Я. Ты. Мы. Они (СИ) - Евстигнеева Алиса. Страница 57

Но Чернов не поддерживает мой тон, становится задумчивым и сосредоточенным.

— А если серьезно?

— А если серьезно, то я могу пойти разбудить пацанов, если тебе вдруг скучно стало. Только спать укладывать будешь их ты.

Меня смущает оборот, который принимает наш разговор.

— Окей, давай пойдем другим путем, — предлагает Саша.

— Даже боюсь представить каким.

— Ты же видела сегодня Борисовских девчонок? Я видел, что тебя это забавляло.

— Саш, но ведь рожать и забавляло — это разные вещи.

Запускает пальцы себе в голову, взлохмачивает волосы. Он явно сам толком не понимает, как объяснить мне свое желание.

— Нам нужна дочка, — упрямо гнет он.

И ведь не требует, не настаивает, а скорее констатирует. Что-то типа: «Саша, нам нужно дочка. Это же то, чего нам точно всю жизнь не хватало».

А чего, собственно, хочу я?

После Стаса, думала, что возможно когда-то, лет через десять я решусь на следующего ребенка. После Ромы, что все, мой долг перед Родиной выполнен. С Кирюхой вообще ни о чем не думала, да там и не до этого было… Жили одним моментом, какое там будущее?

— Почему ты так хочешь дочь?

Закусывает свою нижнюю губы, становясь от этого совсем серьезным. Не хочет говорить, вижу.

— Саш?

— Тебе это смешным покажется.

— Пока что мне смешным кажется твое желание завести ЧЕТВЕРТОГО ребенка.

— Да, блин, я не еще одного ребенка хочу, а именно дочь.

— Зачем?

— Это глупо…

Фэйспалм. Вот честное слово. В этот момент он очень на ребенка похож, а я себя чувствую скорее уж умудренной опытом и от этого очень старой. Хочу ему об этом сказать, но Саша меня опережает, и как-то очень резко выдает:

— Она будет маленьким вариантом тебя. Гордая, независимая и… прекрасная.

В свете тусклой лампы мне даже кажется, что он покраснел… от смущения. Хотя нет, Саша и смущение? Что за бред… он слова-то такого не знает, всегда напролом идет.

Но что сказать на это, я не знаю.

Он утыкается носом мне висок — всегда так делает, когда хочет чувствовать меня.

— Я не знаю, как это объяснить. Просто мне кажется это очень правильным, чтобы в семье была девочка, мы ее защищать будем с парнями, баловать, заботиться. Мальчишки, они почти выросли, еще дети, конечно, но это все равно не то…

Пытаюсь оторваться от его объятий и заглянуть ему в лицо. Долго всматриваюсь в его черты, пытаясь, понять, что там творится в этой голове.

— Если ищешь логику, то ее нет. Я просто знаю… — а потом сам усмехается своим мыслям, и такое чувство, что они его совсем не веселят. — Слабый довод?

— Я боюсь, что мы не справимся… Да на меня и так, все мамашки в округе криво косятся.

О чем я это сейчас? Неужели я всерьез об этом думаю.

— А если забить на чужое мнение? Если забыть о всех страхах. Ты бы могла решиться на это? Только честно?

— Ты действительно так этого хочешь?

— Со мной-то все понятно. Я сейчас про то, хочешь ли этого ты?

Еще одна беременность? Еще одни роды? Пеленки, горшки памперсы?? Бессонные ночи? Зубы, колики, простуды? Еще одна жизнь, за которую нужно будет бояться. Бояться и любить. Радоваться первым шагам, успехам, гордиться. А если повезет, то девочка (девочка! Я серьезно?!) будет похожа на Сашу. Вот этот момент прям моя ахиллесова пята, я всегда ловила кайф от того, что мальчишки были копией отца. Прям жадность от этого брала. И пусть родственники шутили о том, что мы сами с Сашей очень похожи друг на друга, но я точно видела его черты в каждом из мальчиков, в их мимике, движениях, характере. И зачем я, спрашивается, занимаюсь размножением семейства Черновых?

— А если опять мальчик? — уточняю я, уже понимая, что тем самым сдаю свои границы. Саша тоже это понимает, но к своей чести не высказывает бурной радости, а лишь сдержанно улыбается.

— Тогда я подстригусь и сдамся в мужской монастырь.

— И бросишь меня одну с четырьмя детьми?

— Ты справишься, — все-таки не выдерживает и хохочет в голос, но заметив мой недовольный взгляд, успокаивается и прижимает меня к себе.

— Я чувствую, будет девочка. Как тогда, со Стасом, знал, что будет сын. Просто знаю и все. Мы справимся. Знаешь почему? Потому что только ты можешь быть матерью моих детей… Больше бы не с кем не согласился на это.

— А что, были другие претендентки?

— Скажем так, что предложения поступали…

За это я пинаю его под столом, но Чернов как будто этого не замечает, лишь крепче прижимает меня к себе.

— Давай попробуем, просто попробуем. Один раз, отдадимся судьбе на откуп. Если не получится, клянусь, даже не заикнусь больше об этом.

И я как завороженная киваю ему. Если быть безумной, то быть ею до конца.

Хотя, надо здесь отметить, что одной попытки нам окажется мало. Пройдет целых два месяца, прежде, чем я, глядя на очередные две полоски, пойму, что да, все-таки судьба.

Это была моя самая спокойная беременность, ровно до того момента, пока я не сходила на свое первое УЗИ.

Да, меня тошнило, да, была уставшая, но зато теперь не надо было скрывать этого ни от кого, переживать или мучиться чувством вины. Наконец-то, мне можно было быть беременной. Осознанно или спонтанно, но исключительно по обоюдному желанию — моему и Сашиному. А еще и по возможности наслаждаться этим.

Хотя реакции родителей все равно опасалась, но мама лишь развела руками: «Кто б сомневался, что так оно и будет». Про Сашиных родителей я старалась не думать, но по напряжению, с которым он общался с матерью по телефону следующие пару месяцев, догадывалась, что та вряд ли пришла в восторг.

Детям поначалу ничего не говорили, пока Стас сам не припер нас к стенке своим:

— Мама, если будет мальчик, назовем его Криштиану?

Было воскресное утро, и мы всем семейством неторопливо завтракали. Я только-только смогла побороть свою утреннюю тошноту, и теперь у меня был приступ голода. Как раз доедала свой йогурт, когда Стас вдруг озвучил свое предложение, я даже ложку мимо рта пронесла.

— Что?

— Я говорю, давай, когда ребенок родится, назовем его Криштиану, ну в честь Роналду?

С подозрением смотрю на сына, а потом на мужа. Должно быть, Саша проболтался, хотя обещал же, что мы вместе скажем! Но он сидит с не менее обалдевшим видом, чем я.

— Стас, а откуда ты про ребенка знаешь? — спрашивает он.

Стас лишь фыркает и одаривает нас взглядом: «Вы-что-глупые-это-же-очевидно».

Очень переживаю из-за реакции Кира и Ромы, но тоже видимо зря. Рома пытается воспользоваться моментом:

— Хочу свою комнату!

— Ага, и миллион долларов в придачу, — шутит Саша.

— И миллион долларов! — серьезно соглашается с ним Рома.

— А как насчет губозакаточной машинки?

Рома надувается и непроизвольно оттопыривает нижнюю губу в знак протеста, ну, машинка нам точно бы не помешала.

— Кирюш, — осторожно обращаюсь я к мелкому, — ты понимаешь, о чем мы сейчас говорим?

— Да, у нас будет еще ребенок? А можно вместо него собаку? — с неподдельной искренностью и надеждой в голосе спрашивает Кир.

Саша начинает ржать, за что получает по ноге от меня под столом. Пытается быть серьезным и авторитетно заявляет:

— Ну, думаю, что через пару лет, сможем позволить себе дом, тогда будет вам и комната, и собака… Только миллион долларов не обещаю.

— А что, можно желания загадывать? — оживляется Стас. — Тогда хочу приставку новую. И назовите вы его Криштиану, это же улетно будет.

А дальше посыпались все остальные желания, кто чего хочет, пока я не выдержала, и отправила всех в комнате убираться.

— Это кошмар какой-то! — возмущаюсь я, кладя руки на лицо. Щеки горят, то ли действительно от возмущения, то ли еще от чего. Не знаю, какой реакции от пацанов я ждала, но явно не такой прагматичной. А еще, оказывается, что они обо все знали! Ужас!

— Почему? — удивляется муж, бодро намазывая себе маслом бутерброд.

— Ну как. Им же все равно на ребенка, каждый выгоду урвать пытается!