Невеста белого тигра (СИ) - Грийе Полина. Страница 84

— Полное магическое истощение, — буднично отозвалась Эйнари. — Еще жив, но уже на грани. Поможешь мне, и я верну его к жизни.

— Почему Вы не хотите отпустить Кайлара? — задала первый вопрос, сдаваясь, понимая, что не в силах тягаться с Богиней.

— Потому что Кай безумен. Однажды он уже сбегал — тогда было полностью уничтожено целое государство. Если его отпустить — он будет мстить за гибель своего народа. А я не хочу, чтобы кто-то еще пострадал.

— Тогда почему вы позволили умереть его народу? Останься они в живых и Кай не стремился бы отомстить.

— Потому что, позволь я им выжить — и погиб бы Теллэрд. Наши миры слишком разные, магия полярна. Начались бы катаклизмы, войны за территорию и уходящие источники. Мне жаль всех погибших и я искренне скорблю, но мой народ и мой мир мне дороже. Я просто не могла позволить погибнуть им.

— Но почему вы не объяснили все ему? Почему заперли здесь, всеми забытого, лишенного силы?

— Потому что это был единственный способ спасти его и сохранить ему жизнь, — Эйнари отвернулась, но я успела заметить, как мелькнули в глазах крохотные слезинки.

Ну надо же, ей не чужды человеческие эмоции.

— Вы все еще любите его! — осенило меня. — Но почему не расскажете? Не объясните все как есть?

— Потому что он не простит. Не простит, что спасла его, обрекая на гибель жизни целого мира. Пусть уж лучше ненавидит, думая что я мелочная и до сих пор мщу за его глупую ошибку, совершенную когда-то очень давно, чем презирает и мучается думая, что мог бы всех спасти ценой своей жизни.

— Ё-мое, как у вас все сложно и запутанно, — потерла я ладонями лицо, чувствуя, что теряю нить повествования. — Но для чего Вы мне все это рассказываете?

— Я просто пытаюсь объяснить какое чудовище ты сейчас пытаешься выпустить в мир.

— Кайлар обещал избавить Сэдрика от клятвы, если я ему помогу… — растерянно пробормотала я, не зная уже где правда, а где вымысел. Со слов Безликого, все выглядело несколько иначе.

— Всего-то? — снова обезоруживающе улыбнулась Пресветлая и щелкнула пальцами. — Я могу снять ее хоть сейчас, если твой возлюбленный не уточнял какому Богу он клялся… Ну вот, готово… К сожалению, обвенчать и разбудить вашу связь я не могу, и ты и он принадлежите разным Богам, но вы можете просто зарегистрировать союз в одном из храмов стихий и пройти этот Путь как обычные люди-немаги. Не всем дано встретить свою мейту. Еще меньше могут разбудить ту особую, духовную связь, связывающую навсегда, и позволяющую оставаться вместе даже за Гранью Жизни.

— Почему вы все это так подробно рассказываете? — подозрительно уставилась я на Богиню, чувствуя скрытый подвох.

— Я просто пытаюсь быть милой.

— А где Сэдрик? — заболтавшись, я совершенно не заметила, как мы удалились на приличное расстояние от двери, возле которой очутились с Сэдом.

— Он немного занят, — натянуто улыбнулась Эйнари, а я стремглав бросилась туда, где оставила Сэда.

Над телом оборотня, согнувшись в странном полупоклоне, слепо шарил руками паренек с прозрачными, словно сотканными из воздуха, крыльями за спиной.

— Эй, ты что делаешь? — окликнула я его.

Парень на мгновение вскинул голову, мазнув по мне взглядом белых слепых глазниц, и снова вернулся к прежнему занятию.

— Убери от него руки! — кинулась я к пареньку. — Ты же убиваешь его.

— Так будет лучше для всех, — раздался откуда-то сбоку сильно изменившийся, с нотками металла, холодный и безжизненный голос Эйнари. Богиня махнула рукой и меня откинуло к противоположной стене.

— Но ведь если он умрет, умрет и Кайлар! — привела я последний аргумент.

— Нет, я позаботилась об этом, — хищно улыбнулась Эйнари, сбрасывая маску доброй всепрощающей Богини. — А вот мальчишка может стать угрозой… Прости, но для Кайлара так будет лучше.

— Как Вы можете, Вы же Богиня Жизни! — я снова кинулась к Сэдрику.

— Жизнь, как и смерть, бывает разной, — философски отозвалась Пресветлая Богиня. — Я и не буду убивать, но сделаю его жизнь такой, что он сам будет молить о смерти…

— Вы — чудовище! — выплюнула я, глядя как выгибается от боли тело Сэдрика, а тонкие пальцы загребают каменную крошку.

— О нет, милая. Я просто хочу сохранить свой мир. Твоему мальчишке будет полезно пообщаться со своим создателем, уверена, они найдут общие темы для разговора, — улыбнулась Эйнари, делая очередной взмах ладонью. В ее глазах плескалось безумие и слепая вера в правильность того, что она сейчас делает.

Не отдавая себе отчета, потеряв контроль над собой, я кинулась на Эйнари, словно та была обычной девчонкой, а не божеством. Она заметила мой рывок и выставила руки в защитном жесте. Грудь обожгло огнем, дыхание застряло где-то в легких. С огромной силой я снова отлетела к стене, хватаясь за место прикосновения ее ладоней и силясь вдохнуть.

«Как жаль, что я так и не увидела маму… Ей бы понравился Сэдрик…» — было моей последней мыслью, перед тем как я провалилась в спасительную темноту, сжимая в ладонях осколки разломанной брошки, не выдержавшей силу удара богини.

Глава 32

Меня разбудил какой-то настойчивый писк… С трудом разлепила глаза и уставилась на выкрашенный белой краской потолок с мелкими потемневшими от времени трещинками.

Писк продолжал раздражать, а еще неприятное онемение во всем теле.

— Доченька, очнулась? — услышала я до боли знакомый и такой родной голос, на мгновение перед глазами мелькнуло уставшее заплаканное мамино лицо и снова исчезло: — Сестра! Сестра! Она очнулась!

Меня окружили медсестры и врачи, маму деликатно вытеснили за дверь, начался процесс обследования и дурацких вопросов из разряда «Как Вы себя чувствуете? Что у Вас болит?»

Как оказалось, я провела сколько месяцев в коме, причину которой так до сих пор и не выяснили: просто не проснулась утром, после приема снотворного в тот злополучный день.

Убедившись в моем прекрасном самочувствии, меня вскоре выписали домой, предварительно понаблюдав в общей палате терапевтического отделения.

Родители радовались, мама снова начала улыбаться, папа задаривал подарками. Вот только моя депрессия вернулась. Я пыталась убедить себя, что мое приключение в другом мире — результат длительного пребывания в бессознательном состоянии, мне это все просто приснилось, но сердце отказывалось верить. И снова бессонница, ежедневные слезы в подушку и отказ от еды. Я похудела до критического состояния, начала разговаривать сама с собой, мысленно беседуя с Сэдриком, Вэлдорном, Заринкой и даже Соланой. А мама, всерьез опасаясь за мой рассудок и здоровье, наняла сиделку, и даже как-то хотела уволиться с работы и быть все время со мной рядом.

От меня убрали все потенциально-опасные и острые колюще-режущие предметы, не разрешали закрываться в ванной и выводили гулять строго по расписанию, крепко держа за руку как трехлетнего несмышленыша. Дважды в неделю ко мне приходил психотерапевт для индивидуальных занятий, пытаясь вывести из того состояния, в котором я пребывала, но мне было все равно. Что-то умерло во мне после возвращения, и я просто существовала день за днем, равнодушно наблюдая за происходящим в моей жизни… Пока однажды папа не приволок в дом худого, грязного и облезлого кота цвета «как в рекламе вискас».

Мама, на дух не выносящая каких-либо животных, брезгливо сморщилась и попросила выкинуть «эту гадость» обратно на помойку. Папа попытался надавить на жалость, объясняя, что этот кот увязался за ним от больницы, где я лежала, и вот уже вторую неделю сидит на одном месте под дверями подъезда, отказываясь уходить и принимает пищу только из папиных рук.

Назревал скандал: мама грозила всем пожизненными глистами, лишаями и блохами, папа — великий кошачник, уговаривал дать коту второй шанс. Кот неподвижно сидел у порога, прикрыв глаза и понуро опустив голову. И что-то екнуло у меня в душе при виде этого животного. Бережно подняв кота на руки и тихонько прижав к груди, я, грозно вякнув «Не отдам!», скрылась с ним в ванной.