Невеста белого тигра (СИ) - Грийе Полина. Страница 89

Мы вышли к камню-алтарю, у которого нас уже ждали.

— Вэлдорн? Зарина? Улара? Свен? Солана? — недоверчиво называла я каждого поименно, видя такие до боли знакомые лица. — Что вы здесь делаете?

— С возвращением, Цветочек, — подмигнул мне Вэлдорн, приобнимая чуть располневшую Заринку.

Сзади кто-то тихо но требовательно мявкнул. Обернувшись я увидела очень крупную кошку, на спине которой сидела пестрая птичка. А рядом стоял черный волк.

— Райнар? Аюна? И Кара, да? — узнала я животных. — Вы тоже здесь? Но почему?

— Здесь тоже не обошлось без трудностей, — приобнял меня Сэдрик. — Нужен представитель каждой расы, обитающей на Теллэрде в качестве свидетеля при принятии иномирцем. Вэлд от эльфов, Зарина от драконов, Свен представляяет людей, Солана — оборотней, Улара — вампиров.

— А гномов кто? — вспомнила я еще об одной расе.

— Гномов нет, но я за них! — раздался звонкий девичий голосок за моей спиной.

— Ксанка! — взвизгнула я, кидаясь к подруге. — Как ты здесь оказалась?

— Позвольте представиться: Ксандрия Олафен, студентка второго курса Пятой Академии техномагии, будущая нгару двенадцатого округа… эмм… ну…. Маркиза, наверное, если в людские ранги переводить.

— Техномагии? Нгару? — ничего не понимала я, но потом меня осенило: — Ксанка, у тебя все-таки получилось? Ты поступила к гномам?

— Не просто поступила, а еще и жениха видного в гномском царстве отхватила. Двенадцатый округ сейчас один из самых влиятельных и богатых, — ехидно прокомментировал Вэлдорн.

— Кхм, кхм, — раздалось деликатное покашливание слева от меня. — Может приступим?

Эйнари нервничала и злилась, движения ее были дерганые и рваные.

Вспомнив, что перед нами все-таки Богини, мы вернулись к подготовке ритуала.

Для начала мне предстояло пройти обряд имянаречения — признать Эйнари своей богиней, вручив право распоряжаться моей жизнью и выпросить у нее взамен новое имя. А уж потом произносить супружескую клятву.

Поскольку ритуальных слов я не знала, мне предстояло повторять за Ксаной и Свеном, которые должны были сыграть роли жрецов.

Меня поставили в центр заранее очерченного круга, лицом к Эйнари, стоявшей у самого края линии на плоском зеленом камне с нарисованной на нем руной. По бокам встали Свен и Ксана, Сэдрик — позади. Остальные расположились внутри полукругом, и, склонив головы, затянули заунывную монотонную мелодию, изредка разбавляя непонятным речитативом. И чем дольше они пели, тем ярче разгоралась линия круга. Только Мааль Ли и животные остались в стороне, не принимая никакого участия.

Свен начал первым, за ним подхватила Ксана, я повторяла после них. Они одновременно закончили фразу, после которой нужно была произнести имя Эйнари, вот только я произнесла совсем другое имя:

— ….арнгаар нурану Кайлар Многоликий! — громко и отчетливо, глядя в глаза Эйнари закончила я.

— … Кайлар Многоликий… — раздалось слева голосом Свена.

— … Кайлар Многоликий! — выкрикнула Солана, следом за мной

— Что ты творишь, девчонка? — зашипела разозленная Эйнари, но переступить черту круга не смогла. Не ее призывали. — Остановись! Ты пожалеешь!

Мгновенно сориентировавшийся Сэдрик, подскочил ко мне, оттеснив Ксанку, и начал громко, старательно артикулируя, почти по слогам произносить клятву своего народа, я по инерции повторяла следом.

Круг уже не просто горел, он полыхал белым пламенем. С каждым произнесенным словом во мне пробуждалась магия, я чувствовала как бежит огонь по венам, как оттягивают спину выпроставшиеся крылья, а тело привычно покрывается чешуей, как меняет очертания мир, становясь ярче и четче, как добавляются тысячи новых звуков и запахов.

Сэдрик тоже менялся: он стал выше ростом, раздался в плечах, на руках появились звериные когти, уши вытянулись и покрылись шерстью, а нос стал плоским, похожим на кошачий. Изменившаяся челюсть и лишние клыки мешали ему говорить внятно, но теперь мне казалось, я знаю что говорить и смогу произнести без его помощи.

Наконец отзвучали последние слова клятвы, пламя вспыхнуло и опало, оставив после себя глубокий черный след.

Эйнари все так же бесновалась, не в силах преодолеть преграду, Мааль Ли улыбалась, украдкой показав мне жест одобрения. Остальные же стояли обескураженные совершенно не понимая, что происходит.

Один удар сердца, второй, третий… возле наших ног зазмеился туман, скрадывая очертания, пряча окружающих.

— Я так рад, что в тот раз послушался и сделал ритуальное имянаречение и задумку с мейтами такими же, как у тебя, — хрипло прокаркал противный голос, перемежая слова с неприятным, лязгающим смехом.

Туман резко схлынул, а в центре круга неожиданно оказался Кайлар. Худой, сморщенный, похожий на ожившую мумию не первой свежести, но вполне живой.

— Стандартная фраза, но всего одно имя… Имя которое не мог произнести во время ритуала ни один житель твоего жалкого мирка, пока его не назовет в присутствии не менее пяти свидетелей кто-то другой. Патовая ситуация… Но я тебя обыграл… любимая… — хрипел Кайлар, подойдя почти вплотную к Эйнари, и совершенно не обращая внимания на нас.

А мы, как безмолвные куклы, только и могли, что наблюдать за диалогом враждующих Богов, не в силах ни возразить, ни пошевелиться.

— Я не выпущу тебя из этого круга, — бесновалась Пресветлая. — Один раз ты уже выбрался, теперь на месте Сердца Берадора пустыня, а четыре островных орочьих племени перестали существовать.

— Это не я, это Охотники… — чуть смутился Кайлар.

— А не подскажешь, по чью душу они приходили, и чья в тебе течет кровь?

Кайлар ничего не ответил, только усмехнулся, отчего его лицо стало ещё безобразней, а затем развернулся сначала к Солане, стоявшей около него, и что-то прошептал, а потом — к Свену:

— Нарекаю тебя Вейнар и принимаю твою жизнь, — Кайлар кивнул и махнул в его сторону костлявой ладонью.

— Нет! Кай, не смей! — кричала Эйнари, пытаясь пробить невидимую преграду круга.

— Верни мне венец, Эри. Я тоже хочу жить.

— Эри, отдай, — Мааль Ли тихо подошла к Пресветлой и коснулась ее плеча. — Он имеет право быть равным. Ты ведь помнишь, как было когда-то?

— Ты! Как смеешь ты мне советовать? Ты всего лишь программа, которую я написала.

— Ты права, не смею. Я всего лишь программа, — покорно согласилась Мааль Ли, и в ее голосе мне почудились нотки тщательно скрываемой грусти и обиды. Но Кайлар — нет. И он смеет. Он может и должен быть равным. Отдай ему второй материк, или северные острова, что за полярным кругом. Позволь ему жить. Отправь его народ на острова, изолируй, как поступила с кьеррами. Ты же понимаешь, что он — твое спасение. Понимаешь, но боишься, как всегда боялась. Еще одно убийство сведет тебя с ума окончательно, и шансов вернуться больше не будет. Я не хочу потерять тебя, Эри…

Мааль Ли говорила все тише, все ближе приближаясь к Эйнари. На последних словах она уже крепко обнимала безумную богиню, гладя ее по волосам, а та беззвучно рыдала у Богини Земли на плече.

— Эри, милая, пожалуйста, вспомни как было раньше. Вспомни… Это же Кай — тот, с которым ты собиралась связать свою жизнь и который послужил прототипом мейт. Тот, кто вытащил тебя из-за грани безумия, когда ушла М… М-мэлори…

Успокоившаяся Эйнари вдруг резко оттолкнула Мааль Ли и закричала ей в лицо:

— Не смей! Не смей произносить ее имя! Ты всего лишь жалкая программа! Слышишь, программа! Вы все, весь этот мир — всё просто программа! А я реальная! И Мэлори была реальной!

— И Кай… — тихо прошелестела Мааль Ли, украдкой вытирая блеснувшие на глазах слезинки. — Он тоже реальный… Отдай ему венец… Ради Мэлори.

— И Кай… Ради Мэлори… — Эйнари вдруг как-то внезапно сникла, словно из нее разом выпустили весь воздух, и осела к ногам к Мааль Ли.

Что-то для себя решив, она сняла с головы тонкий серебряный обруч и уже было протянула его Кайлару, но в последний момент передумала:

— Как же вы не понимаете: я не могу. С венцом вернется сила, и тогда Охотник придет за Каем. Он заберет его у меня и разрушит мой мир, как разрушил Арден. А я не хочу умирать…