Я вернусь (СИ) - Яровая Виктория. Страница 47

Когда Кристина замолчала, Рэм не знал, что сказать.

Его опять терзало чувство вины за то, что он был так невнимателен к ней, что не смог разглядеть ее состояние, за то, что не спросил, за то, что поддался злости и выместил ее на Кристине. Она ведь всего лишь хрупкая девушка, которая в худший для себя период жизни и не по свой вине, попала в совсем чужой для нее мир. Он посмотрел на нее. Маленькая, дрожащая, чуть сгорбленная фигурка в его, казавшимся огромным, для нее кафтане, заплаканное лицо с таким несчастным выражением, что он не выдержал.

— Иди ко мне. — сказал он, и одним движением пересадив ее к себе на колени, обнял, гладя по голове. — Прости меня! Этот хрокков портал не должен был открыться в твоем мире, что-то пошло не так. А я был так зол, за то, что тебя поручили мне, что не удосужился обратить на тебя внимание. Прости меня, милая, прости. — прошептал он и поцеловал, притихшую у него на груди, Кристину в волосы. — А потом началась эта эпидемия, сотни больных, все силы бросил туда, не мог ни о чем кроме этого думать. Решил, что смогу быстро решить, что с тобой делать. Я спешил и был самоуверен, сделал поспешные выводы и не удосужился поговорить с тобой. Я идиот! Мне так жаль, что это все привело к таким последствиям. А потом, когда я увидел, что ты натворила, я был в ярости, не знал, что с тобой делать. Оставить в замке не мог и взять с собой тоже. Запер в Фордоке, но не думал, что ты убежишь и заразишься. Я ведь не хотел, чтобы ты умерла, не желаю тебе зла и не хочу, чтобы ты страдала. — сказал он, поднимая за подбородок ее лицо. — Ты мне веришь?

На него смотрели блестящие от пролитых слез большие темные глаза, такие доверчивые, как у олененка. Она слабо кивнула и он, не отрывая от нее взгляда, поцеловал их, затем начал покрывать нежными, невесомыми поцелуями все ее заплаканное лицо. Не спеша поцеловал щеки, стирая следы от слез, покрыл поцелуями лоб, прошелся по переносице и нежно коснулся кончика носа. Он не отпускал ее взгляд, видел, как потихоньку уходит затравленное выражение, а на смену ему приходит что-то новое, пока неизвестное ни ему, ни ей. Он склонился к ее губам и слегка коснулся их в поцелуе. Почти невесомо и замер. Он чувствовал их нежность и податливость. Но он помнил, что они могут быть и другими, страстными, требовательными и едва сдержал себя, чтобы не впиться в них жестко, властно, смять их и увидеть, как они припухают от его ласк. Еле сдержал стон. Не нужно. Сейчас она и вправду напоминала запуганного олененка, к которому нужно ласково и не спеша протянуть руку и погладить, тогда он не убежит, а любое резкое движение вгонит его в панику, и он умчится прочь.

Он хотел стереть это несчастное выражение у нее из глаз, слишком больно было видеть ее такой. И он припал к ее губам медленно и неспешно поцеловал, прошелся к уголкам губ, слегка коснувшись их языком, затем поцеловал верхнюю губу, а следом захватил в плен нижнюю и слегка втянул ее, провел по внутренней стороне языком и почувствовал, как она вздрогнула, но напор не увеличил. Не нужно спешить. И он снова целовал ее медленно, тягуче, пока она не начала ему отвечать. Она тоже не спешила, робкие касания язычком его губ, скольжение ему на встречу и их языки сплетаются в завораживающем танце. Касаются друг друга и расходятся, чтобы снова двигаться навстречу друг другу.

Дыхание участилось и им уже сложно выдержать этот медленный тягучий ритм. В глазах Кристины появился огонек, он тлеет на дне зрачка, и Рэм слегка улыбнулся. Ему нравится смотреть в ее, уже слегка затуманенные страстью глаза. Они прекрасны! Он опустил руку и не спеша, пуговицу, за пуговицей, расстегнул кафтан, оголяя нежную шею и открытые плечи. Нужно остановиться. Но разве это возможно? И он припал губами к ее шее. Кожа нежная и он чувствует, как бьется жилка под его губами, он провел по ней языком и спустился ниже. Кристина слегка выгнулась, откинув голову назад, облегчая ему доступ к своей груди. И он медленно заскользил губами к вырезу ее платья, где от частого дыхания вздымается ее грудь. С шумом втянул воздух в такой желанной сейчас ложбинке, тихий стон и он поочередно провел губами по, приоткрытыми платьем, холмикам грудей.

Но этого так мало! Свободной рукой он слегка оттянул вырез платья, освобождая ее груди из тесного плена. Они прекрасны, такие аккуратные, округлые и нежные. На воздухе вершинки сосков затвердели и так соблазнительно топорщатся. Не имея сил терпеть, он устремился к ним и накрыл одну их них горячим ртом, слегка втянул и тут же отпустил, чтобы тут же слегка подуть на нее и коснуться кончиком языка. Ее тихий стон и руки, зарывающиеся в его волосы, и она еще больше выгнулась ему навстречу.

Он с тихим рыком набросился на вторую грудь, его ласки уже более настойчивые, жадные и требовательные. Ему уже не скрыть от нее свое желание, она прекрасно это чувствует даже через пышную юбку. Самое время остановиться, пока он еще может. Но как же тяжело от нее оторваться! Ее стоны и ответное желание будят в нем какие-то примитивные инстинкты. Они требуют схватить, сжать ее в объятиях и не отпускать, овладеть ею прямо здесь, в общественном парке. Рэм с силой заставил себя слегка отстраниться и подтянуть вверх лиф ее платья. Его дыхание сбилось, а сердце бешено колотится в груди.

— Нам лучше остановиться. — хриплым голосом шепчет он ей на ухо. — Завтра мы будем жалеть об этом.

— Это будет завтра. — ответила она и обхватив руками его лицо впилась поцелуем ему в губы, и это поцелуй требует и просит одновременно, и Рэм уже был готов сдаться и плюнуть на все, чтобы получить желаемое, но все же отстранился.

— Кристина, я не железный, а ты пьяна, но так соблазнительна, что я не смогу уже тебя отпустить, если промедлить еще немного. — и он сделал попытку встать, но ему на плечи легли ее ладошки и он услышал ее хриплый голос:

— Рэм, пожалуйста, не уходи.

Это была последняя капля, и он сорвался. Впился поцелуем ей в губы и притянул ее к себе, крепко сжав в объятиях. Он предупреждал, он просил, это ее выбор. И как же он ему рад. Теперь он ее не отпустит! Она сама попросила! И пусть сейчас он лукавит сам себе и оправдывает свое поведение, но остановиться он уже не в силах. Так долго копившееся желание прорвалось наружу и теперь его не остановить, оно готово снести все на своем пути.

Он резко встал и поднял ее на руки, портал уже готов и через секунду они в его спальне, ярко освещенной лунным светом. Сколько же на ней одежды! Это все не нужно! И камзол летит в сторону. Платье и корсет не поддаются, и он с утробным рыком одним движением разорвал запутавшиеся тесемки и платье пышным куполом скользнуло вниз, следом корсет летит в сторону. Она стоит перед ним в чулках, туфельках и в чем-то умопомрачительном вместо трусиков. Красные кружева на белой коже в розоватом свете луны смотрятся так откровенно, что у него перехватило дыхание и он отступил на пару шагов, чтобы полюбоваться ей. Она прекрасна!

— Повернись вокруг! — вместо голоса вырывается полушепот.

Кристина, кажется совсем не стесняется своей наготы, а наоборот наслаждается его реакцией, поэтому медленно поворачивается вокруг, давая ему возможность увидеть все что он хочет. Он увидел! И теперь ему этого мало! Все еще глядя на нее, он начинает раздеваться сам и встречает открытый и жадный взгляд Кристины. Она не отрываясь смотрит на него и ее дыхание участилось. Ей нравится то, что она видит и это заводит его еще больше. Он не спешит, стягивает рубашку и так же не спеша расстегивает брюки. Она слегка облизывает губы и смотрит не отрываясь. Он с ума сойдет, если сейчас же ей не овладеет. Но не спешит, слишком приятно нежиться под ее восхищенным взглядом.

— Повернись вокруг! — вдруг услышал он.

Вот же плутовка! Но он медленно поворачивается вокруг и ловит ее довольный взгляд, гуляющий по его телу. Больше ждать он не намерен и в два шага оказался рядом с ней, а в следующую секунду они уже на кровати, и она оказывается придавленная его телом. Больше уже ничто не сможет его остановить. Это будет их ночь, наполненная неукротимым желанием, скольжением тел и жаром поцелуев. И будь он проклят, если она не станет лучшей для них обоих!