Тропа до звезд (СИ) - Лепехин Александр Иннокентьевич. Страница 21

— Ваш искин не хочет отвечать на мой запрос, утверждая, что доступ к данным закрыт. И якобы закрыл его я сам. Совершенно точно подобного я не делал, а значит, у вас тут либо программный сбой, либо диверсия. Что вам больше нравится? — продолжал наседать ооновец, сбавив, тем не менее, тон. Архивист шевельнулся под своим балахоном — видимо, это означало пожатие плечами.

— Сбои-шмои… Давайте я сам гляну. Есть двери и есть ключи, господин Оосава. Вам же на данный момент важнее получить информацию, а не поймать хулигана, так? Иначе вы побежали бы во внутреннюю безопасность, а не ко мне. Вот и поищем.

Анжело еще поворчал, но скинул со смарта благоразумно сохрененный запрос. Старик принял его, пожевал губами, сощурился единственным живым глазом. Искусственный сверкнул и еле слышно щелкнул диафрагмой.

— Действительно, закрыто. Говорите, не вами? Все ключи похожи на подлинные… Я даже могу понять, зачем нужно было это прятать. Печальная страница нашей истории, — он вздохнул и насупился. — На том корабле служил мой дед. Ах, как летит время…

— Что-то нашли? — Оосава не дал архивисту поностальгировать вдоволь. Тот не обиделся, а кивнул.

— Конечно. Всегда есть пути-дорожки. Тайные тропы, — он покосился на Саймона. — Вы же вот лоцман, вы должны знать, юноша.

Юноша еле удержался, чтобы не выругаться. Все, решительно все определяли в нем представителя Семей! Интересно было бы знать, как.

Тем временем, добравшись до заветных данных, Анжело впал в легкую прострацию. Впрочем, он довольно быстро вернулся к реальности. Видимо, найденное его впечатлило.

— Ну конечно! Ильмаринен! Глизе восьмьсот тридцать два цэ!

Молодой лоцман и дряхлый архивист синхронно нахмурились.

— Это что-то важное? — не удержался от любопытства последний. Впрочем, удовлетворять оное любопытство никто не собирался. Оосава ухватил Саймона за локоть и буквально поволок к выходу.

— Я тоже помню эту историю, — чуть ли не напевал он, пока летел по коридору в сторону лифта. — Одна из самых ранних попыток колонизации. Компания, выигравшая тендер на первичную разработку, исполняла перед международной комиссией серенады, мол, богатые минеральные запасы, шикарные промышленные перспективы, не такой уж суровый климат… Но, как водится, человек предполагает, а мироздание располагает.

— Их эвакуировали? — с долей сомнения уточнил лоцман, пока уютная, просторная кабина поднималась обратно к офису. Анжело дернул уголком рта.

— Не всех. Не успели. Выжило около десяти процентов колонистов. Упрямые оказались ребята, до последнего не желали признать провал своей миссии.

— Тогда понятно, почему могли забыть челноки, — Саймон пытался рассуждать хладнокровно, но честно говоря, история трагедии задела и его. Правда, признаваться в этом он не собирался. — Спасатели прибыли на своих судах и снимали в первую очередь людей. Имущество компании наверняка застраховали, так что в мертвой колонии остались и драгметаллы, и руда, и промышленные мощности... Лакомый кусок для любой организации по ту сторону закона.

Оосава смотрел на него со странным выражением. Наконец понимающе улыбнулся.

— Не так плохо быть человеком, господин Фишер. У вас тоже есть чувства. И у меня они есть. И даже у старика Шмуэля, — он ткнул пальцем вниз. — Желание их спрятать, чтобы не казаться уязвимым, понятно, простительно и даже разумно. Только не увлекайтесь. Просто совет, ни в коем случае не приказ.

Сначала накрыло волной смущения. Затем появилось желание разозлиться и надерзить. Но оно тоже прошло, и вспомнилась надпись на кольце царя Соломона. Ооновец выходил прав. А Саймон не хотел «делать ему повод считать себя идиотом». Поэтому он вдохнул, выдохнул, кивнул и продолжил рассуждать:

— Хорошо. Тогда я бы предложил сходить туда и посмотреть. Опыт — отец всякой достоверности.

— Согласен и утверждаю, — охотно ответил Анжело. — Вот только есть один небольшой затык.

Лифт прибыл на базовый этаж. Оба пассажира молчали, пока открывались двери, молчали в коридоре до офиса, молчали, пока рассаживались за рабочим столом. Наконец Саймон не выдержал:

— А именно?

— Видите ли, — осторожно начал Оосава, закуривая и глядя куда-то перед собой, в столешницу, — разведывательные подразделения, которыми располагает наш комитет, укомплектованы достаточно специфически.

Лоцман улыбнулся.

— В курсе. Не забывайте, я из Семей.

— Не забываю ни на секунду, — все так же мягко и с расстановкой вымолвил Анжело. — И меня слегка смущает необходимость отправить в поле отряд, состоящий из ваших пусть дальних, но все же родственников.

— Почему? — изумился Саймон. Его собеседник затянулся и выпустил колечко дыма.

— Я им не доверяю, — сознался он наконец. — И как уже говорил, я вообще никому сейчас не доверяю. Возможно, это ошибка. Возможно, я просто старый bakayarou и ahou, но интуиция подсказывает: в этом деле не все так гладко. Вы не обидитесь, если я предположу, что кто-то из Семей ведет в этой мутной воде свою тихую игру?

Снова накатил гнев. Неимоверным усилием воли, натренированным за годы общения с окружающими, юный лоцман смог удержаться от резких слов и промолчать. Впрочем, это не ускользнуло от внимания Оосавы.

— Понимаю ваше… недоумение, — ооновец хмыкнул и кинул окурок в пепельницу. — И не вполне уверен, что сам бы не стал возмущаться. Но просто примите, как данность: замглавы Четвертого комитета не хочет поручать секретное задание спецподразделению, сформированному из лоцманов. Потому что ощущает запах серы.

— И что вы предлагаете в качестве святой воды? — сквозь зубы поинтересовался Саймон. Его начало отпускать, и на место ярости пришло ехидство. Анжело встал и прошелся вдоль стола.

— У меня есть группа доверенных агентов, — нехотя произнес он, потирая лицо руками. — И я даже могу аккуратно, не привлекая лишнего внимания, собрать их для инструктажа, поставить задачу и благословить в путь. Но все перемещения в пространстве Объединенных Систем, а также за его пределами контролируются, опять же, Семьями. А спугнуть террористов раньше времени мне бы не хотелось.

Взгляд Оосавы снова потемнел, на скулах шевельнулись желваки. Видно было, что он всерьез расстроен и обеспокоен тупиком, в который забрело расследование. Саймон, тоже ощущавший какую-то звенящую, бесполезную пустоту в голове, подметил любопытную мордочку секретарши, заглянувшей в кабинет. Решив, что хозяин помещения слишком погружен в раздумья, он показал девушке два пальца и сделал помешивающее движение. Соледад кивнула и исчезла в направлении кофемашины. Тут лоцмана осенило.

— А что, если я сам их переброшу?

Пару секунд Анжело воздвигался памятником настигнувшей внезапности. Затем его взор оформился, сфокусировался и наполнился смыслом. Пробежавшись вокруг стола, замглавы Четвертого комитета рухнул в кресло и наклонился вперед.

— Если я скажу, что эта идея лишена всякой привлекательности, можете обозвать меня гнусным лжецом. Но, madre de Dios, это опасно. Это очень опасно. Саймон, вы не представляете, на что способны те люди. Я, — он подчеркнул интонацией, — не представляю, на что способны те люди. А у моих агентов не будет возможности вас толком прикрыть. Скорее, вы сами могли бы, после должной подготовки, выдернуть их оттуда, если станет горячо… — Оосава задумался. — Черт, но как же искушает!

— Я верно понимаю, что иных вариантов у нас нет? — из вопроса получилось хмурое бурчание, но за ним скрывалось удовольствие от завуалированной похвалы и предвкушение приключений. Анжело нехотя кивнул.

— Вы ставите меня в неловкое положение. Но, учитывая, что по сравнению с террористической угрозой миру, это затекшая нога против ампутации головы, я вынужден согласиться, — он вызвал меню смарта и ловкими движениями пальцев разослал несколько сообщений. — Тогда действовать будем так. Сейчас я собираю своих людей. Потом — отрабатываем совместное взаимодействие. Тренировки, тренировки и еще раз тренировки. Много времени у нас не будет, поэтому пахать придется на износ. Вы готовы?