Играй в меня (СИ) - Шайлина Ирина. Страница 22

Но вино заканчивалось, а моё отчаяние и вместе с ним решимость росли. Я знала, что он приехал. Звонил днём, я говорить не захотела. Я эгоистка. Плохая. Но не могу так больше, не могу.

На улице вьюжило. Дорогу замело, ноги проваливались в снег. Моя машина потерялась в ряду таких же белых сугробов по соседству. Оно и к лучшему, хотя шевелить ногами конечно труднее, чем нажимать на педали. Пойду пешком. Недалеко, мы все жили рядышком, раньше… Сенька купил новую квартиру, но в этом же районе. У меня даже ключи от неё были. Оставил на тумбочке. Я не пользовалась ими ни разу… А сейчас вот взяла.

Дом светится огнями. Обещает тепло, уют. Я вдруг поняла, что к Сеньке сюда вообще не приходила. Нет, один раз он привёз меня, квартиру новую показывал, тогда ещё с голыми стенами. Я восхищалась, хвалила. Наверное, он хотел, чтобы я поучаствовала. Тот же диван помогла выбрать. Или стены вон покрасить…Ха.

Подъездная дверь открылась с трудом — снегу намело. Внутри тепло. Охранник сидит, обозревает экраны, на которых та же поземка либо стерильно чистые коридоры. На меня глянул недовольно, но ни слова не сказал, все же ключи в руках. Да и иду уверенно, несмотря на то, что пьяна. А может, Сенька вообще ориентировку на меня оставил, как на положительного гостя, с него останется. Он тоже сумасшедший. Все мы тут с ума сошли, в той или иной степени.

Лифт поднимается бесшумно. Открывается. Я стою и мнусь. Кажется, что пойду сейчас к Сеньке и все изменится. И нужно менять и страшно. Привыкла. Да и как знать куда, в какую сторону повернется? Я же знаю, что всегда есть, куда хуже. И это пугает.

Перед дверью замерла. А потом вспомнила свою пустую квартиру, пятна краски, Рудольфа… и открыла дверь. Она и не скрипнула, о чем я пожалела. В квартире пахло Сенькиной туалетной водой, едой — я вспомнила, что не ела сегодня. В прихожей темно, и сама она просторная, не чета моей. Я вытянула руку, чтобы ни во что не впечататься, и пошла на свет, в глубь Сенькиного жилья. Свет пробивался из-за не плотно прикрытой двери. Её я и распахнула.

И остановилась. Господи, какая же я дура! На постели Сенька. Свет идёт от неяркого точечного освещения на потолке, но его достаточно для того, чтобы я видела, как играют мышцы на Сенькиной спине. Отсраненно думаю о том, что Сеня и правда красив. Что лицом, что вот так, простите, задницей. И наверняка девушка, что стонет под ним, думает так же. Я вижу, как беспомощно скользят по его коже её пальцы. Аккуратная, не царапает.

Я пойду, пожалуй. Желательно незамеченной. Пячусь назад. И конечно спотыкаюсь, наверняка о брошенный ботинок, Сенька никогда аккуратностью не отличался. Я могла бы упасть, но видимо три раза за день это уже перебор. Равновесие я удержала, но грохоту произвела предостаточно. Дверь в комнату я не закрыла, боясь привлечь внимание, и теперь видела, как напрягся Сенька. Скатился со своей девицы во мгновение ока, потянулся к включателю, щелкнул им, заморгал от яркого света растерянно на меня глядя.

— Катька?

— Катька, — согласилась я. — Ну, я пожалуй, пойду.

Я отвела взгляд, стараясь не смотреть на его наготу, хотя множество раз её лицезрела. Он же выругался, подобрал с пола джинсы, принялся натягивать их на голосе тело. Думаю то ещё удовольствие, с эрекцией то. Посмотрела на девушку. Милая блондинка. Сидит, одеяло к груди прижимает. Глазами хлопает. Я вспомнила себя на постели в той загородной шарашке, под пьяным Димкиным взглядом и пожалела её. Не вовремя я. Не стоило приходить. Не то, что сегодня. Вообще никогда. Сенька тем временем джинсы надел.

— Не уходи, — сказал он мне. — Иди пока на кухню.

И в спину меня подтолкнул. И на кухню почти затолкнул, свет включив.

— Ты не уходи только, — повторил снова. — Она так, никто. Сейчас уйдёт.

И смотрит на меня так. Боится, что уйду. Я именно этого и хочу. Девочку жалко, которая никто. И Сеньку жалко. Смотрит глазищами своими, в которых целое небо. Душу вынимает.

— Хорошо, — вздохнула я. — Не уйду.

И на табуретку села. Ладони на коленки положила, показывая, что точно не уйду. Сенька улыбнулся, скрылся в темноте коридора. Послышались голоса. Слов не различала, только интонации. У Сеньки — устало раздраженная. У девушки — обиженно недоуменная. Шорох, звуки шагов. Мимо кухни гостья прошла заглянув. Брови вздернула удивлённо. Видимо, достойной соперницей меня не посчитала. Не слишком трезвую, возможно, не расчесанную, не помню даже…в пятнах краски.

— Шубу держи, — буркнул Сенька в дверях. — Давай-давай… Я позвоню.

Дверь хлопнула. Сенька вернулся на кухню. К стене приснился, руки на голой груди сложил.

— Случилось что?

— Нет, — соврала я.

Не рассказывать же ему, что меня заставили переспать с Димкой? Причём совершенно непонятно зачем. Кому с этого польза? Не от любви ж искусству…

— Ты себя видела?

Он помог мне снять пальто. Под ним заляпанная краской одежда. Сенька покачал головой, то ли восхищаясь, то ли осуждая. Пальто бросил на соседнюю табуретку.

— Я так понимаю, что твоя квартира кардинально изменилась? — я кивнула, Сенька хмыкнул. — Есть будешь? Я в душ пока схожу.

Есть я буду. Он достал контейнеры с едой из ресторана. Пикнула микроволновка. Я сглотнула — и правда голодна. Вскоре передо мной выстроилась целая батарея различных, и возможно даже не совместимых блюд. Налил чаю, в огромной чашке, думаю в неё влезло не меньше полулитра.

— Эммм…спасибо.

— Ешь. Потом тоже в душ сходишь, думаю, тебе не помешает.

И ушёл. Я поела, всего понемногу. Чаю попила. И вновь себя нелепо почувствала, на этой огромной чужой кухне. Закурить бы…наверняка Сенька курит в квартире.

Сенька помылся за рекордное время. Видимо и правда, боялся, что уйду. С волос вода капает, на грудь, по коже мурашки. Смешной. Выдал мне полотенце, футболку, даже шорты, убедив, что чистые. Сам сел есть. Типичный мужчина — война войной, а обед по расписанию.

Ванная у Сеньки тоже была большой. Наверное красивой. И удивительно безликой. Может, все же стоило помочь ему с дизайном? Хотя если вспомнить, что с моей квартирой было, и что стало, то я и сама в дизайне не очень сильна. И сама ванна — полноценное джакузи, огромное. Пузырями баловаться я не стала, наскоро приняла душ. Вещи бросила было на пол неопртяной кучей, а потом вспомнила, что я же не навсегда. Уйду.

Машинка обнаружилась в соседней комнате. С миллионом различных функций. В этой же комнатке гладильная доска, сушилка, шкафчики, с бытовой ерундой.

— Красиво жить не запретишь, — вздохнула я, и засунула свои вещи на экспресс стирку.

Руки так и не отмылись до конца. Шорты норовили свалиться не смотря на то, что подвязывались шнурком. Сенька обнаружился в своей комнате. Сидел, на краешке постели, вдумчиво изучал свои ладони.

— Ты же останешься? — он замялся. — Я…белье перестелил.

Я кивнула. Останусь. Села рядышком. Мы помолчали. Сенька поймал мою руку, потер зеленое пятнышко. Не сходило.

— И на щеке у тебя тоже…не отмылось. Спасибо, что пришла.

Протянул меня к себе, обнял, крепко, в волосы мои лицом уткнулся.

— Пошли спать, — попросила я.

Легла, натянула одеяло. Сенька сзади, руку на меня закинул, подмял.

— Я тебя боюсь, — прошептал он. — Что-то происходит, а я не знаю, что…

Я поймала его ладонь, прижала к своей щеке. Сенька наверняка хочет секса — я его буквально с бабы сняла. Но с ним тоже что-то происходит. Лежит, слышу его дыхание. О чем он думает? Я закрыла глаза. Уснуть бы, прямо сейчас, да не выходит.

В комнате темно. Тепло, даже уютно. Так хорошо, что хочется обманываться, убеждая себя, что так и должно быть. Дыхание Сеньки ровное — неужели спит? Везёт…

Я вспомнила тот, наш самый первый раз. Тоже неправильный до жути. Два сломанных человека — не лучшая пара. Тогда он сам ко мне пришёл. Я уже не питала никаких иллюзий — Лялька в психушке, Димка в Москве, мамы нет вообще, как не было. Да и моя жизнь — не моя. Осознавать это смешно и страшно.