Мой любимый (не) медведь (СИ) - Юнина Наталья. Страница 19

— Алин, ты скоро?

— Сейчас. А какой тебе нравится больше? Черный или красный купальник?

— Оба хороши, я хочу приехать пораньше, пока не набежала куча народа. Сумеешь это сделать?

— Саша, ты помнишь кто я?

— Алина Терентьева, гинекологичка, макраместка-экстрасенсорша, что-то забыл?

— Да, очень важную вещь.

— Не припоминаю.

— Я женщина, Потапов. Поэтому я априори должна долго собираться и выносить тебе мозг. Я разве это так часто делаю? Дай хоть сегодня, а? Так какой купальник?

— Красный.

— Значит черный, в нем я стройнее. Спасибо. Пять минут, и я вся твоя.

Кстати, о стройности, я реально поправилась, слава Богу этого не видит мама. Жизнь с Потаповым меня расслабила донельзя. Вечерний жор и телевизор до добра не доведут, но Саша и вида не подает, что что-то не так. Ну ничего, с понедельника на диету, а сейчас в аквапарк. Иногда мне кажется, что мы живем вместе целую вечность, а не какой-то там месяц. Удивительно, но мне с ним просто, не надо притворяться тем, кем не являешься, он знает какая я своеобразная дура и кажется его вполне это устраивает.

В последние две недели у нас появилось хобби- рассматривать и критиковать людей. И вот сейчас мы просто в рассаднике тем самых. Потапов донельзя хорош в своих плавках, без единого кусочка жира, ну и я еще тоже ничего, и купальник правильно подобрала, вроде как прикрыла живот кусочком ткани посередине, а моя славная талия прекрасно выделяется, да, она еще осталась, слава Богу. Мы резвимся как дети, я даже попу ободрала на одной из горок, но в какой-то момент моя славная тушка устала от водных игр и пошла в джакузи, моя любимая подружка в виде Потаповского тела конечно же последовал за мной. Усевшись удобно в пузырящейся купели, я стала с интересом рассматривать окружающих. Смотря на это безобразие, я поняла, что я еще очень даже ничего, все-таки аквапарк здорово повышает самооценку, когда перед тобой ходит истинная туша в двести килограмм. Ну хоть бы купальник слитный надела, красавишна, блин. А рядом с ней, ну кто бы сомневался, парень с весом в семьдесят килограмм, еще и обхаживает ее так, словно она нежный трепетный цветок. Кошмар, чтобы до соцветия добраться, нужно сто слоев снять.

— Как думаешь, почему они вместе?

— Она его приворожила, либо богатая дочка, хотя, судя по плавательным костюмам все-таки приворожила. Давай, Алишик, открой свой третий глаз и скажи почему.

— Из-за такой картины он испугался и не работает. Ну ладно, как он ее трахает?

— Вероятно сзади, — и тут меня накрыло, этот гаденыш чаще всего оприходует меня сзади!

— Так ты поэтому трахаешь меня сзади?!

— Что подставляешь, то и трахаю.

— Ты свинья! Значит я жирная. Понятно…

— Разубеждать тебя ни в чем не буду, если баба придумала, то вскрывать ей череп бесполезно, ибо дурная мысль пробралась уже глубже. Но для протокола все равно скажу, что ты стройна, прекрасна и все такое.

— Ты все равно будешь сегодня спать вот с этой жирной мадам, обо мне на сегодня забудь.

— Ну хорошо, что на сегодня. Мне в принципе хватит и утреннего секса.

— Ладно, я тебя прощаю, но с завтрашнего дня мы на диете. Оба, если ты не понял. Ты же не возражаешь?

— Каждый мужик, уважающий свою женщину, хоть один раз в жизни обязан сесть с ней на диету. Так что, я не против.

— Вот и отлично. Смотри, какой ужасный мужик, у него волос на груди больше, чем у меня на голове. Не понимаю, почему не побриться? Они же наверняка секутся, терпеть не могу сеченые кончики, да и сток, наверное, в ванной забивается.

— Знаешь, когда-нибудь какой-нибудь волосатый мужик может тебя задушить своими несовершенными сечеными грудными волосами за твой язык, и меня не будет рядом.

— Ну и ладно, главное, чтобы не лобковыми, а ты найдешь утешение в объятьях этой жирной мадам.

— Все-таки я тебе отрежу твой язык, так будет спокойнее.

— Только сначала я хочу похудеть, потом немножко пожрать, и только потом меня убивать.

— Договорились.

Вот уже неделю продолжаются худшие дни в моей жизни, нет я вовсе не злая, я просто мегера. Все, о чем я думаю, это о еде. Ложусь в кровать и вижу гамбургеры, чипсы, пиццу, пирожные, жареное мясо и прочее. В реале мечтаю хотя бы о маленькой булочке, да что там, о куске свежего белого хлеба. Какая к черту любовь, секс и прочее, когда в голове только мысли о еде. Кому нужна идеальная фигура, когда жизнь становится говном во всех смыслах этого слова. Честно, держусь из последних сил, но чувствую, что скоро сорвусь. Саша же и вида не подает, что что-то не так. Исправно ест вместе со мной брокколи на пару, вонючую и полезную рыбу все на том же пару и кучу зелени. Еще пару дней, и я реально позеленею от злости и неважно, что я типа правильно ем по пять раз в день, да лучше голодать, чем пихать в себя это. Потапов, видимо чуя мое настроение, задабривает меня ежедневно ромашками, малиной и прочей ерундой, и ведь не сказать же, что я не люблю ромашки, обидится же. От невеселых дум меня отвлекает мой белый мишка. Венечка стал моим самым настоящим сынулей, нет, Сашу он тоже любит, но мамка для него я. А вот Грызлик выбрал Сашу, спит это куриное чудо на Потапове, и судя по постоянному жамканью его стального пресса и волосатых ног, Сашу он принял за папку. Сегодня мы ночуем у меня и мой белый мишка, видимо чуя мое не лучшее состояние, решил задобрить меня своими слезливыми глазками, положив морду на мое колено. Надеюсь, в скором времени похудевшее колено, хотя колено у меня итак нормальное, и даже живот уже стал уменьшаться. Наверное, это неправильно возить туда-сюда бедных животных, но я еще не готова перебраться к Саше.

— Что, малыш, кушать хочешь? Я тоже. Ладно, сынуля, тебе не для кого худеть.

Достаю банку консервы для своего мишки, открываю и выкладываю в миску. Черт, даже собака ест каре ягненка с печенью и овощами в сливочном соусе, почему я должна давиться стручковой фасолью? Жизнь-боль. Боже, видать я и вправду чокнулась, подношу миску к носу и вдыхаю аромат. Это реально безумно вкусно пахнет, в голове пронеслась мысль, а не попробовать ли каре ягненка, может просто лизнуть?

— Что ты делаешь? — позади меня раздается голос Потапова.

— Нюхаю Венькину еду, мне кажется она с каким-то неприятным душком.

— Душок говоришь?

— Ага.

— Да брось. Там нормальный срок годности.

— Ну ладно, кушай, Венька.

— А у нас что на ужин? — интересуется Потапов.

— Салат из стручковой фасоли и перца.

— Жаль, что не каре ягненка. Ну давай, наложи мне эту вкусняшку.

— Положи.

— Нет, дорогая, ЭТО именно наложи.

— Ладно, не расстраивайся, еще отварная грудка.

— О! Ну это все меняет, жизнь однозначно налаживается.

«Вкусно» поужинав, мы с Потаповым как прожившие всю жизнь вместе дед с бабкой, сели на диван и стали смотреть какую-то мелодраму. Я реально прослезилась, то ли от того, что герои расстались на пять лет, то ли от того, что героиня смачно ела бутерброд с колбасой. Надо признать я стала какой-то слезливой истеричкой, а Потапов кремень, хотя я бы сказала сухарь. Ни одной эмоции на лице.

Мы лежим в кровати, а мне так и хочется задеть этого пуленепробиваемого медведя, уж слишком он спокоен, сидя на диете.

— Тебе не понравился сегодняшний фильм? Как можно было не расчувствоваться? Какой-то ты сухарь.

— Какой?

— Сухарь говорю, слышишь плохо, что ли?

— Есть немного. Давно в ушах не ковырялся.

— Непорядок. Завтра я этим займусь. Обожаю ковыряться палочками в ушах. И все же, почему ты такой черствый?

— Сухари не могут быть мягкими, сама же сказала- сухарь. Скажи спасибо, что без плесени.

— Как же мне порой хочется тебя ударить, Потапов. Сил нет! Все, отвернись от меня. Спокойной ночи, сухарь.

— Спокойной ночи, батон.

— Батон?!

— Ну, я черствый сухарь, ты мягкий батон. Что тебя не устраивает?

— То, что я батон!! Ну, назвал бы меня хотя бы багет. Багет длинный, стройный с аппетитной хрустящей корочкой.