Невеста белого тигра (СИ) - Грийе Полина. Страница 80

— Это хуже смерти, — таким же похоронно-безжизненным голосом ответила мать Эша. — Надеюсь, боги даруют ему легкое избавление.

Что-то смутно знакомое ворочалось на задворках памяти, пытаясь оформиться в связную мысль.

— Кем был отец Эша? — опередил меня с вопросом Сэдрик.

— АлРаа. Белым волком. Эш — полукровка, — едва слышно произнесла вампирша, но эффект был словно рядом взорвалась бомба.

«И как я сразу не догадалась? — первое, что я подумала, осознав услышанное, — но тогда получается, что Райнар…"

— Сэд, а Райнар и Кара, моя кошка? — воскликнула я, не додумав мысль. — Где они?

— Их забрал Вэлд, они побудут немного у моей матери. Там безопасно. — успокоил Сэд и вернулся к диалогу с вампиршей.

— То есть, у вас долгое время жил АлРаа, и никто и не подумал его убить или выдать властям за вознаграждение? — В голосе Сэда было столько неподдельного недоумения.

Мать Эша разглядывала Сэдрика долго. Очень долго. И снова появилось это дурацкое давящее чувство, словно кто-то чайной ложечкой ковыряется в твоих мозгах. Но Сэдрик как будто не замечал этого давления. Наоборот, он расслабленно откинулся на стуле, прикрыв глаза, и даже снял перед этим свой экранирующий амулет.

Наверное, она нашла в Сэдрике что-то такое, что позволило ей быть откровенными с нами. Вампирша уткнулась взглядом в сцепленные в замок руки, белым пятном выделявшиеся на темной ткани домашнего платья и заговорила, периодически делая длинные паузы между фразами.

— Он появился у границ Сарганы в разгар войны… В тот день я потеряла нареченного, и моя жизнь казалась бессмысленной… Тогда мне казалось, что нет ничего лучше, чем добраться до открывшегося Разлома и умереть в бою от рук неведомых доселе тварей, отомстив за смерть любимого… Но когда передо мной из портала появился огромный белый зверь, раненый, изможденный, бережно сжимающий в пасти белого птенца, с маленькой обессилевшей девочкой на слипшейся от крови спине, я не смогла убить. Ни его, ни детей. Они спрятались в приграничном лесу, а я каждый день бегала к ним, носила еду и лекарства, делала перевязки. К сожалению, детей спасти не удалось. Совенок умер почти сразу, не приходя в себя, малышка Шайна — через несколько дней. А Одор выжил, вот только сломанные лапы срослись неправильно, и быстро ходить он уже не мог. Почти год он скрывался в лесу, периодически выбираясь к местам сражения, выискивая и пытаясь спасти выживших, и каждый раз возвращался один, остро переживая смерть собратьев. Он чувствовал боль и страх каждого, выл и плакал, но спасти не мог. Однажды я почувствовала его зов. Тогда я не знала, что это такое, просто чувствовала странное, неконтролируемое влечение… Пока Одор не объяснил, что со мной происходит. Я немного подумала и все же ответила, приняв и его ухаживания и предложение стать парой. А спустя несколько лет, ценой неимоверных усилий и страданий, на свет появился Ульрик. И в день его появления Одору удалось спасти одного из клана Сов, совсем еще мальчишку.

— Но разве такое возможно? Совместный ребенок? — удивился Сэдрик

— Мы, случайные, а от того нелюбимые дети Боги Жизни, неожиданно оказались совместимы с иномирными АлРаа. Трудность заключалась в магии: у оборотней Ардена дар наследуется по отцу, у вампиров же — по матери. Но Одор исправил все с помощью сильного защитного амулета, доставшегося ему от погибшего совенка. Одор, кстати, потом отдал этот амулет спасенному парню из клана Сов, надеясь, что это поможет парню выжить.

Мы с Сэдриком переглянулись: неужели отец Эша спас отца Соланы? Тогда понятно как печать попала к нему.

Мать Эша продолжила свой рассказ:

— Когда стало затруднительно скрывать беременность, я представила Одора клану. Сначала нас хотели убить, потом изгнать с позором. Но мой отец все же дал нам шанс, мне и Одору — белому волку, врагу-захватчику. Шанс мы получили уже после того, как Одор почти убедил старейшин клана, что АлРаа никогда не были захватчиками и пришли с миром, в поисках нового дома…

Что-то глухо бумкнуло и покатилось по полу, прерывая рассказ вампирши — это я от неожиданности выронила кружку с недопитым отваром.

— Сейчас, подождите, — засуетилась женщина, видя наши с Сэдриком одинаковые удивленные лица. Она на некоторое время скрылась в комнате, и вернулась оттуда с толстой потрепанной книгой в матово-сером тканевом переплете с серебряной застежкой. Положив книгу на стол, она пододвинула ее к Сэдрику: Вот, возьми. Это история твоего мира. Одор сам написал ее, надеясь, что Эша минует проклятье, и когда-нибудь сын прочитает и расскажет правду своим потомкам. Расскажет о том, что АлРаа шли с миром, но были вынуждены убивать, защищая своих детей.

Немного подумав, она сняла с шеи массивный кулон с красивым белым камнем оплетенным серебряной нитью.

— Вот. Возьми и это. Думаю, тебе сейчас нужнее будет. Это один и кристаллов памяти. К сожалению, мне доступна информация с него. Только носитель крови может узнать, что на кристалле. — вручив кристалл Сэду, она снова вернулась к рассказу: — Одора убили люди. Обнаружили в лесу во время оборота. До сегодняшнего дня я думала, что мой муж был последним чистокровным АлРаа. Одор все время путешествовал, пытаясь разыскать и спасти уцелевших, но так никого и не нашел, почти смирившись с тем, что он последний. И тут ты…

— А как же Улара, сестра Эша? — вклинилась в ее монолог. — Разве она не…

— Нет. Ула появилась от другого мужчины, гораздо позже… — вампирша громко и протяжно вздохнула и резко поменяла тему: — Сегодня в Сангаре праздник. Вы можете отправиться на площадь и веселиться со всеми, а можете остаться здесь. К сожалению, не смогу составить вам компанию на этот вечер — раз в год я встречаю ночь на могиле Одора, отдавая ему дань памяти. Сегодня как раз та самая ночь.

А можем мы тоже… почтить память? — голосе Сэдрика слышалась неприкрытая боль. И хотя Сэд знал историю Одора, все равно искренне скорбел о смерти собрата по крови, который все же осознал какую ошибку совершил и стремился хоть как-то ее исправить.

— Думаю, Одор был бы счастлив видеть тебя, — улыбка вампирши вышла немного вымученной и жалкой. — Вы можете пока отдохнуть в комнате Улары, а с наступлением сумерек отправимся.

Мне не терпелось поскорее открыть книгу, но Сэдрик отчего-то все медлил, то ходил из угла в угол по маленькой комнатушке, то присаживался за письменный стол, несмело касался застежки на книге, и снова вставал. Я не выдержала первой и, дождавшись когда он отвернется, отщелкнула замочек и распахнула книгу, чтобы тут же разочаровано вздохнуть: страницы были исписаны мелким почерком на совершенно незнакомом языке, очень отдаленно напоминавшим смесь арабского и японского. Сэд, заглянув мне через плечо, тоже вздохнул — и он не знал этот язык. Как же теперь расшифровать написанное?

Убедившись, что вся книга написана на этом языке, мы убрали ее в сумку Сэдрика, до лучших времен. Сэд пообещал оставить рукопись мне, вместе с остальными книгами, что мы добыли на Ардене — буду изучать на досуге.

Промаявшись до самого вечера, так и не сумев уснуть, я едва дождалась тихого стука в дверь — мама Эша, одетая в коричневый брючный костюм, с небольшой заплечной сумкой и уже готовая к походу, оповестила, что если мы все еще хотим пойти с ней, то нам нужно поторопиться.

Путь в лес занял у нас около часа. Мы петляли по каким-то едва заметным тропкам, продирались через кусты. Наконец, спустившись в небольшой овражек, вампирша, которую, как оказалось, зовут странным именем Макира, остановилась возле тоненького деревца, одиноко стоящего посреди овражка, усыпанного прелой листвой.

— Здравствуй, Одор, я привела твоего земляка, — поклонилась деревцу Макира.

Мы с Сэдриком многозначительно переглянулись: уж не сумасшедшая ли наша новая знакомая? Но вампирша, словно прочитав наши мысли, обернулась к нам и пояснила:

— Мне не дали его похоронить, тело сожгли на площади Магов, в столице Людского Королевства, на глазах у восторженной толпы. Но Одор погиб здесь, на этом самом месте, поэтому я прихожу сюда.