Жена в подарок (СИ) - Любимка Настя. Страница 17

Я усмехнулась. Горько, конечно, было. Но, с другой стороны, я прекрасно понимала, что с этого повелителя мне требовать нечего. Пока нечего, потому что видит он меня впервые, характера моего толком не знает, а я еще умудрилась его разозлить тем, как ловко изменила вектор его настроения, когда он пришел. Ладно, чего лукавить, да идиотом я его выставила, который открыв рот слушал щебетание новоиспеченной жены. А потом очухался и справедливо разозлился. Так-то один-один, если подумать, и заодно забыть о том, что на кону вообще-то не деньги, а моя жизнь.

— Так, — я выставила руку вперед, заставляя Антареса закрыть рот. Его жалкие оправдания о том, что я ему и даром не надо, и за деньги не надо, я слушать не хочу. То, что у него хватило совести признать, что он хотел разыграть Данаэль втемную, не равно извинениям. Раскаяться в том, что сделал его гордость явно не даст. — Вы признаете тот факт, что я ваша жена несмотря на то, что у вас татуировки нет?

— Да, ваша брачная татуировка прямо указывает на род повелителя. Особый узор и размер.

Вот даже как. Прекрасно.

— Замечательно. Тогда вам придется смириться с тем фактом, что жена у вас есть. Я подчеркиваю — жена, не комнатная зверушка, не мешок, который можно запихнуть в пыльный чулан. Я буду вести себя согласно своему статусу, Антарес, и на меньшее не согласна.

По лицу мужчины пошла рябь. О, а вот и крылышки. Злится, дурачок. Ну так пускай злится. Не мои проблемы.

— У вас прекрасные крылышки, Антарес. Спасибо, что снова показали. Я люблю смотреть на красивые вещи. — Я усмехнулась, и прямо посмотрела в глаза мужу. — Не нужно меня запугивать. Я не испугаюсь. У вас два выхода, либо вы сейчас меня убиваете, либо успокаиваетесь и садитесь со мной за стол переговоров.

— Что? — Мужчина моргнул. Крылья за его спиной взметнулись. Вот бы снова потрогать… Впрочем, обойдется. А я перетерплю, может какого другого мужика с крыльями найду и тот будет рад, что его касаются.

— Я правильно понимаю, что вы рассчитываете убрать с моей шеи это украшение? — И пальцем провела по татуировке.

— Да.

— У вас получится? — Взгляд мужа потемнел. Как он оказывается не любит, когда в его силе сомневаются. — Я к тому, имели ли место прецеденты? Это вообще реально?

— Имели, — глухо отозвался он. — Редко, но случалось. Боги могут забрать свой дар, если посчитают нужным.

Как пафосно-то…

Даже мне понятно, что Муар ничего забирать не станет. А сколько потребуется времени Антаресу, чтобы это понять? Ла-а-адно, подыграем, а там видно будет, что делать.

— Ясно, тогда предлагаю придерживаться первоначальной линии. Я не позорю ваш род, вы ищите способ убрать татуировку. А заодно обучаете меня всему, что должна знать ваша жена о своих подданных. Сами обучаете, — я выделила интонацией последние слова. — И не надо мне напоминать о том, что я здесь не хозяйка. Хозяйка, согласно божественной воле. Это вы упрямитесь.

— Разве не вы мне пеняли на то, что ваши мечты и желания не учли, когда нас женили? — ядовито напомнил Антарес.

 — В отличие от вас я поначалу выбором богов осталась довольна. Вы красивы собой, физически здоровы, сильны духом и одарены магически. А значит, от вас получатся прекрасные дети.

— Прекрасные дети? — сглотнул мужчина.

— Конечно. Здоровые, красивые, я ведь тоже не уродина, опять же дети будут магически одарены. А для любой женщины дети — в приоритете. Продолжить свой и род мужа — таков наш удел. Удел мужчины — защитить свою семью, и вы показались мне способным на это. Поэтому да, поняв, что случилось, я отметила, что мне не будет противно разделить с вами постель и ваших детей я смогу полюбить.

— Только детей? — провокационный вопрос.

— А любовь женщины, Антарес, еще нужно заслужить. Полюбить мужчину не сложно, но еще легче разочароваться в нем. Я не стану вам лгать, от той симпатии, которая появилась во время нашей первой беседы, не осталось ни следа. Но если вам так и не удастся найти способ избавиться от меня, — я усмехнулась, а чего вокруг да около ходить? Назовем вещи своими именами. — Я не стану противиться судьбе и как полагается жене, не только рожу ваших детей, но и достойно их воспитаю.

— А если удастся?

— Я соглашусь на обследование повитухами и лекарями, чтобы доказать, что брак не был консуммирован, а значит у вас по отношению ко мне не осталось никаких обязательств. Полагаю, если не вы, так в мире найдется хоть один мужчина, который оценит меня по достоинству. — Я широко улыбнулась. — А может даже не один. Время покажет.

Да, Дана, влипла ты. На Земле отношения не клеились, так еще и здесь от меня нос воротят. А впрочем, и черт с ним. Пусть он хоть Нарнию[1] ищет, я время даром терять не стану. Здесь у меня есть магия, власть, молодость… Не пропаду!

— Как вы заговорили…— протянул Антарес.

— А что не так? Я, по-вашему, уродина? Может быть стара? Или рода плохого? Вам не подхожу, так это не значит, что я не достойна стать матерью.

— Я не об этом.

— А о чем же?

— Как легко вы говорите о том, что еще найдутся желающие на вашу руку и сердце.

— Вас это удивляет? — Боже, Антарес, да тебя только об упоминании других мужчин колбасит, а что же будет дальше?

Я развеселилась. Дразнить этого повелителя — сущее удовольствие. Одно плохо, он упрямый и очевидные вещи до него явно не сразу дойдут. Видно же, что я ему нравлюсь. Видно! Его просто бесит, что его перед фактом поставили.

— Разве на брачном рынке принцессы не ценны?

— То есть вы вполне допускаете, что вы — товар? Тогда чем вас так оскорбило сравнение с игрушкой?

Уел, сволочь.

На миг я опешила, но быстро взяла себя в руки.

— Вы считаете странным тот факт, что принцессы с детства знают, что их брак, скорее всего будет политическим? И полагаете это игрой?

Муж нахмурился, но молчал, а я продолжила.

— Когда достигается мир, лучшие условия для жизнедеятельности подданных и на кону стоит их благополучное будущее — это не игра, Антарес, это жизнь, где разменной монетой является судьба одной принцессы. Одна жизнь против миллиона, а то и больше. И если принцесса дура, то будет топать ножкой и противиться уготованной участи, если же у нее в голове не ветер, то она сделает все, чтобы стать достойной женой и как минимум другом тому, кто получит ее руку и сердце.

Я улыбнулась. Да уж, никогда принцессой не была, и начинать не стоило. Бедные они, все-таки, девочки. Не жизнь, а сплошные ограничения и ответственность за тех, кто доверил свои судьбы правящей династии. Впрочем, Данаэль была дурой. И ее брат очень разумный молодой человек, он явно видел, что на политический брак его сестра не годна. Не удивлюсь, если он предполагал повыгоднее продать себя. Все же король…

Но вот в чем он ошибся, так в разумности сестры и в том, что честь для нее оказалась совсем не на первом месте.

— Мы не выбираем в какой семье нам родиться, но гордо несем имя нашего рода, принимая и ограничения, и, если это необходимо, унижения, лишь бы сохранить и приумножить величие своего рода.

Да, мы и правда не выбираем кто станет нашей родней. Но выбираем кем нам быть и к чему стремиться. Кровь, конечно, не водица, однако, если родственники деградируют, это не значит, что нужно становиться на их уровень регресса. Не всегда можно помочь, иногда разумнее отступить, чтобы и самому не сорваться вниз. И не тянуть лямку за себя и всех, кто не желает выбираться из дерьма, а предпочитает жить девизом: Меня пожалеют и все сами дадут.

Я сирота, которая из кожи вон лезла, чтобы занять достойное место в огромном мире. Я могу однозначно сказать, что у меня получилось занять свою нишу. Я не лгала Антаресу, говоря о роде, этот мир, в котором я очутилась зиждется на кланах-родах. В воспоминаниях Данаэль очень много уделяется вопросу кровнородственных отношений. Просто эта девочка поставила себя на первое место, не подумав о том, что к большой власти прилагается большая ответственность. Нравится пользоваться всем, что давал статус принцессы, будь добра тоже жертвовать ради тех, кто, по сути, тебя и содержал.