Северное Сияние (СИ) - Извольский Сергей. Страница 27

У двери, ведущей на саму арену, первым оказался сэр Галлахер. Выглядел профессор — в моменты, когда можно было его заметить, привычно вальяжно. Он не утруждал себя бегом, а передвигался словно вспышками — исчезая в одном месте пространства и появляясь в другом, двигаясь при этом лениво-неторопливо.

В распахнутую профессором дверь стремительной черной змеей втекли гуркхи. Когда я забежал следом, горцы уже разделились; словно многочисленные щупальца осьминога, спускаясь по проходам и перепрыгивая по скамьям, бойцы рассредоточились по всей трибуне.

Гуркхов всего было восемнадцать человек, шесть троек. Которые сейчас расположились по периметру ограждения арены, не выходя на синтетическое покрытие площадки. На котором я заметил темно-серые линии, оставшиеся от созданного фон Колером Щита Давида. Одна из вершин гексаграммы, моя, знакомо была неправильной формы, с нарушенной геометрией. В центре звезды виднелись черные — словно от мазута, пятна убившей фон Колера Тьмы.

И в центре шестиугольной звезды уже стоял сэр Галлахер. Профессор сейчас работал невероятно быстро, без малейшей задержки — у его ног уже клубилась мглистая пелена, а кисти рук окутала темная дымка.

Спустившись вниз, я подошел ближе. И еще ближе. По взгляду сэра Галлахера встал в центре неправильной, незаконченной вершины гексаграммы. Едва я занял свое старое место, как профессор сделал паузу в плетении, словно поставив создание конструкта на паузу.

Глядя на меня, он заговорил вполне обычным голосом, в котором не было ни следа предвзятости.

— Молодой человек, в крепости нас с вами наверняка ждут. За то время, пока вы организовывали безопасную дезактивацию периметра, я успел пообщаться с нашими союзным проводниками с той стороны. Могу сообщить, что нарушение истинного Темного пакта не подтвердилось и произошедшее в крепости есть несанкционированная атака. Самодеятельность со стороны, предполагаю, человечества, а отнюдь не орды демонов. Поэтому вряд ли встречать нас будет больше тварей, чем вы видели в первый раз. Но они будут подготовлены к тому, что мы придем. И, еще раз повторю, они нас сейчас ждут с нетерпением.

За то время, пока сэр Галлахер говорил, все гуркхи попрыгали на арену и сгрудились за его спиной тесной группой в виде клина. Профессор между тем продолжал.

— Чтобы мы переместились прямо по следу конструкта Максимилиана, вы должны остаться на своем месте. В одиночестве. Мы будем здесь, и появимся в Яме арены, так что в первые секунды помочь вам не сможем. У меня к вам большая просьба — попробуйте выжить. Приложите к этому все усилия. Бегите, телепортируйтесь, но заклинаю вас: ни в коем случае не пытайтесь геройствовать!

По мере того, как сэр Галлахер говорил, я все больше осознавал в какую авантюру с возвращением ввязался. А еще осознал, что профессор — который совсем недавно, пока я пререкался с принцессой многозначительно рассматривал свой ноготь большого пальца, сам бы отцепил Саманту. И, судя по его тону сейчас, отцепил бы без вариантов.

То-то он так мерзко смеялся, когда принцесса вышла из комнаты вместе с дверью. И ведь только сейчас я понял, что смех был вызван не расстройством смуглянки — как я сначала подумал. Профессор смеялся надо мной, над тем, как я поторопился.

Сэр Галлахер старый и мудрый, а я молодой и глупый — иначе помалкивал бы, и не вызывал гнев принцессы на себя.

Видимо, по моему взгляду профессор почувствовал, о чем я думаю, и усмехнулся. Глаза его между тем окончательно наполнились Тьмой, багровая кожа на лице еще более потемнела и под ней поползли черные змейки вен. Совсем недавно выглядевший забавно-смешно, несмотря на всю свою надменность, краснолицый хоббит за несколько мгновений обрел пугающий вид.

Увидев, что я полностью прочувствовал всю серьезность момента, сэр Галлахер отвернулся, продолжив создание плетения. Несмотря на его действия, покрывающая пол мглистая пелена, как во время первого перемещения, наверх не поднималась.

Глядя на действия английского одержимого, я догадался, что фон Колер заклинал плетение и им пробивал реальность, а сэр Галлахер сейчас не только создавал полную копию чужого Щита Давида, но и должен был пройти в точности по его следу. Мою догадку подтвердила заминка в плетении и сосредоточенность сэра Галлахера. Который сейчас своим видом напоминал уже самый страшный кошмар из преисподней, что может явиться во сне человеку.

И в этот момент позади я почувствовал знакомую ауру.

— Рада, что ты вернулся, — вместо приветствия произнесла моя ангел-хранительница.

— Сам-то как рад, — усмехнулся я и осмотрелся, краем сознания отмечая вновь остановившийся момент времени. — Как тебя зовут? — обернулся я к девушке, задав давно волнующий вопрос.

— Где ты был и откуда вернулся? — проигнорировала она вопрос.

— Второй Инферно, крепость Карраг.

— Русские называют этот мир Муспельхейм, — кивнула девушка.

— Я думал, такие миры русские называют несколько по-другому, — не мог не прокомментировать я.

— Если ты имеешь ввиду Пекло, то это совсем другой мир, — покачала головой юная собеседница. — Это Первый Инферно по классификации британцев. А сейчас расскажи кратко, что там произошло.

— Встретил инфернала, оперирующего демоническим пламенем и пару десятков бурбонов. Смог убежать и вернуться в мир. Вот это господин мне сейчас помогает вернуться за…

— Возвращаться опасно, — перебила меня мой ангел-хранитель.

— У меня есть выбор?

Девушка вдруг как-то загадочно усмехнулась, словно соглашаясь, что действительно, выбора у меня нет. При этом в глаза мне она — как в нашу недавнюю встречу, не смотрела. Взгляд ее был направлен куда-то в пространство над моим плечом. А еще в ней чувствовалась… удовлетворение гордыни.

«Ах ты ж…» — едва не выругался громко и вслух я.

В очередной раз массив накопленной информации перевалил критическую массу, и я начал делать выводы, осознавая происходящее вокруг.

— Так это была атака не на меня? — невольно копируя язвительные интонации сэра Галлахера поинтересовался я. Старался при этом говорить самым спокойным тоном, на который был способен. Одновременно с этим в сознании начали накладываться друг на друга картины. Вот Максимилиан Иванович рассказывает нам о темных искусствах:

«…я верю в Бога. Верю, как в нечто высшее, в силу, которой подчиняются процессы нашего мира. И я верю в то, что наш бог — это весь обитаемый мир. Вся наша планета как единый организм, а мы в нем — отдельные клетки. И я верю в то, что наше предназначение как владеющих темной силой, удерживать равновесие…»

А вот Астерот, который выдернул меня в свой замок в междумирье после того, как меня в саду поместья Юсуповых-Штейнберг атаковала призванная из нижних миров тварь, которая после стала Васей:

«…итак, равновесие. В любом поединке равных противников для того, чтобы нанести удар, ты вынужден открыться. И когда демонесса убила тебя в твоем мире, мои враги открылись, давая возможность… не контратаки, но ответных действий. Именно потому я получил возможность вмешаться, перехватив твой дух.»

Голоса профессора темных искусств и князя Тьмы накладывались друг на друга — в моих воспоминаниях они говорил одновременно. И параллельно я смотрел в еще одну картинку воспоминаний, глядя в изумленное лицо сэра Галлахера. «Но твой демон, даже если это действительно Мархосиас…» — прозвучали его слова, произнесенные раздраженным и язвительным тоном. Заканчивал фразу сэр Галлахер уже на фоне картинки с Васей, который совсем недавно встречал меня в Слониме, будучи одетым точь-в-точь как Астерот.

Вася не был Василием. В том смысле, что сейчас это совсем не тот демон, который был призван для того, чтобы попытаться меня убить. Низшая тварь, быстрое обучение и необычайную сообразительность которой я связывал с поглощением ей души убитых охранников, давным-давно была или убита, или отправлена назад. А место призванного низшего демона, это сейчас предельно ясно, занял ставленник Астерота Мархосиас. Не знаю кто это, но судя по удивлению сэра Галлахера и Саманты весьма серьезная фигура в Орде демонов.