«Кровожадные мутанты» или «Возрождение вампиров» (СИ) - Уткин Андрей. Страница 16

— А про что?

— Про то, что ты зверски напуган.

— Я? — хохотнул Рич, — тобой? Не смеши курей…

— А чем докажешь?.. А ну-ка, вытяни вперёд пальцы? Спорим, у тебя руки от страха трясутся?!

Перед тем, как протянуть вперёд руки, Ричард ни капли не подумал, и попал в капкан — долговязый тут же защёлкнул на его запястьях свои наручники.

— Дак вот, — продолжил он рассуждать, — я тебе не про штраф говорил, а про арест.

Теперь только Рич испугался. Но сначала он запаниковал:

— Это что же, из-за мелочи? Из-за какой-то паршивой мелочи!..

— Сам знаешь, из-за чего.

Седьмая глава

Слишком уж весёлый толстячок

Этот долговязый думал, что в его жизни всё легко сойдёт ему с рук, как с гуся вода. Но не тут-то было. Следующей же ночью, после того как он похитил Ричарда (то есть, по-военному говоря, захватил его в плен, столкнув в каменную яму и заперев её сверху тяжёлым люком от канализационных коллекторов) и торчал в какой-то подворотне, выпивая с дружками, не менее идиотичными, чем он сам, то к их тусовке подгрёб какой-то толстый мужик, с отвесившимся пузом. И сразу полез к долговязому:

— Эй, Дейви, — издевательски обратился он к нему по имени, — я знаю твою мамашу, она не в восторге будет, если узнает, с чем ты смешиваешь пивко.

— Чего? — пытался долговязый вставить хоть слово, но этот тип тараторил с такой скоростью, что, даже сорока — и та наверно не успела бы его перебить.

— Как ты думаешь, сынок, — продолжал тот, — что будет, если я её заманю в такую же подворотню и насильно залью ей «юшку» в глотку? А? Только я не буду воровать её из человека, а, скажем, заколю какого-нибудь порося… Так что скажешь? Главное, что кровянку я с пойлом перемешивать не буду, а залью её в чистом виде. Так что скажешь, парень?

— Мы не из человека! — успел вставить кто-то из гопников, дружков этого долговязого.

— А из чего же? — усмехнулся толстяк. — Может, из собаки?

— Если не знаете, из чего, то не гадайте.

— Я знаю только то, — опять затараторил этот суетливый толстячок, — что видел его с той сучкой. Твоего поганого дружка. Той, которая увела моего сына из дома. Так что скажете, ребятки?

— А как ты её увидел? — заговорил теперь уже сам долговязый.

— Хочешь сказать, что она девушка-видение, поэтому её трудно рассмотреть?.. А я невменяемый. Ты не слышал, что умалишённые видят привидений? Так что и сучку видел и тебя вместе с ней. Так что скажешь, паренёк?

— А чё я должен говорить? — пожал плечами долговязый. — Ну видел, значит, молодец. Значит, зрение у тебя хорошее. Я вчера тоже говно видел. Наверно какой-то невидимка наложил целую кучу. У меня тоже зрение — ай-я-яй. Прикинь, сразу как только увидел, тут же на него наступил!

— Ты лучше не умничай.

— А что ты от меня хочешь?

— Я мужик, поэтому говорю с вами, мужиками. Ты же не хочешь, чтобы я с бабами начал выяснять всё это дело? А ты тут стоишь передо мной и кокетничаешь. Так что, может, мне не тратить на вас время, а говорить сразу с дамами?

— А у тебя два вопроса, — продолжал долговязый паясничать. — Ты не мог бы задавать их по очереди? А то я не пойму. Либо ты хочешь разнюхать, откуда мы берём человеческую кровь, либо — кто из нас похитил твоего сына.

— Нет, ты не думай, я копов на вас натравливать не буду, мне больше нравится разбираться при помощи самосуда. Так что же ты скажешь?

— Что скажу? — ухмыльнулся долговязый. — Только то, что ты гонишь. Не было у тебя никогда никакого сына и никто его не похищал.

— Неужели?

— А тебя я и знать не знаю.

— Да всё-то ты знаешь, малыш! И про кого я говорю — тоже знаешь.

— И что ты мне сделаешь? Давай. Допустим, я знаю.

— Для начала заставлю тебя все эти бычки, которые вы здесь накидали, сжимать и спрессовывать пальцами, а потом найти урну. Понял? Просто, чтобы они все вместились в неё. А дальше уже виднее будет.

— Не, ты реально гонишь. Просто на рожон лезешь. Ну, тебе неймётся, да? Чё ты мне улюлюкаешь всё время! Иди проспись.

— То есть, ты хочешь сказать, что если я не свалю, то вы меня отпинаете? Давай, рискни. Ты ведь не знаешь точно, есть у меня сын или нет! Поэтому будь смелее — приступай.

И он выставил перед ним свою толстую голову, на пухлой шее, как выставил когда-то её перед Ричардом, когда тот вспылил и пообещался оторвать её своему папаше.

Долговязый уже занёс перед ним свой ботинок, чтобы пнуть (попытаться отбить с одного удара), но толстяк в это время успел вытащить из-за спины длинную спицу (он забыл, что заготовил её заранее и в самый последний момент вспомнил: он подумал, что, если они начнут с этим долговязым кататься на спине по всему асфальту, «подметая» бычки его непричёсанными патлами, то неровен час спица воткнётся ему в бок и продырявит, как мешок с навозом, насквозь) и ткнуть ей долговязого в череп.

— Э, ты чё творишь, урод! — завыли гопники, увидевшие, как их кореш присел на одно колено, потому что спица вошла полностью ему в череп, а из глаза, в который её ткнули, потекла какая-то зелёная и дурнопахнущая жижа.

— Да хотел вашему дружку лоботомию сделать, если б он не дёрнулся. Ты ж не забывай, я в бывшем практиковался в психиатрической хирургии. То есть, в девятнадцатом или восемнадцатом веку! Точно не помню, когда. Зачем мне помнить какие-то мелочи?

— Короче, ты труп, мужик!

— Ты ошибся, я не труп, а простой вампир. Понял? А вы пустышки. Вы только играете в вампиров, как мелюзга в детсадике.

Он им врал. Просто ему хотелось над ними посмеяться.

— Мы тоже настоящие! — прорычал долговязый, расшатывая эту спицу, чтобы вытащить её из глаза. — С чего ты взял, что мы подделки?

— А потому что ты каких-то зелёных помоев налил себе в голову, — ловко нашёлся этот опешивший толстяк, что ответить. — Кстати, а чего ты спицу вытаскиваешь? Может, отдать её хочешь?.. Это ты молодец — мне она нужна. Только оботри её? Чтоб пальцы не измазались об гадость… Нет, ты не подумай, я не специально ей тебе ткнул, пацанчик! Я ж не до такой степени псих? Просто всё как-то случайно так получилось. Ну, чтобы, если мы с тобой начали кувыркаться как с девицей на сеновале, то она не впилась бы мне в задницу. Ну, ты в общем понимаешь…

— А чё, для тебя нет разницы между моей головой и твоей жопой? — обиженно проскулил долговязый.

— Ну, уж извини. Брякнул, не подумав. Нет, конечно же есть! Об чём разговор…

— Значит, — вытащил он спицу из глазницы, — я воткну её тебе не в задницу, а тоже в зрачок. О'кей?

— Не, паренёк, ты какой-то напряжённый!.. Я пошёл, а то…

— Стой, — прорычало двое или трое разъярённых гопников, поднявшихся в воздух, чтобы успеть по-молниеноснее налететь на этого типа, если он вздумается спасаться от них ото всех бегством.

— Да остыньте! — всё посмеивался толстячок над этими озабоченными рукоблудами.

— А чего вдруг мы должны остыть, а, мужик?! — ещё свирепее провопили молодчики.

— Чтобы дать мне уйти, остолопы! — ещё веселее посмеивался над ними толстячок.

— А чего ради ты должен уйти?! Ты чё, не врубаешься, что ты нарвался! Круто нарвался, мужик! Ты ткнул нашему дружбану в глаз…

— Спрашиваешь, почему уйти? — опять обернулся этот беззаботный толстячок, уже собравшийся отчаливать, но остановившийся, чтобы растолковать этим тугодумам. — Да потому, что у вас на лбу написано, что вы мстительные. Давайте, я вам целую лекцию прочитаю. Итак, если вы кому-то за что-то хотите отомстить, то не торопитесь, чтобы ещё больше не пострадать. Сначала дайте убежать этому человеку, а потом, только потом начинайте его преследовать. Не забывайте восточную мудрость: «месть — это блюдо, которое подают холодным». Так что скажете? Дадите уйти по-хорошему или хотите сцепиться со мной ещё сильнее?

— Ладно, как скажешь, мужик. Вали. Но мы тебя потом кончим! Бойся нас, мужик…

— Да? — усмехнулся толстяк. — В таком случае, проинструктирую вас ещё немножко. Если объект вашей будущей мести от вас уходит (если вы позволили ему уйти), то не старайтесь ему угрожать или пытаться его запугивать. Делайте всё молча. Конечно, вы имеете право затаить на него зло и иметь на него зуб, но, желательно, не высказывать ему об этом вслух. Мол, пусть он ничего не знает. То есть, даже не догадывается о готовящемся вами плане мести. Ну, так как?