Невеста для полковника (СИ) - Ф. Татьяна. Страница 26

— С ним легко договориться. В отличие от некоторых.

— Это о чем же со мной трудно договориться? — Громов сразу проассоциировал замечание на себя.

— Можно было сразу сказать, что наше участие в гонках лишь прикрытие для чего-то другого.

Когда успела узнать?

— Варвара Ярополковна, а какая разница? Вы развлеклись, я работал.

— Действительно, — пробормотала девушка. — Чего это я…

Послышался хруст лопнувшего пластика и отборный мат, который в женском исполнении удивительно коробил нервные окончания. Захотелось заткнуть рот Варваре чем-нибудь. Желательно… По телу полковника пробежала жирная мурашка, задевая хранящиеся глубоко и не очень фантазии мужчины, отчего последовала немедленная реакция определенных частей организма.

— Поймали хоть? — вдруг поинтересовалась девушка, пока Громов мучительно вспоминал, когда он был последний раз с женщиной.

Заводиться от ругательств — это что-то новенькое…

— Поймали, — Громов быстро подошел к Варваре и выдернул ее из машины.

Девушка ойкнула, а когда мужчина навис над ней, опершись на крышу автомобиля, испуганно выставила перед собой острие крохотного шуруповерта.

— Меня? Отверткой? — хмыкнул Громов. — Давай.

И выхватив из рук застывшей девушки инструмент, лег на сиденье и продолжил ее работу. А Варя поймала себя на мысли, что вот уже две минуты разглядывает кусочек загоревшего живота, обещавшего чуть выше кубики пресса, а чуть ниже пупка вслед за дорожкой светлых волос, убегающих под пояс брюк…

Варя инстинктивно шагнула назад, ощущая, как заныли и застрадали о своей нелегкой доле бабочки, живущие где-то в районе свадхистаны. Вот чего им не спится? Ночь ведь. «Ага, да только ночью мы как раз и порхаем».

— Дай простую, — из-под руля показалась рука полковника, возвращающая электроинструмент.

— Сорвете резьбу, — ответила Варя, тем не менее протягивая требуемое. — Этот шуруповерт очень чувствителен.

— Поверь мне, я умею быть нежным, когда это необходимо, — ответил мужчина.

Варвара покраснела, в красках представив подобный момент и как назло, согласно закону подлости, именно сейчас Громов закончил работу и вылез из машины. Остановился, посмотрел на девушку, сделал шаг вперед, заключив ее в тиски между собой и стеной, и оперся ладонями о последнюю.

— Варя…

От его хриплого голоса что-то растекалось от солнечного сплетения по всему телу, а от потемневшего взгляда, пригвоздившего к месту, хотелось самой стать этим расплавленным веществом.

— Варя…

Ее внутренняя женщина млела от запаха мужчины, проникшего в нее и заполонившего собой все внутри. Так, словно это был воздух именно в той концентрации, которая нужна для существования. Закончится он, закончится жизнь. Такое знакомое ощущение… От которого внутренний мужик* начал перебирать архив и напоминать, что за эндорфинами всегда приходит осознание сожаления. Что думать надо прежде всего головой. Но боже мой, как же ею думать, если все, что сейчас хочется сделать, это…

— Варя, я за рулем.

Что?

Она моргнула и проводила растерянным взглядом Громова, усаживающегося на водительское сиденье Гайи. И что самое удивительное — симбионт был не против.

Глубоко вдохнув, медленно выдохнув и охладив горящие щеки холодными пальцами, Варвара села в машину. Гайя тихо завелась и шустро выскочила в темноту ночи, сквозь предусмотрительно отрытые двери гаража и кованые ворота.

Проводив взглядом черный автомобиль, Леха Кравинский перекрестился, что никогда за ним не водилось, и решил в гонках больше не участвовать.

Сжав коленки и подперев рукой подбородок, Варя смотрела на проносившиеся мимо серые линии ограждений. Она не произнесла ни слова, с тех, пор как они сели в машину и не смотрела на него. Если бы она знала, сколько усилий пришлось приложить для того, чтобы не сорваться в гараже, когда ему одновременно хотелось и наказать ее за своеволие, и целовать до безумия эти небольшие розовые губки, раскрывшиеся ему навстречу, стоило только позвать ее. Он чувствовал, непонятно чем, интуиция и что там еще, ее доверие. И не мог предать его. Ведь обещал же. Всего месяц.

Он повернулся к ней и чуть было не дал по тормозам, когда увидел, как она прикусила губу.

— Варя.

Девушка зажмурилась, как будто обдумывала что-то настолько неприятное и находится рядом с этим самым неприятным было ужас как некомфортно.

— Варя! А ну быстро посмотрела на меня! Это приказ!

Девушка вскинула на него глаза, полные сдерживаемых невыплаканных слез.

— Бл…., Варя, сейчас же даже медведей рядом нет!

Вдруг Варвара резко посмотрела на дорогу и лишь ее увеличившиеся в размерах зрачки позволили сделать вывод о том, что там впереди опасность. Еще до того, как шейные позвонки вернули его голову в привычное положение, нога переместилась на педаль тормоза, Варвара схватила Громова за руку, а машина, засвистев шинами, остановилась.

Прямо перед ними, спокойно, будто он не на дороге, а в чаще леса, стоял высокий пятнистый олень. Светящиеся глаза, отражающие свет фар, смотрели, не моргая, очень долго. Настолько долго, что рука полковника, зажатая женской ладонью, начала тихонько неметь.

Видимо, увидев все, что хотел, олень отвернулся и прыгнул с дороги в кусты, моментально растворившись в ночной темноте. Но только Громов выдохнул, как автомобиль самостоятельно свернул с дороги на незаметную дорожку и тихо, практически как лесной хищник, проследовал метров двести и остановился.

— Гайя, что случилось? — взволновано спросила Варвара, отпустив наконец-то многострадальную руку полковника, и начала запускать какие-то приложения.

Экран замерцал и погас.

— Гайя, так нечестно! — девушка стукнула кулачком по пластиковому покрытию и откинулась на сиденье.

Громов с интересом наблюдал за первым на его памяти непослушанием симбионта пилота номер шесть. Оставалось понять, зачем Гайя это делает.

— Антон Игоревич, можно вопрос? — вдруг спросила девушка.

— С одним условием, — ответил Громов.

— Каким?

— Когда мы наедине, обращаться ко мне как в первый раз.

— Антоша?

— Можно и так.

— Антон, — после некоторой заминки произнесла Варвара, словно пробуя на вкус возможность. — Я помню, что наш договор в силе, но не понимаю, зачем он тебе нужен?

— Он нужен не мне, а моим родителям, — совершенно неожиданно для Варвары все же ответил полковник. — Пусть думают о хорошем.

— Месяц? А потом?

Вместо ответа Громов стянул с себя футболку. В свете салонного освещения вертикальный шрам на грудной клетке особенно сильно бросался в глаза.

— Там…

— Титановая хрень, которую тебе засунули в клинике в Германии после ранения. Знаю, Константин рассказал.

Громов нахмурился.

— Какой разговорчивый Костик…

— Дальше, — перебила его Варвара.

— Не приживается, зараза. После прошлогодней коррекции меня предупредили, что следующая будет неудачной на девяносто процентов.

— Альтернатива есть?

Варвара спрашивала коротко и по делу, не растекаясь по теме и совершенно не эмоционируя, что немного удивляло полковника.

— Ага, предлагают замену сердца полностью. Буду как Жан Люк Пикард.

— Кто это?

— Деревня! Капитан корабля «Энтерпрайз» из «Звездного пути»!

Варвара скептически приподняла бровь и еле заметно приподняла уголок рта в улыбке.

— Проблема?

— Та же самая.

— Хорошо, вернемся к первому варианту. Известны причины, по которым титановая хрень не приживается?

— Нет.

— Лев Иосифович что говорит?

— А с чего ты взяла, что он знает?

— Влезть в проект «Симбионт» без корыстных целей Антон Игоревич Громов просто не мог.

— Ты опасная женщина, Варвара.

«Если бы ты знал, насколько…»

— По срокам не совпадаем. Для того, чтобы разработать и вырастить деталь, нужно время, а у меня его нет.

— Уже составил завещание?

— Хочешь посмотреть, кто в нем фигурирует? Как ты сама выразилась, я не являюсь завидным женихом и охотниц на меня практически нет.