Игра Ловца (СИ) - Каминский Андрей Игоревич. Страница 38
Он уже не видел, что дверь Сероводья совсем распахнулась и за ней ясно виден огромный чертог, заваленный сломанной мебелью и разбитой посудой. На полу заляпанной тиной и кровью лежали обгрызенные, полусъеденные тела множества людей, покрытых вонючей слизью.
Зяблик
— Цареубийца в Долине Аррен!
Мясистое лицо Джона Ройса побагровело настолько, что, казалось, набухшие на лбу вены вот-вот лопнут от переполнявшего его праведного гнева. Полностью разделяемого, судя по одобрительным взглядам, и остальными лордами Долины, собравшимися в Великом Чертоге: Лионелем Корбреем, Хортоном Редфором, Гилвудом Хантером и другими. Сейчас они молчали, предоставляя самому старшему из них говорить с Робином Арреном, Лордом Орлиного Гнезда и Хранителем Востока. Выглядел он не столь внушительно, как его титул: худощавый молодой человек, с явными признаками болезненности, которую не мог скрыть и богатый наряд из Лиса. Уголки губ капризно кривились, покрасневшие глаза раздраженно смотрели на возмущавшегося Ройса. Столь же недоверчиво смотрел и большой кречет, сидевший в клетке над троном из резного чардрева, под украшенными луной и соколом знаменами Арренов.
— Сир Джейме — Лорд-Командующий и брат императрицы.
— Не только брат, но и любовник! — Ройс чуть не задохнулся от возмущения, — фаворит самозванки, погрязшей в кровосмешении, чародействе и Семеро еще ведают в каких еще грехах. Из-за них погиб ваш отец и…
— Разве вы не говорили, что это сделал Мизинец? — поднял бровь Робин Арен.
— Да, но… — Ройс, похоже, впервые пожалел, что рассказал об этом, — я все равно не верю, что эта парочка тут не причем. Да даже если и так — зачем нам воевать с Браавосом, ваша светлость? Это порушит всю нашу торговлю и…
— Такова воля Императрицы, — возразил Робин и, прежде чем Ройс успел открыть рот, добавил, — и моя тоже.
— Но ваша…
— Довольно, — Робин раздраженно хлопнул рукой по подлокотнику трона, — или вы забыли, кто ваш лорд, Ройс? Я вам напомню! Открыть Лунную Дверь!
Несколько стражей в небесно-синих плащах подошли к большому колесу в углу зала. Заскрипели невидимые рычаги и лорды невольно шарахнулись к стенам, створка из чердрева отодвинулась, открывая большой люк в полу. В лица ударил порыв холодного ветра, донесшего крики парящих орлов, в ответ которым заклекотал, захлопав крыльями, кречет. Внизу проплывали облака, а под ними где-то далеко-далеко, виднелась земля.
— Вы можете выразить свое несогласие, лорд Ройс, — Аррен покривил губы, — достаточно сделать шаг. Вы и дальше собираетесь спорить со своим лордом?
Ройс заколебался, оглядываясь на прячущих глаза лордов. Многие из них про себя были согласны с ним, но выступить против своего лорда они все же не решились.
— Нет, ваша светлость, — нехотя произнес Ройс, — если вы считаете, что…
— Именно так, — кивнул Робин Аррен, — и довольно об этом. Вы соберете наши войска и выдвинетесь к Чаячьему городу — в нем уже открыли ворота сиру Джейме. Вы вступите под его командование и будете слушать его приказы — до тех пор пока я не прикажу вам чего-то иного.
— Слушаюсь, ваша милость, — угрюмо согласился Ройс. Робин небрежно махнул рукой и лорд, коротко поклонившись, покинул Великий Чертог. За ним, поминутно кланяясь, последовали и остальные лорды, а также стража. Робин Аррен откинулся на трон с самодовольной улыбкой на губах. Давно пора было поставить на место этого выскочку, опять слишком много возомнившего о себе. Все они еще относятся к нему как молокососу, еще не отвыкшему от мамкиной титьки: небольшая встряска пойдет им на пользу. Слишком многие решили, что они вправе указывать Хранителю Востока — и среди собственных лордов и среди соседей. Даже кузина Санса — за несколько месяцев до сегодняшнего дня, они обменялись письмами, где Королева Севера предлагала ему союз против Ланнистеров. Но когда Робин поставил условием брак и объединение корон Севера и Долины, кузина ответила на редкость уклончиво, не давая конкретных обещаний. Ну и пусть получает теперь — Робин Аррен, лорд Орлиного Гнезда и всей Долины, уже не несмышленый юнец, которого легко обвести вокруг пальца. Ради своей распутной кузины, он не станет ссориться с Императрицей и ее братом. Ройс в Сансе души не чает и тоже уговаривает Робина заключить с Севером союз — наверняка сговорились еще там, на Севере. Нет, надо все таки при случае сбросить его в…
— Милорд, — робкий голос оторвал лорда от его мыслей. Перед ним стояла девушка в одежде горничной — странно, раньше он не видел ее в замке. Рыжеволосая, синеглазая, она чем-то напомнила Робину Сансу… и мать, какой она, наверное, была в молодости. Шнуровка корсета слегка распущена кверху, приоткрывая полные груди и Робин невольно сглотнул слюну от нахлынувших воспоминаний.
— Не желаете ли спуститься к ужину, милорд? — девушка улыбнулась.
— Потом, — ухмыльнулся Робин, плотоядно рассматривая служанку, — иди сюда.
«Она тоже поймет, что я настоящий мужчина!»
Девушка улыбнулась и поднялась по балюстраде, опасливо косясь на так и не закрытую Лунную дверь. Когда она подошла к трону Робин, неумело облапив ее талию одной рукой, второй расшнуровывал завязки ее платья. Тугие узлы не поддавались и, разозлившись, он с силой дернул. Послышался треск рвущейся ткани и большие, слегка обвислые груди, вырвались наружу. Робин тут же впился губами в подставленный сосок.
— Дааа, милорд, как хорошо!!! Прошу вас, не останавливайтесь!
Прибодрившийся Робин с новой силой набросился на грудь девушки, лобзая и кусая темные соски. Одной рукой он стягивал с себя одежду, второй помогал раздеваться нежданной любовнице. Проворные умелые руки сновали по его телу, лаская его пробуждающуюся плоть. Робин, не оставаясь в долг, запустил руки под пышную юбку. Его палец проник во влажную щель, заставив девушку издать сладострастный стон.
— Да, милорд, продолжайте!
Одежда обоих уже валялась на полу, в то время как обнаженная девушка скакала на бедрах Робина Арена — также совершенно голого. Временами она наклонялась, подставляя грудь к его губам — и лорд Орлиного Гнезда жадно сосал ее, словно надеясь высосать из них молоко. Ногти девушки царапали его спину, острые зубы впились в плечо молодого человека, пока она раз за разом насаживалась на его ствол. Уже не в силах сдерживаться он закричал, но его рот закрыл вовремя подставленный сосок. Волна необычайно острого наслаждения захлестнула его тело, в его горле что-то заклекотало и юноша, кончив, обмяк на троне. Его голова свалилась на бок, изо рта текла желтая пена, смешанная с кровью из прокушенного языка, глаза остекленели.
Девушка поднялась, брезгливо вытираясь обрывками собственной юбки. Особо тщательно она стирала с сосков остатки нанесенного на них яда. Ухватив за руку мертвое тело, она стянула его на пол и уложив перед собой, достала из валявшейся на полу одежды небольшой, но острый нож. На грязное и кровавое дело ушло немного времени, после чего она, ухватив труп за ногу, протащила его по полу, к все еще открытой Лунной двери. Вслед за отправившимся в свой первый и последний полет Зябликом, последовала и женская одежда. Одеяние лорда, девушка сноровисто напялила на себя, затем подошла к клетке, с беспокойно кричащим кречетом и распахнула дверцу. Освобожденная птица, не прекращая кричать, сделала круг по залу и вылетела через Лунную Дверь. Следом за ней отправилась и клетка. Закончив с этим, девушка уселась на трон и позвала стражу.
— Догоните кто-нибудь лорда Ройса, — приказал Робин Аррен вбежавшим рыцарям, — скажите ему, что я передумал. И пусть кто-нибудь закроет этот проклятый люк!
Кошка
Мятеж вспыхнул внезапно — словно факел, брошенный в стог сена. Многим казалось, что Простор, разоренный жестокой войной и еще более жестоким террором победителей, запуганный черным колдовством, уже никогда не поднимется против тирании. Богатое королевство терпело произвол и наглость наемников, унижение знатных лордов, тяжелые налоги на купцов, продажу в рабство простонародья и поругание Святой Веры. Да и сам народ, развращенный примером новых хозяев все чаще стремился походить на них. Знать принимала участие в оргиях Саломеи, иные септоны, прикрываясь фальшивым благочестием днем, ночью творили требы перед жуткими идолами, мейстеры в Цитадели предавались изучению черной магии и даже крестьяне воскрешали кровавые обряды в честь Гарта Зеленой Руки.