как покраснели щеки и шея. Джеймс стоял и смотрел на него, не двигаясь, будто вырезанный из картона.

Майкл отвел взгляд, вернулся. Ему показалось, сейчас кто-то скроет его из вида — и Джеймс исчезнет, как в фильмах человек исчезает, стоит перед камерой проехать грузовику. Но Джеймс не исчезал. Он стоял как-то спокойно, даже оскорбительно спокойно для человека, который пропал на десять лет. Ни волнения на лице, ни улыбки. Легкий загар, короткие волосы. Майкл двинулся к нему широким шагом, даже не зная, что сделает, когда окажется рядом — двинет в челюсть?.. Обнимет?.. Спросит, где тот был, почему сейчас объявился, почему молчал? Джеймс ожил, слегка выпрямился. На лице промелькнуло беспокойство, он отвел взгляд. Рядом тут же образовался мужчина в синем пиджаке, заслонил Джеймса, шагнул вперед, протягивая руку:

— Майкл?.. Рад познакомиться. Винсент Боннар.

— На хуй иди, — бросил Майкл, отталкивая его с пути.

Но тот не оттолкнулся, и Майклу пришлось глянуть ему в лицо.

— Что? — с раздраженным недоумением спросил он, пытаясь отыскать на лице глаза и почему-то постоянно промахиваясь на крупный нос, на тонкие губы, на высокий лоб с заметными залысинами.

— Винсент Боннар, — повторил тот, будто Майкл не расслышал.

— Да мне плевать!..

— Привет, — сказал Джеймс, вышагнув из-за чужой спины в его поле зрения.

Майкл глянул на него и завяз. Забыл про Боннара, вечеринку, про все. Смотрел и не верил. Десять лет прошло. Где кудри?.. Юность?.. Светящиеся глаза? Все потускло, поблекло. Остался молодой мужчина. Симпатичный, кажется — Майкл не мог определить точно, рыская по нему взглядом. Подрос немного, раздался в плечах. Лицо изменилось. Прибавилось складок у рта. Нет, конечно, Майкл понимал, что Джеймс и не мог остаться таким же, каким был в его памяти, но он всегда представлял его тем же самым, лишь немного взрослее.

— Разочарован?.. — спросил Джеймс, растягивая неловкую полуулыбку.

— Так, я смотрю, вы уже знакомитесь! — у локтя Майкла возник Зак, тошнотворно радостный и живой.

— Мы только начали, — вежливо улыбнулся Боннар. У него был заметный французский акцент, и Майкла опять замутило. Он поморщился, поднес кулак ко рту.

— Это Майки, ваша звезда, как видите, в отличной форме, да, Майки?.. — Зак подтолкнул его чуть ближе к Боннару, будто собрался передать покупателям. Майкл шатнулся назад. — Майки, это Винсент Боннар из «Эдитьенс Лекастор» и Жан Соррель, его муж. Да? — Зак высоко поднял брови, перевел взгляд с одного на другого. — Я все правильно сказал?.. Я не знаю, как у вас принято, поправьте, если что-то не так.