Остров - Хаксли Олдос. Страница 8

Сиделка принесла стакан подсахаренной воды. Доктор Роберт подсунул руку под плечи жены и усадил ее. Дежурная поднесла стакан к губам Лакшми. Больная отпила глоток, с трудом проглотила, вновь отпила и проглотила. Отвернувшись от предложенного стакана, она взглянула на мужа. На изнуренном лице вдруг появилась озорная улыбка.

— «Я вам Троицу являю, — слабым голосом процитировала она, — трижды сока отхлебнув, Ариана разбиваю». — Лакшми помолчала. — Что за смешные вещи вспоминаются порой! Да и сама я смешная, правда? Доктор Роберт, сделав над собой усилие, улыбнулся.

— Ужасно смешная, — согласился он.

— Ты говорил, что я как блоха. Только что была здесь, и вдруг — прыг! — уже там, далеко отсюда. Неудивительно, что ты ничему не смог меня научить.

— Но зато ты научила меня всему, — заверил он ее. — Если бы ты не приходила, и не тянула меня за вихор, заставляя вглядываться в мир, помогая понять его, то чем был бы я теперь? Ученый сухарь с шорами на глазах. К счастью, у меня хватило ума сделать тебе предложение, а у тебя достало безрассудства ответить «да». А впоследствии, когда ты меня воспитывала, — мудрости и понимания. И вот, после тридцати семи лет трудов, я почти стал человеком.

— А я так и осталась блохой. — Лакшми покачала головой. — Но я старалась, очень старалась. Не знаю, понимал ли ты когда-нибудь, Роберт: мне приходилось вставать на цыпочки, чтобы дотянуться туда, где ты работал, читал, думал. Тянуться, изо всех сил тянуться, чтобы добраться до тебя, чтобы быть рядом. Господи, как я уставала! Какой непомерный труд! И все впустую. Ведь я всего лишь бессловесная блоха, которая скачет туда-сюда среди людей, цветов, кошек и собак.

Мне было не допрыгнуть до мира высоколобых, где ты пребывал, и я так и не попала туда. Когда случилось вот это (она подняла руку к своей отсутствующей груди), я перестала пытаться. Перестала ходить в школу, учить уроки. Теперь у меня сплошные каникулы. Наступило долгое молчание.

— Еще глоток воды? — спросила сиделка.

— Да, попей еще, — предложил доктор Роберт.

— Чтобы разделаться с Троицей? — снова улыбнулась ему Лакшми. Вдруг под маской старости и смертельной болезни доктор Роберт вновь увидел смеющуюся девушку, в которую влюбился много лет назад, — это было словно вчера. Час спустя доктор Роберт уже вернулся в свое бунгало.

— Почти все утро вам придется пробыть одному, — объявил он Уиллу Фарнеби, перебинтовав ему колено. — Мне необходимо съездить в Шивапурам, на заседание тайного совета. Около двенадцати придет одна из студенток, что работают сиделками, сделает укол и даст вам поесть. Потом, после уроков, сюда заглянет Сьюзила. А теперь мне пора уходить. — Доктор Роберт встал и коснулся руки Уилла. — До вечера. — На полпути к дверям он остановился и вернулся: — Чуть не забыл дать вам вот это. — Из бокового кармана обвисшего жакета он извлек тонкую зеленую книжицу. — Это заметки старого раджи. «Сочинение об истинном смысле вещей, и о том, как правильно поступать, зная этот истинный смысл».

— Отличное название! — заметил Уилл, беря книгу.

— Содержание вам тоже понравится, — уверил его доктор Роберт. — Всего несколько страничек. Но если вы хотите понять, что такое Пала, лучшего введения не найти.

— Кстати, — спросил Уилл, — кто такой старый раджа?

— Кто такой был старый раджа, должен я, к сожалению уточнить. Он умер в тридцать восьмом, поцарствовав на три года дольше королевы Виктории. Старший сын скончался раньше отца, а престол унаследовал внук — настоящий осел, что, впрочем, простительно, так как ослы мало живут. Нынешний правитель — правнук старого раджи.

— А когда, осмелюсь спросить, появились на острове Макфэйлы?

— Первый Макфэйл появился на Пале в царствование раджи-реформатора, как мы его называем, который приходится дедом старому радже. Раджа-реформатор и мой прадед изобрели нынешнюю Палу. Старый раджа укрепил и развил их достижения. Мы же, в свою очередь, прилагаем все усилия, чтобы идти по их стопам.

— Тут описывается история реформ? — Уилл приподнял книжку. Доктор Роберт покачал головой.

— В книге даны основополагающие принципы. Ознакомьтесь сначала с ними. Вечером, вернувшись из Шивапурама, я изложу вам историю Палы. Вы лучше поймете проделанную работу, если прежде узнаете о задачах, которые предстояло решить нам и которые встают перед каждым, постигшим истинный смысл бытия. Итак, читайте, читайте. И не забудьте в одиннадцать выпить фруктовый сок. Уилл поглядел ему вслед, открыл тонкую зеленую книжицу и принялся читать.

«Никому никуда не надо идти. Мы все уже находимся там, куда стремились попасть; следует только осознать это.

Если я пойму, кем являюсь на самом деле, то не буду поступать так, как поступаю, исходя из ложных представлений о своем «я»; перестав поступать ложным образом, я увижу свое «я» в истинном свете.

В качестве истинного «я» — если только манихей, мое ложнопонимаемое «я», не мешает мне осознать истину — я примиряю в себе «да» и «нет», всецело принимаю и благословляю опыт нераздвоенности.

Слова всех религий нечисты. Всякому, кто рассуждает о Боге, Будде, Христе, следует вымыть рот карболовым мылом.

Поскольку, в силу природы вещей, невозможно увековечить «да» в каждой паре противоположностей, манихей, каковым я себя представляю, обречен на бесконечные разочарования и разногласия с другими жаждущими и отчаявшимися манихеями.

Раздор и отчаяние — вот тема всех исторических и биографических трудов. «Я покажу вам страдание», — здраво сказал Будда. Но он показал и конец страданий — самопознание, всецелое приятие, благословенный опыт нераздвоенности.

Понимание, кем мы являемся на самом деле, ведет к Пребыванию во Благе, а Пребывание во Благе обусловливает добрую жизнь. Но добрая жизнь не является сама по себе следствием Пребывания во Благе. Мы можем быть добродетельны, не сознавая, кто мы на самом деле. Люди, попросту добрые, не Пребывают во Благе; они лишь являются столпами общества.

Едва ли не каждый столп общества играет для себя роль Самсона. Таковые Самсоны поддерживают свод, но рано или поздно он обрушивается на них. Еще не существовало такого общества, где добро проистекало бы из Пребывания во Благе, и потому являлось бы наиболее приемлемым. Однако это не значит, что подобное общество не может быть создано, и что нам, жителям Палы, не по силам его создать.

Йог и стоик — вот два эго, которые через праведность добиваются значительных результатов, пытаясь стать кем-то другим. Однако не надо притворяться кем-то еще, даже добродетельным мудрецом, чтобы перейти от одинокого манихейства к Пребыванию во Благе.

Пребывать во Благе — это значит понимать, кто мы такие на самом деле. Но чтобы узнать, кто мы такие, необходимо сначала понять, кем мы себя считаем и как себя, соответственно своим представлениям, ведем. К истине мы идем постепенно, шаг за шагом. Ясное и полное осознание наших ложных представлений о себе разрушает манихейскую шараду. Сначала свет истины вспыхивает на мгновение, но потом мгновения эти повторяются, длятся, сливаются. Осознание нами ложного «я» делается постоянным. И тогда нам вдруг открывается, кто мы такие в действительности.

Концентрация, абстрактное мышление, духовное развитие относятся исключительно к области ума, тогда как аскетизм и гедонизм касаются только ощущений, эмоций, поступков. Потому при любых обстоятельствах, во всякое время осознавай все, что доведется пережить, будь то похвальное или непохвальное, приятное или неприятное. Такова истинная Йога, истинное духовное развитие.

«Чем больше человек знает об отдельных предметах, тем больше он знает Бога». Истолковывая эту мысль Спинозы, можно сказать: чем больше человек знает о себе в отношении ко всяческому опыту, тем больше у него возможностей внезапно, в одно прекрасное утро, понять, кто он есть в действительности, или: Кто «он» Есть в Действительности.