Беременна поневоле (СИ) - Лакс Айрин. Страница 46

— А что ты хочешь получить?

— Тебя, — коротко ответил Арсений, притягивая к себе.

— Меня или призрак бывшей невесты? — уточнила.

В тот же миг поняла, что задала едва ли не самый важный вопрос.

Кого он видит, когда смотрит на меня жадно и голодно? Меня? Меня или свою бывшую?

— Тебя, Алёна. Я уже сотни раз говорил, что похожесть — лишь кажущаяся, — выдохнул Арсений. — Так что я хочу тебя.

Жар опалил низ живота прихотливыми касаниями. Я попыталась перевести всё в шутку:

— Слишком большая плата за то, чтобы ты снял маску.

— Ты научилась торговаться. Это очень хорошо. Снижаю ставку. Твой поцелуй.

— Поцелуй?

— Да. Добровольный. Хочу узнать, как ты целуешься, когда хочешь этого.

— Хочу? Ты очень самоуверен, Арс.

— Мне говорили, что я нравлюсь женщинам. Осталось выяснить, успел ли я понравиться тебе…

— Смотря, насколько ты хорош…

Я пыталась шутить, чтобы вернуться в плоскость игры. Но понимала, что меня накрывало желанием, острым и жадным. Не дающим покоя, до сильного зуда…

44. Алёна/Арсений

Арс стиснул пальцы на талии сильнее, продолжая неумолимо вжимать меня в своё тело. Он был напряжён, как струна, натянутая до предела и готовая сорваться

Я прикоснулась к нижнему краю его маски. Мне хотелось узнать его поближе. Распробовать…

В голове теснились мысли. Я старательно игнорировала шепотки потаённых отголосков страха.

— Разрешишь? — спросила я, поддевая пальцами края маски.

Плавно сдвинула маску вверх, одновременно слыша, как Арсений начал дышать тяжело и часто.

Приподняла его маску, смотря на чётко очерченные мужские губы. Красивые и по-особенному изящные, как всё в нём. Его губы тонко намекали на то, что их обладатель умел потрясающе хорошо целоваться.

Притягивающие губы, почему-то вызывающие мысли о запретном плоде, полным отравы. Но устоять невозможно.

Я ощутила чувства Арсения так же, как свои. Сейчас он испытывал то же самое влечение, что и я. Вернее, оно проснулось в нём намного раньше. А я остро и сильно почувствовала его именно сейчас.

Безумное, непреодолимое влечение. Просто прикоснуться к его губам, впиться резко и быстро, до боли, почувствовать винный привкус. Ощутить его на своих губах и понять, как он тает на моём языке.

Я сделала неосознанное движение вперёд.

Мы оба тяжело дышали, застыв близко друг от друга.

Это ещё не поцелуй. И, возможно, он им никогда не станет.

Потому что я всё равно робела взять желаемое. Или просто считала это неправильным где-то в глубине души. Неправильно проникаться чувствами и желанием к насильнику.

Арсений задержал дыхание, словно боится спугнуть меня. Он ждал движений с моей стороны, а я застыла в жалком миллиметре от его губ.

И этот недо-поцелуй — был самым интимным и волнующим, что я испытывала за всю свою жизнь.

Я чувствовала себя так, словно стояла на краю пропасти. Боялась сделать последний крохотный шаг в манящую бездну. Что, если за этим всё… прекратится?

В последний момент я отодвинулась и вернула его маску на место.

— Всё-таки нет, да? — разочарованно протянул Арсений.

Он резким движением сорвал с себя маску. Смотрел прямо мне в глаза и разворачивал грудную клетку обжигающе-ледяным взглядом.

Пристальный, испытующий взгляд, которым он сканировал меня.

— Почему нет, Алёна? Боишься? Разве я сделал тебе что-нибудь плохое? Кроме той ночи? Я сотни раз извинялся перед тобой за те события! Этого недостаточно? Разве я сейчас груб с тобой?

Он поддел указательным пальцем мой подбородок. От миниатюрного движения и прикосновения его пальцев каждая клеточка кожи начала пылать.

— Ну же, не молчи…

Арсений провёл большим пальцем по моим губам. Я боролась с желанием прихватить его пальцы губами и задержать.

Боролась со штормом желания внутри.

— Забудь хотя бы на один вечер. Новый Год. Все имеют право загадать желание. Я хочу тебя. Стань моим подарком?

— Ты слишком много хочешь. Хватит того, что ты принудил меня дать согласие на брак, — я выпалила совсем не то, что думаю.

Едва не прокляла в этот момент своё непобедимое упрямство и какие-то нелепые моральные кодексы, навязанные общественным мнением.

Тысячи равнодушных ртов твердят о том, что любить насильника нельзя. Нельзя сопереживать ему и уж тем, более, желать. И если на месте неприязни начинают пробиваться ростки чувств, нужно вырвать их с корнем, а тебя предать анафеме.

— Вынудил? — рыкнул Арсений. — Какое отношение это имеет к тому, что есть сейчас? Я тебя вынуждаю?

— Ты заставляешь меня испытывать эмоции, которые я никогда бы не хотела испытывать рядом с тобой…

— Заставляю? Да неужели?

Арсений отошёл от меня, но потом резко развернулся.

— Ты раздразнила меня и в последний момент отходишь в сторону. Я начинаю думать, не мстишь ли ты таким образом за ту единственную ночь?

Арсений обхватил мои запястья, заводя их за спину, и толкнул меня лицом к стене.

— Прекрати! Сейчас ты точно делаешь не то, что следует! — запротестовала я.

— Ты мне безумно нравишься. Я чувствую, что ты тянешься ко мне…

Мужская горячая ладонь надавила на поясницу, заставляя прогнуться.

— Тянешься, Бабочка, не лги себе… Я думаю, что ты меня хочешь.

Покровский прижал меня к стене своим телом. Не было ни одного шанса вырваться. В каждом его движении чувствовалась сила и острое желание обладать мной.

— Дразнишь. А потом отталкиваешь…

Голос Арсения сорвался на рваный, хриплый шёпот. Он опьянял меня им, вызывая мурашки на коже.

— Ты попалась, Бабочка.

Упорство Алёны и её желание стоять на своём раздражали и восхищали. Вызывали ураган внутри, незнакомый ранее.

Не знаю, что в ней есть такого особенного. Это не смазливое личико и не ладная фигурка. Это что-то запрятанное глубоко внутри, невидимое взгляду.

Мне дико сильно хотелось понять, отчего меня так сильно к ней тянет. Понять, что вот оно, и пойти дальше.

Только в моём случае перешагнуть и пойти дальше не получится. Я провалился в неё, как Алиса в кроличью нору. Только и делаю, что падаю глубже и глубже с каждым мгновением, проведённым рядом с ней.

Это падение вниз, а не взлёт. Но в какой-то момент все ориентиры теряются.

Алёна воздействовала на меня необыкновенно сильно, задевая неведомые чувства. Я терялся: то ли она очищала меня от грязи собой, то ли порождала во мне сонм похотливых мыслей.

Всё, чего мне хотелось прямо сейчас — это задрать юбку её платья и взять у стены.

Выпустить на волю неконтролируемую и неподвластную похоть, пронизывающую насквозь.

Алёна, сама того не понимая, заняла особое место внутри меня. Все мои мысли и чувства превращались в вулкан эмоций, бурлящий так, что грозило сорвать планки благоразумия.

Кровь закипала за считаные мгновения.

Я ею не одержим, но странно болен. Она заставляет меня чувствовать себя больным и свихнувшимся. И хотя бы за одно это мне хочется  заставить её испытывать ту же странную зависимость и отрицательное притяжение между нами.

Я бы уже давно нагнул и взял другую девушку. Мне и особо напрягаться не надо — почти любая красотка из ресторанного зала даст мне добровольно, не стесняясь и не ломаясь.

Но я хочу получить то же самое от Алёны — это задача не из лёгких.

Я хочу распробовать её. Замучить тягучей, медленной лаской, изучая каждый сантиметр атласной, белой кожи.

45. Алёна

Я не знала, как вести себя. Не могла ни поддаться ему, ни решительно оттолкнуть мужчину. Все мои нервы стянулись в морской узел. Осталось только ожидание.

Интерес и страх перед неизвестностью. Я всё ещё приучала себя находиться с ним наедине. Я понимала, что мы оба увязли в трясине наших странных отношений.

Безумное притяжение отключало все эмоции и мысли о прошлом.