Невеста для серого волка (СИ) - Марей Соня. Страница 32

- Это и есть ваша племянница? – поинтересовался Крот у дяди Джеймса.

- Не обращайте внимания, уважаемый. Она немного диковата, - с этими словами он посмотрел на меня, вытаращив глаза и намекая, чтобы я убиралась.

- Я не позволю продать этот дом, - чётко, но твёрдо произнесла я, глядя то на одного, то на второго, и стараясь, чтобы голос не дребезжал от раздражения и злости. – Моя бабушка заслужила спокойную старость, и я не позволю выгнать её на улицу.

Лицо дяди побагровело, как будто он вдруг оказался в натопленной бане, а челюсть Крота отвисла. Он растерянно поглядел на дядю, потом на меня, потом снова на дядю.

- Э-э… я лучше пойду, а вы тут сами разбирайтесь, - он торопливо кивнул и, оттеснив родственника массивным животом, выкатился на улицу.

- Я скоро закончу, и тогда мы сможем обсудить детали! – медовым голоском пропел ему вслед дядя, а после повернулся ко мне с перекошенным от злости лицом. – Ты что, решила мне сделку сорвать? – прошипел змеей, которую ухватили за хвост.

- Я не верю, что вы собираетесь так со мной поступить, - упавшим голосом произнесла я, наступая на него. Вы же мой дядя!

Он, закатил глаза и, демонстративно схватившись руками за голову, простонал.

- Вот именно, я твой любящий дядюшка Джеймс, который заботится о несчастной сиротке и её бабушке, а ты этого не ценишь, глупая Рози…

- Вы заботитесь только о себе и о деньгах, - перебила я.

Наверное, со стороны могло показаться, что моё лицо стало по-настоящему страшным от гнева, а кожа на щеках пульсировала, наливаясь багрянцем. Я ненавидела своего родственника за его лицемерие, жадность, эгоизм.

Дядя немного растерялся от моего напора, невольно шагнув назад. А мне захотелось занести руку и отхлестать его по щекам. Я бы, наверное, так и сделала, если бы за спиной не послышался стук палочки – бабушка не вытерпела и отправилась за мной.

- Джеймс? – послышался её взволнованный голос. – Что здесь происходит?

- Совершенно ничего интересного, бабуль, - он нервно поправил кружева под горлом, чуть не оторвав их, а потом подхватил трость. – Я делаю то, что должен был сделать уже давно – пытаюсь продать этот ветхий домишко, потому что через несколько лет он развалится окончательно и не будет иметь никакой ценности.

- Джеймс, я не считаю это хорошей идеей, - если она и была уязвлена грубым тоном дяди, то никак этого не показала. – Этот дом должен стать приданым для Рози…

- Именно! Вот именно, деньги с продажи дома и станут приданым для вашей разлюбезной внученьки, ибо очень скоро она выходит замуж.

Я метнула испуганный взгляд на бабушку – та немного побледнела, но не растерялась.

- Джеймс, памятуя о том, как нерационально ты распоряжаешься деньгами, как ты потерял доверенное тебе имущество…

- Не забывайтесь, бабуля, - оборвал дядя, раздражённо застёгивая пуговицы пальто. Он был до невозможности горд и сразу начинал злиться, стоило намекнуть о его неудачах. – Этот дом вам никогда не принадлежал. Вы здесь просто приживалка. Скажите спасибо, что я позволил вам жить с любимой внучкой в доме моих родителей, а не отправил коротать свой век в дом престарелых.

Каждое слово камнем падало на меня, придавливая в земле, не давая вздохнуть. Я видела, как вытянулось бабушкино лицо – она не ожидала этих злых мерзких слов от мальчишки, которого знала с детства. Мы обе будто бы онемели, и, пользуясь нашим ступором, он вылетел наружу, громко хлопнув дверью.

Сердце болело за бабушку, на неё, униженную и раздавленную, с поникшими плечами и опущенными уголками губ, страшно было смотреть. Я втянула воздух сквозь сжатые зубы и стиснула пальцы в кулаки.

Да кто он такой, что позволяет себе так отвратительно себя вести!?

Как можно быть таким бесчувственным негодяем?

Больше не раздумывая ни секунды, я бросилась следом прямо в тонком платьице и домашних туфлях – за порогом провалилась в снег по щиколотки, а ветер опалил шею морозным дыханием.

- Стойте!

Дядя Джеймс ещё не успел выйти за калитку, зато Крота и след простыл.

- Чего тебе? – грубо буркнул он, а я, забыв о том, что я всего лишь скромная забитая девчонка и, не давая себе ни шанса передумать, размахнулась и со всей силы залепила дяде пощёчину.

Звон резанул по ушам, а ладонь будто бы огнём опалило. Голова его мотнулась в сторону – на аристократически бледной коже мгновенно расцвёл отпечаток моей пятерни. Охнув, дядя схватился за лицо, которое перекосилось от боли.

Ярость клокотала во мне, выжигая остатки здравого смысла, поэтому я молниеносно занесла другую руку и наградила родственника второй пощёчиной. Для симметрии.

Два алых клейма у него на лице и тяжёлое, душное удовлетворение у меня на душе.

- Дрянь!.. – он вцепился мне в плечи пальцами-клешнями и стиснул так, что я застонала. Встряхнул, как куклу.

Ноздри дяди трепетали от гневного дыхания, губы побелели, а глаза... в них плескалась самая настоящая ярость. На какое-то мгновения я подумала, что он сейчас ударит меня, даже непроизвольно втянула голову в плечи.

- Ненавижу вас, - произнесла на выдохе, но он прекрасно расслышал.

Боролся с собой несколько долгих-предолгих мгновений, а потом разжал хватку, одновременно отталкивая от себя так, что я едва удержалась на ногах.

- Твоя свадьба состоится в первый день Нового Года, - сказал, как выплюнул. – К этому времени я продам дом, поэтому позаботься собрать своё барахло заранее, Рози. И помни, что ты никому, кроме меня, не нужна, поэтому не вздумай выкинуть какой-нибудь фортель.

Потом развернулся и зашагал вон, оставив меня позади дрожать от холода и собственного бессилия. Я обняла себя за плечи и прикусила губу, чтобы позорно не разрыдаться.

Ну сколько, сколько ещё это будет продолжаться? Может, пора смириться и принять свою судьбу, не пытаться сопротивляться – ведь больнее будет.

Я подняла взгляд на окна нашего дома – серые, мрачные. Перед глазами всё расплывалось, и я украдкой промокнула их рукавом.

Меня прохватил озноб, и только сейчас я поняла, что стою в совершенно промокших туфельках. Наш сад был укрыт пушистыми сугробами, но я не замечала этой белоснежной красоты. Скоро кто-то другой завладеет этим домом, может, тот же Крот, и уничтожит то, что стало мне дорого.

Может быть, поехать к Торну Глоуду и поговорить с ним – мелькнула мысль. Убедить, что жениться на мне не нужно.

Я усмехнулась. Как глупо и наивно. И если я заявлюсь в Торнвуд, то… у меня было такое чувство, что тогда я останусь там навечно и больше не увижу света. Попаду в ловушку без выхода.

Нет, нужно что-то другое…

Я повернулась лицом к лесу, и смогла разглядеть темнеющие верхушки деревьев – небо над ними висело низко, тучи касались их своими рыхлыми животами.

Новогодье. Мой последний шанс.

Глава 33. Бабушкина мудрость.

- Может, наконец-то посвятишь старушку в свои секреты?

Бабушка будто бы уже оправилась после грубых слов дяди Джеймса – подбородок гордо поднят, плечи развёрнуты, даже морщины, казалось, разгладились. Она смотрела на меня незрячими глазами, и в глубине их теплилась такая мудрость, такое искреннее желание помочь, что я расклеилась окончательно. Я так устала от своих секретов, от вранья, от попыток противостоять всему миру в одиночку, что готова была вцепиться в её надёжную знакомую с детства руку, как утопающий цепляется за соломинку, прежде, чем его утащит бурным потоком.

Я никогда не была сильной. Моя воля не была крепкой, как гранит, я не умела руководить и управлять, я всегда была слабой и ведомой. И я сама не заметила, в какой момент начала говорить.

Мы сидели бок о бок на старом диване в гостиной, бабуля сжимала моя руку своей маленькой сухой ладонью. Опустив глаза в пол, я каялась в том, что не послушала её предостережений и дерзнула пойти в проклятый лес, что подружилась с волком, что видела пугающе реалистичные сны, похожие на видения прошлого и грядущего. Поведала о своих страхах, связанных с Сердцем Леса и запретным миром, о Торне Глоуде, о волшебном королевском мече и Некоронованном принце. О тётушке Лаванде и вороне, которая, казалось, следила за мной своими маленькими цепкими глазками.