Невеста для полковника (СИ) - Ф. Татьяна. Страница 7

— Я от бабушки ушел, и от дедушки ушел, и от тебя серый волк тоже уйду, — запела Варвара, спихнув ногу мужчины с лежака и закатившись под машину.

— Савина, руки у меня длинные…

— Не сомневаюсь, товарищ полковник.

Зазвонил мобильный телефон, и Громов слишком резко ответил:

— Да!

— Антон Игоревич, пришел ответ от ЗАГСа.

— Откуда? — Громов нахмурил брови.

— ЗАГС, Москва.

— Продолжай.

— На Савину Варвару. Они пишут, что запрос на перемену отчества будет готов через неделю, плюс время на доставку, это примерно семь рабочих дней.

— И какое отчество будет?

— Change my naaaaaaaaaaame! Change my naaaaaaaaaame! — пела Варвара из под машины.

— Ярополковна.

Чертыхнувшись, Громов выключил мобильный.

— Савина, почему Москва, а не Чекалин?

Женская ножка на миг замерла.

— Доставка дольше, товарищ полковник.

Все продумала, зараза.

— Хорошо, Савина, хочешь поиграть, поиграем.

И развернувшись, покинул ангар.

Варвара

Наши дни

— Просыпайся Ватрушка, приехали.

Енот неохотно открыл один глаз. Следом второй. А потом снова притворился спящим.

— Давай, давай, а то обед пропустишь.

На этот аргумент у почитателя просроченных йогуртов возражений не нашлось. Резво выпрыгнув из машины, он поскакал на кухню, откуда в скором времени послышались крики:

— А ну не тронь! Ух, щас как за хвост оттаскаю! И не посмотрю, что ветеран.

Варвара улыбнулась, слушая этот монолог.

— Да не эту! Вот эту! Да, это для тебя. Иди сюда, морда полосатая. Ууу, мой хороший….

Девушка быстро выкинула несчастную банку из-под йогурта и вытерла автомобильный коврик, им заляпанный. Захлопнув дверь, медленно провела ладонью по дефлектору, наслаждаясь прикосновением к гладкому материалу. Как же она скучала!

— Варвара Хрен-знает-кто-по-батюшке! Голодная? — вопрошающий скорее утверждал, чем вопрошал.

— А как же Василь Иваныч! — немедленно отозвалась девушка, руками снимая босоножки и бросая их небольшую кучу таких же инструментов для ходьбы.

— Тогда мой лапы и за стол.

Так как сейчас основные едоки у бывшего кока рыболовецкого судна Фролова Василия Ивановича имели уши, лапы и хвост, то и Варвара довольно скоро обзавелась на словах «лапками». Девушка не возмущалась, тем более порой ее ладони порой действительно напоминали лапы. Особенно на тренировке по боксу.

Варвара подошла к умывальнику, установленному прямо в гараже, и хорошенько намылила руки. Быстрое, едва уловимое движение и на кромке раковины уселась рыжая, с мехом, подпалинами ютящимся на маленьком теле, белка без привычного всем пушистого хвоста. Управлять полетом при прыжках с дерева на дерево ей помогал короткий бионический протез. Грызун протянул одну лапку к воде, слегка поболтал ею и положил Варе на руку. Маленькие глазки-бусинки смотрели с тревогой.

— Все хорошо, Мила, не переживай.

Белка подняла палец Варвары, обняла его и прикрыла глаза, свернув металлическую конечность бубликом. Переживала за девушку Мила больше всех, наверно потому, что была рядом с ней с самого начала, когда им удалось сбежать.

Вытерев руки и усадив белку на плечо, Варвара зашла на кухню. Трапеза проходила весело и продуктивно, как раз на радость Иванычу, которому набитые едой щеки были лучшей благодарностью.

— Я так понимаю, тебя можно поздравить? — раздался царапающий барабанные перепонки механический голос.

Варвара, не дойдя до своего места, свернула и остановилась возле громадного орангутанга, восседающего на табуретке как на троне. Гордая осанка, надменный взгляд и правая нога, перекинутая через левую, могли обмануть кого угодно, но только не Варвару.

— Чуть повыше, — попросила она, и, дождавшись, когда обезьяна поднимет подбородок, аккуратно нажала на какую-то точку на шее.

Выехавший ящичек искрил и Варя быстро обесточила устройство. Вытащила из кармана спицу и покопавшись внутри, снова активировала механизм. Ящичек бесшумно скрылся в недрах шейных мышц.

— Благодарю, — отозвался орангутанг уже чистым голосом, которому бы позавидовала бы добрая половина какой-нибудь радиостанции. — Можно посмотреть?

Варвара кивнула и орангутанг, спрыгнув в табуретки и используя в беге все четыре конечности, ринулся в гараж. За ним устремились пара лаек и пятнадцать белых мышей. В общем, самые любопытные.

Девушка присела на освободившийся предмет мебели и уложив руки на стол, опустила на них голову, практически уткнувшись носом в столешницу. Переживать так было почему-то легче. Рядом раздался звук удара керамики об мореный дуб и следом поплыл умопомрачительный запах.

— Фирланде? — глубоко вдохнула Варвара, чувствуя, как уходит тоска.

— А то ж, только помидорки не конкассе, жирно вам будет без семушек, — рядышком приземлилась большая деревянная ложка.

— Да хоть с кожицей.

Суп был прекрасен, впрочем, как всегда. Грибы, источник приятного запаха, были собраны накануне в лесу, а вот за овощами пришлось погоняться. В ближайшем городе только один продавец один раз в неделю привозит спаржу, а покупателей как всегда двое. Иваныч и единственный ресторан в городе. Как они делят единственный, официальной поставляемый килограмм спаржи меж собой, девушка не знала, да только кок всегда возвращался с тремя.

— Ну что, как там дела в первопрестольной? — поинтересовался Иваныч, ловко разделывав кусок огромной рыбы и дождавшись, пока девушка все съест.

— Стоит, — Варвара облизала ложку и с сожалением ее отложила.

Не потому, что больше не было, а потому что грибочки вещь не самая легкая для желудка.

— Куда она денется?

— Прорывалась с боем? — чешуйчатый хвост отправился в ведро, возле которого уже сидел довольный кот и только ждал команды кока.

— На удивление, нет.

— Неужели просто так отдал? — удивился кок.

— Не то, чтобы просто, — помялась Варвара.

— А как? — в ведро посыпалась остальная чешуя и кот радостно облизнулся.

— Поговорить хотел, — девушка вздохнула и потянулась к небольшому чайничку.

— А ты? — приземлившаяся в ведро рыбья голова кота немного смутила, все-таки взгляд он и есть взгляд, но он мужественно ждал.

— Не смогла, — аромат лесных ягод защекотал кожу, когда она поднесла чашку к носу.

Иваныч помолчал немного, потом вспомнил кота, дал команду «можно лопать» и сам присел за стол, старательно вытирая руки застиранным кухонным полотенцем.

— Я, конечно, тебе не мамка и не папка, и не священник, и даже не психолог окаянный, но скажу тебе так: поговори ты с ним. Помнишь, как у Тютчева? О, как убийственно мы любим, как в буйной слепости страстей…

— Мы то всего вернее губим, что сердцу нашему милей! — быстро закончила Варвара.

— Все Василий Иваныч, закрыли тему. Как Андрейка?

Пожилой мужчина махнул рукой и ничего не ответив, вернулся к своей рыбе. Варвара отставила чай, выпитый наполовину и вышла из-за стола. Три пролета вниз, и она оказалась в небольшой комнатке, заполненной до отказа медицинским оборудованием. На большой кровати, предназначенной для взрослого человека, лежал мальчишка лет двенадцати. Казалось, он просто спит и вот-вот потянется, откроет свои голубые глазки и спросит: «А что у нас сегодня на завтрак?». Но проходят минуты, часы, дни и малыш продолжает спать, не видя снов, просто потому, что отдел мозга, ответственный за обработку информации, не функционирует. Русые, прямые как солома, волосы отросли и уже задевали ресницы. Надо бы подровнять, подумала Варвара, присаживаясь рядом и беря маленькую ладошку в руку.

— Привет Андрейка, — она нежно погладила светлую кожу.

— У меня для тебя новость. Похоже у тебя есть сестренка, троюродная, но все же родственница. Ей двадцать один год и по закону она может установить над тобой опеку. Представляешь, у нее такие же волосы как у тебя! Глаза правда карие. В библиотеке работает. Варвара помолчала.

— Я не успела с ней поговорить. Понимаешь, как узнала про Гайю, про все забыла. Прости. Но я обязательно ей, в смысле Оле, так твою сестру зовут, все про тебя расскажу. И как ты хорошо считаешь, и что любишь поезда, и как классно поешь «Белых журавлей», и…Она запнулась. Вряд-ли Оленька захочет взять на себя ответственность за чужого ей ребенка. Молодая библиотекарша как раз устраивала свою личную жизнь, ходя попеременно на свидания то с соседом по дому, то с кассиром из ближайшего супермаркета. А тут ребенок, да еще в коме.