Над сладким Босфором - Хэмпсон (Хампсон) Энн. Страница 24

Солнце уже садилось, когда они возвращались в Ортакой. Сначала Крейг предложил пойти вечером куда-нибудь пообедать. Но день выдался очень утомительный. Они много ходили пешком по жаре, поэтому он решил, что они пообедают у него, а потом он сразу проводит Джанет домой.

Джанет не возражала. Ничто не могло лучше завершить этот день, чем обед с Крейгом. Это снова был очень непринужденный обед. Они сидели на веранде, воздух вокруг был напоен ароматом цветов, а сверху – опрокинутая чаша со звездами.

Ложась спать, Джанет подумала, что она всегда будет помнить этот день как один из самых счастливых в своей жизни. Но протянув руку, чтобы выключить свет, она наткнулась взглядом на маленького нефритового Будду, которого купил для нее Крейг. Невыносимое отчаяние охватило ее, и Джанет уткнулась лицом в подушку, стараясь сдержать рыдания.

8

В течение следующих нескольких дней Джанет и Крейг проехали сотни миль. Они побывали на тихом, почти патриархальном восточном берегу Босфора, посетили Скутари, где тысячи анатолийских крестьян издревле строили свои живописные деревянные дома. Они увидели множество красивых пейзажей и дворцов; обедали в экзотических закусочных на берегу, где можно было выбрать еще живого омара и через некоторое время получить его уже приготовленным. Однажды вечером в Канлике они поднялись на холм, чтобы посмотреть на фантастический закат солнца, а потом в деревенской кофейне пили йогурт, которым славились здешние места. Они провели идиллический день, гуляя в тех местах, которые называли «Свежими водами Азии», где любили бывать султаны со своими гостями, приплывавшими на украшенных золотом барках, со слугами; чтобы устроить пикник в тени деревьев.

Вечерами Джанет с Крейгом обычно шли в ночные клубы или рестораны. Однажды вечером они были на концерте в итальянском консульстве, там Джанет встретилась с несколькими знакомыми Крейга. На нее смотрели с интересом и удивлением, потому что обычно Крейг приходил один или с другом.

В воскресенье они решили остаться дома. На этот раз Джанет пригласила Крейга обедать к себе. Он пришел поздно и долго извинялся за опоздание; ему пришлось отвезти свою экономку к ее больной матери. Ее мать уже старая женщина, а недавно упала и сильно ушиблась.

– Ей нужен постоянный уход, – сказал он.

– А кто же будет вести твой дом?

– Я думаю, Мурад изредка поможет убраться, а на кухне… ну, я ведь редко бываю дома, – отмахнулся он с улыбкой.

Джанет хотела предложить свою помощь, но она смолчала. Это позволяется только очень близкому человеку. Она была бы рада, если бы Крейг приходил к ней обедать в те дни, когда они по вечерам оставались дома, но она не знала, сколько еще времени он пробудет в Стамбуле. Последние два дня Крейг был поглощен мыслями о книге, даже иногда заговаривал о ней. Было нетрудно заметить, что ему не терпится вернуться к ней.

«Неужели он уедет на Бюйюк-Ада?» – подумала Джанет, и сердце ее сжалось от подступающего одиночества. Пожалуй, сейчас это было бы самым разумным решением – в загородном доме его ждали слуги и привычный комфорт.

Крейг и Джанет сидели во внутреннем дворике. В ожидании обеда они решили немного выпить. Глядя в лицо Крейга и стараясь прочитать его мысли, Джанет вдруг спросила:

– Разве ты не собираешься работать над своей книгой, Крейг? Я хочу сказать, что у меня создалось впечатление, будто ты горишь желанием взяться за работу. К тому же, когда ты будешь в загородном доме, там о тебе будет кому заботиться. – Джанет не сознавала, что дрожь в голосе и грустно опущенные плечи выдают ее уныние.

Пришел Метат, сказал, что обед готов. Крейг подождал, пока он удалился, и затем как-то странно спросил:

– Ты хочешь, чтобы я уехал, Джанет?

– Нет, вовсе нет! – вырвалось у нее. Краска смущения залила ее щеки, и Джанет быстро добавила: – Но ты же хотел закончить книгу до конца года, а из-за меня совсем ее забросил.

– Неужели тебе не понравилось, как мы провели прошлую неделю?

– Ты же знаешь, что понравилось. – Ее взгляд был полон благодарности и не только за совместные поездки, но и за воспоминания. Но об этом она сказать не могла.

– Мне тоже. – Крейг поднялся. – Значит, перед книгой ты не виновата.

Он смотрел на нее сверху вниз. Она почувствовала укор в его молчании и покраснела еще больше. Она спрашивала себя, поймет ли она его когда-нибудь, как вдруг он произнес с теми резкими интонациями, которые она уже хорошо изучила:

– Ты странная девушка, Джанет. Для меня ход твоих мыслей остается загадкой.

Они пошли в дом обедать. Прежняя непринужденность вернулась вновь, и когда после обеда они опять вышли во дворик, Джанет ощутила удивительный покой – сказывалась близость Крейга, его непреодолимый магнетизм. Она откинулась на спинку стула; мягкий свет фонариков на деревьях освещал ее волосы, играл в глазах. Она увидела, что Крейг смотрит на нее с каким-то странным выражением, и невольно улыбнулась ему.

Он помешкал, затем произнес:

– Я не хотел больше просить тебя, Джанет, но… не поедешь ли ты со мной на Бюйюк-Ада? Ты верно угадала: мне очень хочется поработать над книгой. Я почему-то чувствую, что теперь она пойдет. – Он помолчал и добавил: – Мне очень нужна твоя помощь.

Покоя как не бывало. Сердце Джанет затрепетало; она почувствовала, что вся дрожит от волнения. Несколько недель вдвоем с Крейгом на романтическом острове в Мраморном море…

– Я… Крейг, я не знаю…

Он продолжал говорить очень мягко и убедительно:

– Может быть, ты думаешь, что мы могли бы работать здесь, но это не так. Я устал. А на острове – самая подходящая обстановка. – Он улыбнулся ей и добавил: – А потом, у нас же отпуск; мы не стали бы работать все время. Можно было бы купаться или плавать куда-нибудь на яхте.

Перспектива была более чем заманчивой, но ее заслонял образ Дианы, которая вскоре станет женой Крейга. Джанет была в смятении. Она словно вновь пережила тягостный разговор с миссис Флеминг, тот разговор, который открыл ей ее собственные чувства к Крейгу. Миссис Флеминг будет очень недовольна, если узнает, что Джанет была в загородном доме с ее сыном.

– Я должна подумать.

Ей ужасно хотелось поехать! Безрассудство вновь овладело ею. Почему бы и нет? Что она теряет? Крейгу нужна помощь; а ведь она его любит, так почему не может помочь? И почему бы не воспользоваться возможностью, не побыть с ним вдвоем несколько недель? Зато у нее останутся… воспоминания до конца ее дней. Эта мысль принесла невыносимую боль, и глаза Джанет странно блеснули, когда она подняла взгляд на Крейга.

Она прижала дрожащие пальцы к вискам. Как сможет она сохранить свою тайну, если они будут работать, отдыхать и жить бок о бок. Это выше человеческих сил. Признав это, она приняла решение. Джанет знала, глядя на Крейга, ждущего ее ответа, что, как только она откажется, их дружбе наступит конец. И она была уверена, что он уедет на Бюйюк-Ада один.

Ну что ж, чем скорее случится разрыв, тем быстрее рана начнет заживать.

– Прости, Крейг, но я не хочу ехать на остров.

Она не знала, какие выбрать слова, и ответ прозвучал довольно резко, к тому же у нее комок застрял в горле.

Крейг оцепенел. Отказ больно ударил по его гордости. Он жалел, что пригласил ее. Она заметила, как у него на виске забилась жилка, а лицо как будто окаменело. Голос Крейга был холоден как лед:

– Сказано достаточно определенно. Пожалуй, говорить больше не о чем. – Он встал.

Помимо своей воли Джанет чуть слышно спросила:

– Ты уезжаешь?

– Завтра же утром.

Джанет осталась одна. Какое-то время все в саду оставалось тихим и неподвижным. Потом пахнущий цветами ветерок повеял прохладой на ее горящее лицо. Издали донеслась нежная песня соловья. Сдерживая рыдания, Джанет поднялась и пошла в дом.

Через неделю зашел Четин. Для Джанет это была неделя одиночества, невыносимой боли, которую она могла сравнить только с первыми месяцами после гибели Неда. К тому же это была неделя душевной сумятицы. Джанет просто разрывалась на части, то страстно мечтая, чтобы Крейг позвал ее снова, то ясно осознавая, что поступила совершенно правильно. Все это не прошло даром – Джанет побледнела и выглядела усталой. Когда явился Четин, у нее не было ни сил, ни желания говорить с ним, но она напомнила себе, что он друг Салли и Гвен, и постаралась скрыть свои чувства.