Я жажду тебе отомстить (СИ) - Магницкая Доминика. Страница 51
— Ты давно меня убила, — взял мою ладонь и приложил к своей груди, продолжая, — вот здесь всё мертво. Сердце начинает биться, лишь когда ты рядом. Что это, если не кровожадное убийство?
Я дотронулась до его лица и нежно провела ладонью вдоль скулы, негромко ответив:
— Это любовь, Влад. Это любовь.
На следующий день.
Мы заночевали в небольшой квартирке на окраине города. Влад пояснил, что сейчас опасно находиться в его доме и поэтому необходимо пока осесть и не привлекать к себе внимание. Несколько часов я просто пыталась отойти от шока, не сумев поверить в то, что Дэвид и правда мертв. Сожжен в том полуразрушенном доме и навеки забыт.
Только ночью люди, с которыми работал Влад, вышли на мою маму. Пробили по номерам все машины, появляющиеся у ее подъезда, и отследили их перемещения. Это было настоящим чудом, потому что на камерах все данные фиксировались с жутким опозданием и плохой видимостью, причем лица людей вообще невозможно было опознать.
Оказалось, ее держали в одном из тайных убежищ Дэвида. Заперли в отдельной комнате, изредка приносили воду и скудную еду, не разговаривали и даже не поясняли, почему к ней так резко ворвались в квартиру и для чего перерыли все вещи. К счастью, ее не били и не пытали, поэтому здоровье мамы было в порядке. Она просто выступала наживкой, на которую мы так легко попались.
Влад вернулся ко мне только под утро. Он не стал вдаваться в детали и лишь сухо пояснил, как именно ему удалось получить необходимую информацию. Я решила не допрашивать его, боясь возможного ответа. И дураку понятно — без насилия не обошлось. Это стало неотъемлемой частью его жизни, и меня успокаивало лишь то, что сейчас Влад просто защищает нас.
К счастью (сама не верю, что говорю именно так), все люди, которые знали о похищении моей матери, уже были мертвы. Влад назвал это «необходимой» мерой, потому что никто не должен выйти на ее след и снова попытаться влиять на нас через неё. Все мои беспокойные мысли насчет контракта отлетели в далекий угол — по сравнению с реальной угрозой для жизни это казалось пустяком. Ничего не стоящим элементом, о котором Влад до сих пор не знает.
Утром, когда я готовила завтрак, он подошел ко мне и бережно взял за ладонь. Подтянул ближе к себе и крепко обнял, погрузив руку в мои волосы и тихо прошептав:
— Пожалуйста, обещай мне, что останешься дома. Здесь. Не будешь смотреть новости, никуда не выйдешь и просто дождешься меня, хорошо?
Сипло спросила:
— Почему ты говоришь так, словно собираешься опять рискнуть своей жизнью?
— Дурашка, я попадал и не в такие ситуации, и, как видишь, до сих пор живой. Все будет в порядке, — потрепал меня за волосы и дотронулся до подбородка, приподнимая голову и заставляя посмотреть ему в глаза, — если всё получится так, как я задумал — нам больше нечего будет бояться. Просто в этот раз доверяться мне. До конца. Я не подведу.
— «Если» всё получится?
— Не «если, а «когда», — усмехнулся и нагнулся ближе, касаясь губами щеки, — пообещай. Ну же. Иначе я не уйду.
— Как после таких слов ты ожидаешь от меня подобных обещаний? Не хочу, чтобы ты уходил.
Влад прикусил кожу на шее, и я довольно усмехнулась, соглашаясь с ним:
— Хорошо, я обещаю. Но, если ты не вернешься, я сама тебя найду и убью.
— Забавно. Угрожать у меня научилась?
— Иди уже, иначе не отпущу.
Напоследок он впился в мои губы поцелуем и крепко прижал к своему телу, позволяя прочувствовать каждую мышцу на его торсе. Забрал сумку и документы и вышел, пообещав, что сегодня мою мама привезут сюда.
Я с содроганием сердца ожидала встречи с ней. Придумывала, что скажу, и уже со счета сбилась, сколько раз я подходила к окну или смотрела на время. Кусала локти и постоянно срывалась с места, пытаясь понять — обнимать ли мне её при встрече, рассказывать ли о себе или же лучше замолчать, чтобы в мою сторону снова не посыпалась дюжина обвинений?
Резкий звонок в дверь развеял все мои сомнения. Я подбежала к двери и открыла ее, впуская маму внутрь и сцепив ладони за спиной, чтобы не выдать степень своего волнения.
Не сдержалась и разревелась, глядя на ее скупую улыбку. Пусть мама и старалась не показывать, что рада меня видеть, но я чувствовала — она счастлива. Я послала к черту все опасения и страхи и кинулась к ней, крепко обнимая и пряча голову у нее на груди. Жалко хмыкнула и сипло прошептала, ничего не видя сквозь пелену слез:
— Ты в порядке. Я думала, что сойду с ума, — почувствовала ее ладонь на своей спине и замолчала, просто не веря в то, что спустя шесть лет она впервые добровольно дотрагивается до меня.
— Ада, я так перед тобой виновата, я…я не знаю, чем думала, когда поступила с тобой так жестоко, — она всхлипнула и отодвинулась, глядя в мои глаза.
— Это уже неважно. Главное — ты в безопасности. Мы такому риску подвергли тебя…
— Нет! Это я заварила всю эту кашу и не смогла найти в себе сил поддержать тебя, когда ты добровольно начала работать в борделе, чтобы оплатить мою операцию. Мне было слишком больно вспоминать о том, через что я прошла. Не хотела даже видеть тебя, чтобы ты не напоминала о моем прошлом. Я такая дура.
Меня переполняло невероятное чувство счастья. Я подмечала морщинки на ее лице, появившиеся за последние годы, и видела все ту же улыбку, которую та дарила мне в детстве. Теплую, светлую и согревающую. Нежную и любящую.
Последние оковы на сердце, не дающие мне вдохнуть полной грудью, наконец-то развеялись. Я понимала, что Влад рисковал не только ради меня, но и ради моей мамы, и та фотография в ее квартире наконец-то имела что-то общее с реальностью. Стала не просто памятным воспоминанием, а крепким символом того, что мы снова все вместе.
— Мам, тебя точно не трогали? Они не били тебя?
Под ее глазами залегли яркие синяки, говорившие о долгих и бессонных ночах.
— Я в порядке. Они не были особенно вежливыми, но я переживала и не такое за свою долгую жизнь. Милая, если бы я только знала, что всё это время именно ты мне помогала, я бы пришла гораздо раньше. Тупая гордость мешала сделать первый шаг.
Я удивленно посмотрела на нее и спросила:
— Это Влад тебе рассказал?
— Да, он приезжал ко мне ночью и обо всем рассказал. Попросил приехать и поговорить с тобой, пояснив, что второй такой возможности может и не быть.
— Что? О чем ты? — меня пронизывали странные догадки, но глубокое шестое чувство тихо шептало о том, что они неверны.
— Я сама не знаю. Он не вдавался в подробности, лишь сказал, что спокойная жизнь в России теперь навсегда для вас недоступна. Влад не предупреждал тебя о переезде?
— Он вообще ничего толком не сказал, — прошла на кухню и подозвала ее, — пойдем, давай попьем чай. Пока ждала тебя, даже успела приготовить твой любимый яблочный пирог, которым ты часто баловала меня в детстве.
Мама радостно рассмеялась и кивнула:
— Пойдем. С удовольствием попробую, ведь я не готовила его уже больше шести лет.
— Нет?
— Мне некого было им угощать, — она скупо улыбнулась и вытерла глаза.
Больше часа мы просто болтали и пили чай. Вспоминали счастливое детство, упоминая даже те дни, когда мы с Владом безрассудно сбегали из дома и гуляли по городу глубокой ночью. Мама множество раз извинялась за то, что произошло, и срывалась на горькие слезы настолько часто, что мне приходилось ее успокаивать.
Правильно говорят — тех, кого любишь и считаешь семьей, простишь за мгновение, даже если держал обиду больше пяти лет.
— Милая, поблагодари Влада от меня еще раз. Если бы не он, боюсь даже представить, что Дэвид бы с нами сделал.
— Мам, а ты знаешь, чем Влад занимается? — помедлила, следя за ее реакцией.
— Нет, но, если учесть наличие оружия у всех его помощников, мне нетрудно догадаться.
— Ты же не винишь его за это?
Она устало вздохнула и покачала головой:
— Милая, я была так неправа, когда осуждала тебя за работу в борделе, особенно с учётом моего, мягко говоря, не радужного прошлого. Я просто благодарна ему за помощь и за то, что, несмотря на всё произошедшее, он до сих пор остается рядом и защищает тебя. Большего мне и не нужно знать.