Невинна и беременна (СИ) - Алексеева Валерия. Страница 32
«Привет. Пообедаем?», — конечно, этого стоило ожидать.
«И что отвечать? Боже! Что он обо мне думает… Как мне сказать ему, что ничего между нами быть не может?..»
Кира металась, а пальцы уже сами отбивали ответ:
«Конечно!»
Губы покалывало от воспоминаний и мысли о том, что Дмитрий может снова к ним прикоснуться… Она так мечтала об этом — и так боялась.
«Спускайся, я у машины».
Как же быстро пролетело время! Неужели уже обед? Кира вздохнула, поднялась, все еще не понимая, что она делает и зачем… Но помаду предусмотрительно стерла…
Он ждал ее у машины. Предупредительно открыл пассажирскую дверь перед ней — но сесть не дал, перехватил за запястья, притянул к себе, обвивая ее руками свою шею, зарываясь лицом в ее волосы и громко вдыхая ее аромат.
— Я скучал. Думал, ты зайдешь ко мне еще…
— Я тоже скучала, — прошептала она в ответ, игнорируя его намек. И сама приоткрыла губы, потянулась к нему.
И снова утонула в поцелуе. Таком бесконечно сладком и горячем.
— Я бы лучше отвез тебя ко мне домой, — прошептал Дмитрий, отрываясь от нее лишь на миг и тут же снова захватывая ее губы в сладкий плен.
Но на обед они каким-то образом все-таки попали. И даже вернулись в офис — правда, спустя два часа после ухода. Но ведь вернулись.
Прощаясь с ней у лифта, Дима обнял ее и прошептал неожиданные слова:
— С тобой я словно опять подросток. Все эти поцелуи в машине… У меня было много разных женщин. Но ни с одной я не чувствовал себя таким голодным. Я не могу насытиться тобой, Кир. Никогда не смогу. И я не отпущу тебя…
Звякнул, останавливаясь, лифт, и Дмитрий отстранился, чуть задержав руку на ее талии, проведя пальцами по пояснице напоследок с тайной лаской. Вежливо пропустил ее первой в лифт, после того, как вышли приехавшие, и больше не смотрел в ее сторону.
Кира тоже пыталась… И только небеса знают, как же это было трудно!
А потому, получив вечером короткое сообщение, Кира даже немного обрадовалась:
«Задержусь допоздна, придется тебе ехать домой одной».
Правда, сердечко пропустило удар и глухо заныло, когда она садилась в такси одна. Одна поднималась домой. В пустую квартиру, где ее ждала только кошка.
«Как же мне тебя не хватает…»
Но и к лучшему. На сегодня у Киры еще были дела.
«Я дома, приезжай. Надо поговорить».
Как же сложно было набрать эти пять слов и отправить… А еще сложнее — дождаться короткого «Ок» в ответ.
Кира знала — у него уйдет не меньше часа, чтоб собраться и приехать, а потому спокойно приняла душ, переоделась в домашний костюм и приготовила себе легкий ужин. Даже почти успела поесть, когда раздался звонок в дверь, заставивший ее тут же вспомнить о тошноте и нервозности.
Пришлось несколько раз глубоко вдохнуть, прежде чем открывать дверь.
— Привет, котенок. Ты меня избегаешь, что ли? Не звонишь, не пишешь, в гости не зовешь…
«А у самого у тебя перелом всех пальцев, чтоб написать или набрать мой номер?», — сердито ответила Кира про себя. Они и правда долго не общались — Кире было не до того, а Макс… Это Макс.
Улыбнувшись виновато, Кира развела руками, дескать, дела-дела, вся такая занятая, ты же знаешь, и пропустила мужчину в квартиру.
«Конечно, с пустыми руками… Конечно, с пивом и чипсами для себя…»
Они устроились на кухне, и Кира невольно посмотрела на стену, в которую прошлый раз Макс запустил пивом, когда она его… «огорчила»… Что будет сегодня? Что станет жертвой необузданного нрава?..
«Глупости… Все будет хорошо…»
Но почему-то Кира сама себе верила с трудом.
Она не знала, с чего начать. Как донести до сидящего напротив меня мужчины — сурового и временами вспыльчивого — то горячее чувство любви и счастья, которое разливалось внутри от одной мысли о беременности? Пусть Кира его и не любит. Пусть. Но он — отец ее ребенка. Ее малыша, который только недавно появился в ней, но уже наполнил жизнь светом и какой-то неземной радостью.
«Я стану мамой! И какая разница, как это случилось… Моему малышу нужен отец».
Собравшись с духом, она выпалила на одном дыхании:
— Я беременна!
— Хм. И от кого?
— Макс! Что за вопросы?! От тебя, конечно!
— Милая, знаешь, я достаточно терпел твои выходки, — голос Макса стал тихим и каким-то вкрадчивым. Кира напряглась: в таком состоянии он внушал ей безотчетный страх. — Твою вечную работу. Твое нежелание заниматься сексом. То, что ты регулярно не ночуешь дома. Что ты вздрагиваешь, думаешь, я не знал об этом? Но повесить мне на шею чужого ребенка — это верх наглости, Кира.
— Но мы же провели вместе ту ночь! Ты… Ты думал, я не догадаюсь? — Она почувствовала, как ее начинает трясти. Она не хотела говорить об этом, не хотела вспоминать, это было… мерзко и грязно… Ну и пусть. Ребенок стоит того.
«Мой малыш…»
Мысли о малыше помогли, возвращая Кире присутствие духа:
— Ты подсыпал мне что-то, и я отключилась. Не просто уснула. Ты думал, я не пойму ничего? Что ты со мной сделал в ту ночь… пусть останется на твоей совести. Я прощаю тебя — ради нашего ребенка.
Она выпалила эту тираду, не поднимая глаз от стола — так было проще сосредоточиться. К тому же, в поле зрения попадал е живот — еще совершенно плоский, но уже хранящий внутри маленький секрет. Озадаченная тишиной, она решилась и подняла голову. Встретилась глазами с Максом, и во взгляде мужчины прочитала такую холодную ярость, такую злобу, что единственным ее желанием стало убежать, спрятаться от этого незнакомца, который внезапно появился вместо привычного весельчака.
— Знаешь, я давно встречался с тобой только ради принципа. Из желания переспать с тобой, сорвать твой «цветочек», который ты так ревностно хранила и защищала от меня. Я потратил на тебя кучу времени и сил — и просто не мог уйти, не получив своего. Хотя ты и достала меня просто дальше некуда! И да, я подсыпал тебе в сок… Кое-что… Пацаны помогли, они настоящие братаны. Но потом я понял — это не то. Ну трахнул бы я твое беспомощное тело. И что? Ты бы не вспомнила ничего, а мне было нужно совсем не это. Мне нужно было, чтоб ты приползла ко мне, сама раздвинула ноги, умоляла взять тебя. Как все тупые бабы до тебя. А потом я послал бы тебя, и ты бы рыдала ночами, кляня судьбу и не понимая, за что жизнь с тобой так жестока… — Он протянул руку, взял ее за подбородок и поднял голову, заставляя посмотреть прямо в глаза. — Но ты все испортила, маленькая шлюшка. Ты загуляла на стороне, изменила мне, после того, сколько времени я на тебя потратил! Ты!.. Ты!.. Да ты просто тварь! — Он встал, сжимая кулаки и чуть ли не скрипя зубами от ярости, и Кира, словно мышка на змею, продолжала зачарованно смотреть ему в глаза, ожидая чего угодно.
И оказалась права. Одним движением руки мужчина снес со стола всю посуду, затем отбросил от себя стол и пнул свой стул, чудом не задев Киру. Когда он перевел глаза на нее, она в ужасе вжалась в угол, закрывая руками живот.
— Тварь! Чтоб я больше не слышал о тебе и твоем ублюдке! Только попадись мне на глаза! Тебе не жить!
Больше он не сказал не слова. Молча схватил с вешалки куртку и вышел, громко хлопнув дверью. Кира метнулась в коридор, лишь убедившись, что мужчина ушел, и дрожащими руками заперла замки. Ее трясло, как в лихорадке, колени подогнулись, она сползла на пол, рыдая, обнимая руками живот, баюкая его…
«Ничего, малыш, пусть и так… У тебя все равно будет папа. И я все отдам, чтобы ты был счастлив!»
Глава 29
День тянулся мучительно. Кира не хотела рассказывать подруге вчерашний «разговор» с Максом по телефону или в соцсетях, назначила встречу на вечер. Подумав, пригласила и Славу тоже — чтоб не повторять дважды одно и то же. Хотя тема была довольно щекотливая…
«Ну и пусть. Он мой… Друг? Жених? Любовник? Кто? Как же все сложно… Но он имеет право знать правду».
Дима с утра тоже «обрадовал»:
«Поехал с проверкой по филиалам, вернусь поздно. Целую…»