Беременна (не) от того (СИ) - Богда Ксения. Страница 41

— Солнце…не буди во мне зверя.

— А я хомячков не боюсь.

— Ах так?

Видит, как я трясусь от смеха, и сам начинает хохотать. Мы подъезжаем к огромному торговому комплексу. «Детский мир» гласит вывеска на крыше. Туда-сюда снуют родители с детьми. Вижу много беременных и заставляю себя выдохнуть. Не нужно ничего бояться, и тогда все будет хорошо.

— Пойдем?

Окунаюсь в водоворот детских вещичек. Глаза разбегаются от всего этого великолепия. Меня усаживают на удобный мягкий диван и кладут стопку журналов с детской мебелью. Окидываю зал взглядом и приступаю к нелегкому делу. Мы советуемся с Яром по любому поводу. Довольно быстро приходим к единому мнению и берем две одинаковые белые кроватки. Я сразу отметаю идею навешать на неё кучу всего и останавливаю выбор на простых розовых бортиках. Розовое постельное белье. Белые пледики. Два белых комода и пеленальный столик с отделениями для памперсов.

— Давай ещё вещи посмотрим?

Меня захватывает азарт, и я уже не могу остановить себя.

— Ты не устала?

В голосе Яра проступает беспокойство, но я мотаю головой. Не особо люблю ходить по магазинам, но тут меня взял в плен этот калейдоскоп детских прибамбасов. Тяну Ярослава в ту половину зала, где все для девочек. Он с трепетом берет детский костюмчик, и я замираю на середине пути. Просто стою и запоминаю этот момент. Он, такой огромный, и в его руках крохотное платьице. Это настолько мило, что в носу начинает щипать от слез умиления. Быстро моргаю, чтобы сбросить наваждение.

К нам подходит молодая девушка и докладывает:

— Ваш заказ принят. Все будет готово через три недели с доставкой по указанному адресу.

Мы находимся в магазине, пока я не ощущаю усталость, и Ярослав не усаживает меня в кафе. Здесь приятно пахнет обжаренными кофейными зернами и сладостями. Только сейчас понимаю, насколько голодна, и делаю заказ.

— Ты довольна?

Рядом со столиком стоят пять огромных пакетов. И я сама сейчас пугаюсь такого количества покупок.

— Боже, почему ты меня не остановил?

С ужасом окидываю взглядом приобретения и закусываю губу.

— Зачем?

— Ну к чему им столько всего?

Ярослав берет мои руки в свои ладони и подносит к губам.

— Сколько нужно, столько и покупай. Могу себе позволить. У моих дочерей должно быть все и самое лучшее. Поняла?

Внимательно смотрю на него. Меня пронзает догадка. Конечно же, сейчас Ярослав будет компенсировать свое несчастливое детство. И делать это на своих детях. Это естественно, и у меня пропадает всякое желание возражать. Он имеет полное право.

В суете и других покупках пролетает несколько дней. Ярослав находится со мной почти все время, и это вызывает бурю счастья. После очередного набега на магазин возвращаемся домой измотанные, но счастливые. Зинаида начинает уже привычно суетиться, но я заверяю её, что мы не голодные и я хорошо перекусила.

Только Ярослав отпускает Зину, в дом стучат — и входит Руслан.

— Добрый день, Ульяна. Ярослав, есть разговор.

— Говори.

Руслан мнется и кидает взгляд на меня.

— Смелее, Рус.

— Вычислили мы этого писаря.

Глава 31

Я напрягаюсь и превращаюсь вслух. Ярослав смотрит на меня, но я остаюсь предельно спокойной. Мне тоже важно узнать, что к чему. В комнате повисает молчание.

— Руслан, почему вы мне не доверяете?

У обоих мужчин вытягивается лицо от удивления. Руслан опускает взгляд на пол.

— С чего вы взяли, Ульяна?

— Да, солнце, с чего ты так решила?

— Я просто вижу, как вы относитесь ко мне. С какой-то опаской. Сейчас не хотите говорить, что к чему.

— Я просто не хочу вас беспокоить зря. — Впервые вижу его искреннюю улыбку и застываю от неожиданности. — Вы в положении. Только что после больницы, и сейчас я просто берегу ваши нервы.

Не ожидаю таких слов и становится немного не по себе от обвинений в его адрес.

— Все в порядке. Спасибо. Так кто мне писал?

— Да говори уже, Рус.

Голос Ярослава разрезает пространство между мной и мужчинами. Моргаю, чтобы сконцентрироваться.

— Это был Игорь.

— Что? — ноги подкашиваются, и я замечаю, как Яр дергается в мою сторону, усаживая на стул.

— Ну вот, — ворчит Руслан, наливая в стакан воды, — я же говорил, что не нужно сообщать это вот так.

— Подождите, — начинаю растирать виски, оттягиваю время, — а как вы его нашли?

— Ну, скажем так, он не очень-то и скрывался. Вы его поместили в черный список, и он продолжал вам писать и звонить в надежде, что вы ответите, вот мы и пробили владельца номера. Яр, я прошу прощения, но в той ситуации мне пришлось сразу его горяченького брать и вытряхивать из него информацию.

— Нормально все. — Ярослав опускается передо мной на колени, всматривается в лицо — Ты побледнела. Все хорошо?

Делаю несколько вдохов, прислушиваюсь к организму и киваю.

— Все хорошо, просто не ожидала, что он может так поступить. А зачем он это делал? Зачем звонил мне?

— Ну, — Руслан снова замолкает, а мне хочется его встряхнуть за медлительность, — денег хотел. Думал, сейчас вас шантажировать начнет, и вы его проспонсируете. И статья, кстати, его рук дело.

— Как это?

Ахаю и смотрю на Ярослава. Его губы превращаются в тонкую линию, а кулаки на коленях сжимаются до предела. Он в бешенстве, и я это улавливаю моментально. Поражаюсь такой удивительной связи между нами. Успокаивающе кладу руку на его плечо. Под пальцами напряженные мышцы, и я непроизвольно их разминаю.

— Ну вот так. Он один из людей Марата. Собственно, он же и был его глазами, когда Марат сидел под замком. И вас нашел специально, сыграл в чувства и всю информацию скрупулезно копил, чтобы потом передать Марату. Ну и мы нашли у него фото из в вашей камеры.

— Он признался?

Руслан громко фыркает.

— Обижаешь, шеф. Признался. Он просто психанул, что его угрозы остаются без внимания и отослал якобы интервью от лица Ульяны в мелкую газетенку, но и этого хватило, чтобы до тебя дошло.

— Кстати, — я прихожу в себя и чуть не вскрикиваю, — Яр, а что со статьей?

Во мне снова просыпается паника. Как я могла упустить этот момент? Ведь его обвинили в изнасиловании!

— А что с ней? Мы на днях выпустили опровержение, заявив, что в тот период, когда вышла статья, ты была в больнице. Предоставили доказательства. Выписки, показания персонала.

— А фотография?

Дыхание перехватывает, и я против воли вцепляюсь в ткань футболки Гаврилова. Он морщится, но не от боли.

— Ну, — он неуверенно смотрит на меня, — сказали, что это у нас своеобразные ролевые игры. Прости.

— Боже…

Утыкаюсь в сложенные ладони и какое-то время прихожу в себя.

— Уль, ну там особо не было вариантов.

— И это помогло?

Голос меня предает и звучит как писк.

— Ну, вроде бы помогло. Я же сижу сейчас перед тобой, а не в СИЗО.

Я уже открываю рот, чтобы высказать все свое негодование, но нашу беседу прерывает звонок моего телефона. Какое-то время тупо смотрю на номер папы, гадая, зачем он звонит.

— Не ответишь?

— А, — отмираю и принимаю вызов, — конечно.

— Да, пап.

— Доча, а что у вас там происходит?

По лицу Ярослава понимаю, что он прекрасно слышит вопрос отца.

— В каком смысле, пап?

— Что это за статейки про вас и вашу жизнь? Что ещё за изнасилование. Уль, — папа понижает голос до шепота, и я напрягаю слух, — Ярослав тебя изнасиловал?

И столько ужаса в папином вопросе, что мне стало дурно. Гаврилов переплетает наши пальцы в знак поддержки.

— Пап, это клевета на Ярослава. Никто меня не насиловал. Это все Игорь, как-то раздобыл наши фотографии…

Не успеваю договорить, как папа взрывается в праведном гневе.

— Игорь? Этот стручок недоделанный? Какого хрена?

— Ну вот так. Узнал, что я с Ярославом, и вот так решил денег с нас поиметь.

Щеки обдает жаром от смущения. Получается, папа и фотографию видел в той газете.